С любовью, Лукас - Шантель Седжвик

Итак, не совсем понимаю, к чему сегодня это письмо. Я просто думал об одеяле. Оно засунуто в самый верх моего шкафа. Можешь накрываться им, если хочешь. Просто помни, что оно годами лежало на моей кровати. И я везде его таскал с собой. Возможно, это звучит отвратительно, поэтому идеально было бы постирать его, прежде чем с ним спать. Потому что ты будешь с ним спать. Это же Марио. Кто не хотел бы эту бродилку?

Приятных снов!

С любовью, Лукас.

Смотрю на письмо. У него все еще есть это отвратительное старое одеяло? Я хорошо его помню. Он везде таскал его с собой. Иногда маме приходилось вырывать его из его рук. Она всегда говорила, что он слишком большой, чтобы носить его с собой, даже несмотря на то, что именно она дала его ему. И он же не носил его с собой в магазин. Хотя был на все способен.

Столько воспоминаний.

Кто-то стучится в мою дверь, и заходит мама прежде, чем я отвечаю.

— Привет, — говорит она. Сегодня она выглядит получше. Волосы уложены, на лице макияж. Она присаживается на край моей кровати и теребит прядь своих волос. Она всегда так делает, когда нервничает. — Есть кое-что, о чем мне нужно с тобой поговорить.

Вот и начинается. Я уже знаю, о чем пойдет речь. Видела знаки. Как только Лукасу диагностировали рак, они с папой начали вести себя друг с другом по-другому. Не думаю, что они обвиняют друг друга, так как раком никого не заразишь, но понимаю, что им хотелось бы сделать больше.

— Разговор насчет тебя и папы. Я разговаривала с ним прошлым вечером.

Она удивленно смотрит на меня.

— Да?

— Он ничего о тебе не сказал, но я не глупая, мам. Я все поняла еще до того, как мы сюда приехали.

— Окли. — Она вздыхает. — Мы с твоим отцом… — Она хмурится, и я понимаю, что она не знает, что сказать или как сказать.

— Вы разводитесь. — Я отворачиваюсь от ее проницательного взгляда и фокусируюсь на своих руках. Хоть на чем-нибудь, чтобы отвлечь себя и не смотреть на нее. — Ну вот. Я озвучила это за тебя, поэтому тебе не придется это делать.

— Окли…позволь мне объяснить. Это не…

— Все в порядке, мам. Я знала, что так будет. — Я скидываю со своих ног покрывало и надеваю шлепки. — Я буду на пляже, если понадоблюсь тебе.

— Окли, подожди. Все не в порядке. Нам нужно об этом поговорить.

— Я не хочу. Я знаю, что такое развод.

Она расстроенно выдыхает.

— Я не это имела в виду.

Я кладу руку на дверную ручку.

— Тогда что ты имела в виду?

— Нам просто нужно поговорить. Мне нужно, чтобы ты поняла, через что я прохожу.

Я хмурюсь.

— Через что ты проходишь? А ты когда-нибудь думала, через что прохожу я? Мне семнадцать лет, и я прошла через большее, чем многие люди моего возраста. И это не хорошо. Мои родители в последний год забыли про меня, а сейчас разводятся. Брату диагностировали рак, и я смотрела, как он умирал. Я. Смотрела. Как. Он. Умирал. Нет моего лучшего друга. А мама даже не может посмотреть мне в глаза и сказать, что все образуется.

Ее глаза наполняются слезами, и я тяжело вдыхаю, чтобы успокоиться.

— Окли…

Поднимаю руку, чтобы остановить ее.

— Пожалуйста. — Продолжай дышать. — Я не могу сделать это прямо сейчас. — Даже несмотря на то, что мне хочется сказать больше. Мне хочется, чтобы она знала, насколько мне больно. Хочется, чтобы она знала, что их развод уже влияет на меня, что это их вина, что я такая, но я не могу заставить себя это сделать. Поэтому стою и смотрю на нее, рука все еще лежит на дверной ручке, а она все еще с грустью смотрит на меня. Умоляет меня… не знаю, о чем. Вспоминаю вчерашнее письмо Лукаса. Не будь слишком строга к маме и папе. А как не быть? Разве она не видит, как мне больно? Как мне больно от того, что я потеряла трех людей, о которых заботилась больше всего? Прежде чем озвучиваю то, о чем потом пожалею, отворачиваюсь.

— Вернусь позже, — говорю я и открываю дверь.

— Окли, пожалуйста.

Я закрываю дверь и оставляю ее одну.

К тому времени, когда дохожу до воды, закипаю от злости. Не знаю, плакать мне или что-нибудь поколотить. Или кого-нибудь. От моей семьи практически ничего не осталось. Это убивает меня — самолично наблюдать за тем, как разваливается их брак.

Отстой. Много отстоя.

Лукас справился бы с этим получше меня. Он всегда видел во всем светлые стороны, даже если их и не было. Если бы он был рядом, он бы выставил все в выгодном свете. Если бы он был рядом, он бы сказал мне перестать вести себя как ребенок и взять себя в руки. Уголки моего рта подергиваются, когда я вспоминаю все то время, когда он так говорил, потому что знал, насколько сильно я это ненавижу.

Но сейчас я понимаю, насколько актуально его высказывание. Я веду себя как ребенок. Может, Лукаса и нет рядом, но родители все еще здесь. И все, что я делаю, так это отталкиваю их.

Раздумываю, идти ли посмотреть, чем занят Карсон, так как, кажется, он всегда может поднять мне настроение, но решаю этого не делать. Его джипа нет на месте, поэтому я уверена, что он на работе. А я недостаточно храбрая, чтобы явиться и познакомиться с его семьей без него.

— Привет, Окли.

Поворачиваюсь и вижу Диллона, который направляется ко мне с улыбкой на лице. Я знаю, что он живет поблизости, но не уверена, где именно.

— Привет, — отвечаю я смущенно. Мне не хочется с кем-то говорить. Ненавижу ругаться с мамой. Ненавижу.

— Ты занята?

Я качаю головой.

— Не особо.

— Могу я пригласить тебя на завтрак? Ты ела?

— Нет. — Выдавливаю улыбку, но мысли в голове путаются. Может, я была слишком строга с мамой? Я должна извиниться, но не знаю, что сказать. — Я не особо голодна.

Он выглядит разочарованным.

— Извини. Может, в другой раз.

— Ловлю тебя на слове.

Мы стоим в неловкой тишине, пока он не прочищает горло.

— Хочешь пойти погулять или займемся чем-то еще? Я должен быть на работе через час.

Я пожимаю плечами.

— Хорошо.

Мы идем. В голове туман, поэтому я не говорю. Только слушаю. Не то чтобы Диллон задает мне какие-либо вопросы. У него нет проблем с тем, чтобы самому поддерживать разговор. Он говорит и говорит, и я ненадолго отключаюсь от него.

— Ты уже попробовала?

Я все еще рассеянно смотрю на него.

— А?

Он улыбается.

— Серфить?

— Ох, да. Карсон брал меня с собой вчера.

Его улыбка тускнеет, но он быстро берет себя в руки.

— Он вчера не работал… Должно быть, он дал тебе бесплатный урок.

— Бесплатный урок?

— Учил тебя бесплатно. Это ему не свойственно. Обычно он не обучает учеников бесплатно.