Жажда страсти - Энн Дуглас

– Я… я не старалась вас избегать, – наконец, ответила она. – Так… так получилось.

Роб уронил ее левую руку и повернул ее лицо к себе.

– Посмотрите на меня. Вы знаете, что говорите неправду. Посмотрите мне в глаза и ответьте.

– Может быть… может быть, вы – очередной кандидат на отставку? – нерешительно сказала Бетс.

Роб прищурился.

– Тогда почему вы собираетесь встречаться ради меня с этим дьяволом в юбке? – спросил он. – Так не годится, леди Элизабет, то есть леди Бетс. Или вы действительно думаете, что я вел себя в «Олмеке» безобразно и хотите лишь получить этому подтверждение у миссис Драмонд-Барел, чтобы списать меня со счета?

– Нет! – взволнованная Бетс вырвала у Роба свою руку и закрыла лицо ладонями. – Это не так!

– Тогда?.. – Он хотел снова взять ее за руки, но она спрятала их за спиной.

– Вы не должны спрашивать! – закричала она. – Пожалуйста, не спрашивайте меня ни о чем!

– Ага. Здесь какой-то дьявольский заговор. Не сомневаюсь, что мой прекрасный кузен своими льстивыми речами завоевал ваше расположение и решил сам за вами поухаживать.

Очень на него похоже. Я уверен, что он нашептал в ваши прелестные ушки столько скандальных историй обо мне, стараясь представить себя в ваших глазах рыцарем на белом коне. Но будьте уверены, что как только он завоюет ваше полное доверие и убедит вас в том, что я – дьявол во плоти, он промарширует с вами на руках передо мной… а потом сбежит от вас, как ошпаренный. Поверьте мне.

Бетс с удивлением смотрела на него. Он читает ее мысли.

– Я вам верю, – кивнула она. – Именно это он и пытается сделать.

– У меня много недостатков. Господи, даже слишком много, но я никогда не лгу даме. – Роб почувствовал острое чувство вины за то, что притворяется, что богат. Но разве он когда-нибудь говорил об этом? Убеждал кого-нибудь, что богат? Нет.

Он вообще никогда об этом не говорил.

– Могу я надеяться, что среди ваших недостатков нет увлечения часами? – спросила Бетс, теперь улыбаясь.

– Господи, спаси и сохрани! Что вас заставило так думать? То, что я рассматривал часы вашей матери?

– Вы заставили меня поволноваться, – призналась она. – Я уверена, вы знаете, что ваш кузен считает себя специалистом по часам. Он замучил нас… меня… до слез своими бесконечными разговорами о… как же это называется, о чеке, кажется. Это какая-то часть часов. – Роб расхохотался, и она оскорблено на него посмотрела. – Почему вы смеетесь?

– Чека, моя дорогая леди Элизабет, это то, что соединяет колесо с осью. Я с радостью покажу вам на своей коляске, когда вернемся, – снова рассмеялся он. – Я вижу, кузену Джорджу не удалось произвести того впечатления, на которое он рассчитывал.

– Да, не удалось, – согласилась Бетс и засмеялась. – Мы даже не дошли до Серпантина. Пойдем? – Она взяла Роба под руку, и они степенно направились к озеру.

Роб надеялся, что ему удалось установить какое-то взаимопонимание с леди Элизабет, но он был в затруднении и не знал, что ему делать дальше. Ему было ясно, что проклятый Джордж Пертуи, так же как и леди Стенбурн, делают все возможное, чтобы дискредитировать его в глазах Бетс, как будто его репутация и так не находится в плачевном состоянии. Когда они медленно возвращались в Найтсбридж-Терес, он молчал, погруженный в раздумья. Черт. Ему все больше нравится эта девушка, из нее получится жена, достойная восхищения. Лучше провести остаток жизни с ней, чем с какой-нибудь другой женщиной, которая может оказаться невыносимой. Его сердце радостно подпрыгнуло, когда он вспомнил, что она предложила встретиться с миссис Драмонд-Барел. Он повернулся к своей спутнице, улыбнулся и положил руку на ее руки.

– Поездка по парку и прогулка к Серпантину еще никогда не были для меня такими приятными, – произнес он. – Могу я надеяться, что вы в скором времени снова согласитесь поехать со мной на прогулку?

– Мне бы очень этого хотелось, – ответила она и попробовала высвободить свою руку, но передумала и покраснела.

Роб не подал виду, что заметил этот жест.

– Может быть, вам будет интересно поехать со мной в «Эстлиз». Парк – это прекрасно. Но может быть, вам хочется новых развлечений?

– О! «Эстлиз»! – улыбнулась Бетс, и глаза ее засияли.

Она, не задумываясь, крепко сжала его руку.

– Мне всегда так хотелось побывать там и посмотреть на скачки! Мама всегда говорила, что «Эстлиз» – не место для дам, и ни у кого из моих знакомых не хватило духу сводить меня туда. О, как мне хочется побывать в «Эстлиз»!

– Тогда вы там побываете, – сказал Роб. – Это абсолютно пристойное заведение, уверяю вас. Там бывает весь свет.

Конечно, знакомые будут вам наступать на пятки, но я не думаю, что это вас волнует.

– Совершенно не волнует, – сказала она. – Конечно, нет. – Она пожала его руку, и вдруг до нее дошло, что она делает. Как она может так развязно себя вести! Смутившись, она опустила глаза и увидела сильные пальцы, сжимавшие ее руку в тонкой кожаной перчатке. Она освободила свою руку и ухватилась за край, сиденья. Что он может подумать!

– Знаете, мне бы хотелось держать вашу руку в своей чаще, – тихо проговорил он.

За три сезона Бетс приобрела достаточный опыт в том, как вежливо дать понять джентльмену, что он не должен переступать черту. Она еще ни разу не испытывала желания поощрить подобное поведение. Она сидела, опустив глаза и пытаясь придумать подходящий ответ. «О», – наконец, произнесла она.

– Я вас напугал?

– Вы ведете себя развязно, сэр.

– Сэр? Мне казалось, мы уже это прошли. Меня зовут Роб.

– Роб, – прошептала Бетс. Она все еще не решалась на него взглянуть.

– Запомните, пожалуйста, – сказал он. Он снова взял вожжи обеими руками. – Когда у вас найдется время на «Эстлиз»?

– Я надеюсь, что мне удастся увидеться с миссис Драмонд-Барел в среду. Может быть, в четверг? К четвергу у меня, возможно, появятся новости для вас.

– Тогда четверг, – сказал он, когда они подъехали к дому. Он помог ей выйти и проводил до двери.

– Вы пообедаете с нами, правда? – спросила Бетс, открывая дверь.

– Конечно. Где ваша конюшня? Я велю Билли поставить туда лошадей. Как туда пройти? Повернуть за угол?

Бетс густо покраснела.

– У… у нас нет конюшни, – призналась она.

– Ни лошадей? Ни коляски? Как же вы добираетесь, если вам куда-нибудь нужно?

– Мы… мы нанимаем экипаж, – ответила она. – Нам не нужна коляска: магазины близко. Нам кажется излишней экстравагантностью держать коляску. Мне очень жаль, сэр, – она опустила голову.

– Не сэр, а Роб, – рассеянно напомнил он. – Есть ли здесь где-нибудь поблизости платные конюшни? Не будете ли вы так любезны объяснить Билли дорогу.

– Да, – пробормотала она. Они вернулись к коляске, и она объяснила Билли, как доехать до платных конюшен на соседней улице. Затем они отправились обедать.

Леди Стенбурн была с гостем вежлива, но холодна. Бетс, напуганная тем, что отсутствие конюшни может дать графу более ясное представление о состоянии их финансов, чем им с матерью этого хотелось, говорила мало. Роб старался вести светскую беседу со своими хозяйками и обнаружил, что это ему плохо удается. Бетс заметила, как часто он осматривал столовую. Он оценивает обстановку? Неужели видно, что они испытывают затруднения? Еда была обычной. Неуклюжая Молли подавала в чистом фартуке, возможно, благодаря миссис Акрайт. Штопка на камчатной скатерти почти незаметна. И все же Бетс не могла расслабиться.

Роб не стал задерживаться после обеда. Он держался сухо и официально, когда получил свою шляпу и откланялся.

– До четверга, – сказал он без улыбки и удалился.

Граф Берлингем испытывал странное чувство, пока ехал домой. Он был подавлен. У Фортескью нет конюшни. У них даже нет собственных лошадей, которых можно было бы держать в платной конюшне, у них не было собственной коляски. И, похоже, что у них только одна горничная, неумелая Молли. Хотя, наверное, есть еще кто-то на кухне. У Молли просто нет времени готовить и прислуживать одновременно.

Он вдруг вспомнил протершуюся обивку на стуле. Он вспомнил и еще кое-какие свидетельства. Он видел штопку на скатерти. Она была такой искусной, что он бы и не заметил, если бы не стал внимательно рассматривать столовую.

Он слышал, как застонала входная дверь, когда он уходил, значит, ее петли давно не смазывали. Так много всяких мелочей. Он все сильнее опасался, что обе дамы стараются изо всех сил поддерживать видимость несуществующего благополучия.

Как и он сам.

Граф Берлингем застонал громче, чем дверь Фортескью. Неужели это правда? Неужели он ухаживает за барышней ради ее состояния, а у той нет никакого состояния и в помине? Его вдруг поразила ужасная мысль. А что, если она, не дай Бог, тоже старается получить его только ради его состояния? Он пытался успокоиться, когда подъехал к своему дому и стал подниматься по лестнице, оставив Билли позаботиться о лошадях и коляске. Внутри он увидел Джорди, старательно полирующего перила лестницы.