Колибри - Лавирль Спенсер

Джесси улыбнулся и качнул головой, полюбив доктора к его уходу еще больше.

– Док?

– Да?

– А что со стариной Мелчером?

– Я все гадал, когда вы спросите о нем. – Впервые с того момента, как он зашел в комнату, доктор различил на лице Джесси глубокие морщины. – Скорее всего, он сегодня уедет. Он отправился на станцию и купил себе билет до Денвера на полуденный поезд. Вы знаете, что отстрелили ему палец на ноге?

– Я слышал.

– Он, возможно, будет хромать всю оставшуюся жизнь. Большой материал для судебного дела, да?

– Извините меня, но я не чувствую за собой вины, – с горечью в голосе сказал Джесси. – Вы только посмотрите, что он сделал со мной!

– Здесь, в городе, считают по-другому, по крайней мере я так думаю. Вы– злодей... он – герой.

Странно, но в этих искренних словах доктора Джесси не уловил осуждения в свой адрес. Они посмотрели друг другу в глаза, и в их взглядах сквозило взаимное молчаливое одобрение.

– Передайте мисс Абигейл, что я постараюсь появиться, если снова понадоблюсь ей, но вряд ли.

– Спасибо, док.

Доктор остановился в дверях, обернулся в последний раз и сказал:

– Поблагодарите мисс Абигейл. Именно она спасла вам жизнь. – И он ушел.

Джесси лежал и думал обо всем, что сказал ему доктор, пытаясь представить себе молодую, трепещущую мисс Абигейл, за которой ухаживает страстный почитатель, но картинка все время расплывалась. Еще труднее было представить какой она была, когда ухаживала за своим больным отцом. Он задумался, сколько же ей лет, и предположил, должно быть, что-то около тридцати. Но манера держаться и говорить делали ее гораздо старше, скучнее и старомоднее. Картинка, где она вместе с мужем и детьми, казалась вообще нелепой. Она не подходила на эту роль, в которой прилипчивые детские ручки тянут ее безупречно чистый фартук или показывают куличик из песка. И уж совсем невозможно было представить ее стонущей в экстазе в объятиях мужчины.

Но словно в калейдоскопе, в воображении Джесси встала картина, как мисс Абигейл этой ночью сражалась за его жизнь: волосы и ночная рубашка в полном беспорядке, склонившись над ним, она умоляет и приказывает бороться вместе с ней. Сколько энергии, огня и самоотверженности– совсем другой человек, две совершенно несовместимые личности. И по словам доктора Догерти, он обязан ей жизнью. Ему стало как-то не по себе, когда он подумал о том, как она была обманом увлечена, а затем брошена тем другим мужчиной много лет назад только из-за того, что должна была ухаживать за больным, и теперь то же самое случилось еще раз, но по его, Джесси, вине. Чувство вины было для него новым. И все же он решил, что обязан как-то отблагодарить ее и попридержать свой язык, потому что она потеряла из-за него приятеля.

Но как хочется ее подразнить, подумал он. Да, мне этого определенно не хватает.

ГЛАВА 6

По дороге домой мисс Абигейл размышляла о том, что ей вряд ли удастся бесконечно откладывать бритье. Рано или поздно он обнаружит, что она уже побрила его, если только уже не обнаружил! Она собиралась выдержать это суровое испытание одновременно с мытьем, но он так ее рассердил, что она просто не захотела иметь с ним дело. О, если бы все обошлось! Теперь, когда мисс Абигейл знала, какой он вспыльчивый, она дрожала от страха, что он может просто растерзать ее, когда обнаружит, что усов нет.

– Я пришла, – объявила она с порога спальни, как всегда, неожиданно для него. Его сильно раздражало, как она ходила по дому без единого звука.

– Ага.

Незаметно вздохнув от облегчения, что он до сих пор не сделал страшного открытия, мисс Абигейл вошла в комнату и по пути к зеркалу стянула белые перчатки. Джесси внезапно понял, что рад ее возвращению.

– Ну и купили вы ваше льняное семя? – спросил он, рассматривая ее полупрофиль, пока она поднимала руки к голове и вынимала филигранную шляпную булавку. Он еще раз отметил, что у нее великолепная грудь. Обычно накрахмаленные блузки скрывали ее, но с этого угла, в тот момент, когда ее руки были подняты, грудь выдавала себя.

– Купила, – ответила она, оборачиваясь, – и несколько свежих лимонов для освежающих напитков.

Джесси сдержался от острой ремарки в адрес Мелчера и вместо нее спросил:

– Вы не принесли мне пива?

Мисс Абигейл почувствовала раздражение.

– Ваше хроническое пьянство временно прекращается. Пока вы здесь, употребляйте лимонад.

Он понял, что претенциозным словечком из своего обширного запаса таковых Абигейл решила поставить его, Джесси, на место. Хроническое пьянство! Но он был в благодушном настроении и удержался от шуток, согласившись:

– Вообще-то, лимонад тоже довольно приятная штука, мисс Абигейл.

Она вдруг ощутила необъяснимое щемящее чувство в груди, а легкий ветерок, ворвавшийся в окно, захватил ее юбку и надул пузырем перед ней. Мисс Абигейл сняла шляпку и молодым, очаровательным жестом прижала ею юбку, заставив Джесси вновь гадать, какой же она была в молодости девочкой.

– Если... если хотите, я могу побрить вас. Ее глаза избегали его взгляда, руки нервно теребили маргаритки на шляпке. Он потер подбородок, и сердце мисс Абигейл чуть не выпрыгнуло из груди.

– Я, наверно, выгляжу, как гризли, – улыбаясь, проговорил он.

– Да, – согласилась она ослабевшим голосом и подумала, а через минуту вы, возможно, будете и вести себя как гризли. – Я схожу за горячей водой и принесу все необходимое.

Она вышла из комнаты, затопила печь, взяла чистые полотенца и старые отцовские чашку и помазок. Она потянулась за тазиком, когда раздался громоподобный голос Джесси.

– Мисс Абигейл, а ну-ка бегом сюда, да поскорее!

Она распрямилась так быстро, словно Джесси пихнул ее носком своего ботинка, затем, закрыв глаза, сосчитала до десяти, но не успела закончить, как Джесси снова завопил:

– Мисс Абигейл... немедленно!

Он полностью забыл свое обещание быть с ней обходительным. Она зашла, держа перед собой тазик, словно щит.

– Да, мистер Камерон? – едва слышно прошептала она.

– Да будет вам, «мистер Камерон»! – заорал он. – Где, черт побери, мои усы?

– Их нет, – пропищала она.

– Я только что это обнаружил. И кто же постарался?

– Постарался? Не понимаю, почему надо называть это...

– Дьявол, я буду называть это гак. как мне заблагорассудится. Это ваших рук дело...

Он был так разозлен, что забыл ее имя.

– Кто, черт побери, дал вам разрешение брить меня?

– Мне не нужно никакого разрешения. Мне платят за то, чтобы я присматривала за вами.

– Вы называете эю присматривать? – Сейчас его черные, пронзительные глаза утратили светло-коричневый оттенок. – Вы, верно, решили, что раз вы меняете простыни, судна, повязки– то можете поменять и все, что угодно. Ну так вот, с одним ты переборщила, слышишь меня, женщина?! Переборщила!