Лилит: змея в траве. - Jack Chalker

– Ключом к овладению силой, как вам уже известно, являются химические стимуляторы, – сообщила она. – Чтобы вовремя запустить их, необходимо полностью подчинить себе разум и тело, а потом силой воли вызвать желаемый результат. В принципе овладеть энергией может каждый. Но на деле отнюдь не каждый – и слава Богу – обладает необходимой волей, разумом и способностью к сосредоточению.

– У доктора Пона несколько иное мнение, – сказал я. – Он считает, что вся суть – в правильной биостимуляции.

– Старый извращенец. – Вала скривилась. – Он и раньше, там, был таким же шарлатаном. Садист, увлекающийся молоденькими девушками. Хозяин терпит его отчасти потому, что боится, но в основном из-за псевдонаучной чепухи, которую он несет, и всяческих посулов. То, что он вытворяет с бедняжками, просто кошмар. Из-за этого он и попал на Лилит. Но пока его аппетиты ограничиваются батрачками, он в полной безопасности.

«Пока его аппетиты ограничиваются батрачками…» Я вспомнил, как сам осуждал жителей деревушки. Где-то был допущен изъян, просчет в случайном предположении о природе большинства обитателей Лилит. На цивилизованных планетах все по-другому. Большая часть населения относилась к абсолютно новой породе людей, «человеку совершенному», совершенному телом и разумом, имеющему равные права на труд и на отдых. Там претворялись в жизнь идеалы утопистов. Неполноценные по каким-то признакам граждане Конфедерации высылались в приграничные области, занимались дальней разведкой или же уничтожались мной и моими коллегами, или же…

Или ссылались на Ромб Вардена.

Если права Вала, а доктор Пон ошибался, то можно на практике превратить эту кастовую тиранию в настоящий рай. Казалось, здесь уместна параллель с историей человечества. Выдающиеся личности всегда порабощали массу, безгранично накапливая богатство – пока массы не восставали против несправедливости и не свергали тирана. Грандиозный технологический рывок, совершенный человечеством, сделал тяжелый ручной труд достоянием учебников истории. Управление технологиями стало важным шагом. Здесь эквивалентом технологии промышленного производства является использование силы микроорганизмов Вардена. Если бы каждый житель Лилит овладел силой, здесь не осталось бы места для доктора Пона. Я понимал, что этот вывод Вала Тайхе сделала неожиданно, но теперь знал, чему обязан посвятить жизнь. Только…

Только для этого мне нужно стать властителем Лилит.

Я опять принялся за учебу.

Вначале мы изучали эзотерическую биологию, историю Ромба Вардена и многое другое. Кое с чем я уже был знаком, например с аутотренингом, – агентов готовили по аналогичным программам. Все казалось не особенно сложным, но главное ждало впереди. А в первые дни мне не хватало как раз главного – катализа необходимых стимуляторов. Я уже умел управлять функциями организма – сердцебиением, дыханием, мог подавлять боль. Некоторые трудности были связаны с новым телом, но их я одолел легко. Окружавшие меня люди не обладали выдающимися способностями, и я должен, обязан был превзойти их.

Я добился прогресса, и на четвертый день Вала решила, что я достаточно подготовлен. Она вошла в мою комнату с маленькой тыквообразной жаровней и разожгла огонь. Из небольшого мешочка, закрепленного на поясе, Вэла вылила в жаровню прозрачную желтую жидкость. Когда жидкость закипела, странный аромат испарений придал моим мыслям прозрачность.

Вэла обернулась.

– Это наркотик, – сказала она, хотя никаких пояснений и не требовалось. – Экстракт из ядовитого растения удда, растущего в лесных дебрях. Самая первая научная экспедиция, осознав безвыходность своего положения, чтобы выжить, начала исследовать местную природу. Этот эликсир оказался наилучшим из обнаруженных ими биостимуляторов. Его регулярное применение – достаточно примерно двадцати сеансов – изменяет внутриклеточные процессы таким образом, что живущие в них микроорганизмы Вардена воспринимают это как сигнал регуляции гормональной деятельности организма. Вылей, желательно полностью. Если покажется слишком горячим, можешь немного остудить. Просто чем эликсир горячее, тем лучше он усваивается.

Молча кивнув, я поднял сосуд. Душа моя ликовала. Наконец-то я получил ключ к высшей силе, а значит, и к высшей власти! Жадными глотками я опорожнил дымящийся сосуд с обжигающей жидкостью – но этого я уже не замечал. Эликсир оказался горьким и на редкость противным, но это тоже не имело значения – я приготовился к худшему.

Мои внутренности горели, но никакого эффекта я не почувствовал и вопросительно поглядел на Вэлу:

– Если все дело в биохимии, то почему эта отрава действует не на каждого? Почему нельзя напоить ею батраков?

Вэла посмотрела на меня с интересом:

– На представителей низшего сословия она действует очень слабо, к тому же разрушающе. Мы знаем, что ты пытался достичь могущества при помощи одной силы воли, без стимуляторов. Случай с беднягой-смотрителем укрепил твою волю достаточно, чтобы пройти это испытание. Сейчас ты прошел еще одно – от этого яда умирают почти все. Лишь те, кто действительно обладает силой, остаются в живых.

Внезапно закашлявшись, я посмотрел на наставницу с удивлением:

– Вовремя сказали!

– Садь и расслабься, – не без затаенной радости предложила она. – Возьми себя в руки.

Яд уже начал действовать; перед глазами поплыли причудливые видения. Сначала закачались стены, затем сама Вэла и даже убранный ею пустой сосуд стали призрачными и искаженными. Меня трясло, как в лихорадке, пот лился ручьями.

Вэла прикоснулась к моему лицу, слегка повернула голову, вгляделась в зрачки и, утвердительно кивнув, отошла.

– А теперь, – донесся из невообразимой дали ее голос, – проверим, на что ты способен.

Колеблющийся туман быстро улетучился, и все предметы предстали необычайно резко и выпукло.

Передо мной была не только комната и Вэла; я невероятно отчетливо видел вездесущие микроорганизмы Вардена. Только теперь я понял, как доктору Пону удалось проникнуть взором в клетку, а какому-нибудь физику – в молекулу. Вселенная лежала, как открытая книга – и в больших, и в малых своих проявлениях. Непередаваемое ощущение богоподобия. Это была не галлюцинация, вызванная наркотиком. Это была Реальность.

Отныне я видел микроорганизмы Вардена не только в других телах, но и в себе самом. Чрезвычайно маленькие живые существа стали моей неотъемлемой частью. Я мог обратиться к ним и почувствовать их реакцию – удовлетворение и восхищение от моего внезапного просветления. И еще – бактерии являлись частью гораздо большего, организма, связывающего воедино все на этой безумной планете.

– Теперь ты познал истинную силу, – вновь послышался тихий голос Валы, – и отныне можешь использовать ее, подчиняя своей воле и направляя сообразно своему желанию.

Я удивленно уставился на нее, словно увидел в первый раз. Когда Кронлон направил против меня всю свою мощь, вокруг него возникло слабое, едва различимое сияние. Сейчас похожий, но усиленный во его крат ореол окружал Валу. Свечение имело явно не физическую природу, и обыкновенный человек ничего не заметил бы. Таким образом внутреннее напряжение микроорганизмов внутри Вэлы улавливалось моими, и информация передавалась в мой мозг.

Вала – лучезарное, сверхъестественное существо – указала на маленькое плетеное кресло, стоявшее в углу. Я послушно сосредоточился на нем.

– Смотри не на него, – проинструктировала Вэла, – а сквозь. Установи с ним контакт.

Это оказалось проще простого. Я посмотрел и – о чудо! Внезапно я познал его, одним взглядом охватив всю внутреннюю структуру – до последней молекулы!

– Прикажи креслу разрушиться, но не убивай то, что живет в нем, – раздался новый приказ. – Освободи их, чтобы восстановилось прежнее.

На мгновение я задумался. Затем – так же внезапно – понял. Кресло было живым организмом, объединенным во внешнее подобие чьим-то приказом. Микроорганизмы Вардена вопреки всем законам соорудили эту немыслимую конструкцию, непрерывно поддерживая его форму. Геометрия не представляла для меня трудностей, гораздо сложнее оказалось разрушить ее, сломать, позволить клеткам вернуться в исходное состояние.

Кресло разрушилось быстро, но при этом не распалось на части; элементы постоянно объединялись в новые, сменяющие друг друга комбинации. Внешне все выглядело очень странно: сначала кресло превратилось в пыль. Пыль вихрем закружилась в воздухе и образовала некую новую конструкцию.

Теперь передо мной стояло семь деревьев, с которых были срезаны сучья для изготовления кресла. Они росли прямо сквозь каменный пол комнаты.

– А сейчас, – торжественно произнесла Вэла, – восстанови кресло!

Меня охватил озноб. Предыдущую довольно сложную конструкцию разрушить действительно оказалось просто, но собрать заново – казалось непосильным.