Глаза любви - Наталия Рощина

– Привет, – раздался над самым ухом уже знакомый, приятный голос Олега.

– Доброе утро, – поднимая голову, на ходу ответила Сима. Она улыбнулась, глядя в его восторженные глаза. Он не надел очки и от этого казался незащищенным, слабым.

– А я успел соскучиться по тебе.

– Аналогично.

– После завтрака жду тебя возле телевизора на втором этаже. Ты имеешь привычку долго пережевывать пищу?

– Нет, обычно глотаю, как утка.

– Замечательно. Каток не отменяется?

– Ни в коем случае, – Сима чувствовала себя необыкновенно легко и спокойно рядом с этим высоким, немного нерасторопным молодым человеком.

– Тогда до встречи, – Олег улыбнулся и, пропустив Симу вперед, вошел в просторный зал столовой.

Сима нашла свой столик, в одиночестве принялась за творожную запеканку с горячим, невероятно сладким чаем. За соседними столиками сидели незнакомые молодые люди, справляющиеся со своим завтраком за непринужденными разговорами. Сима почувствовала себя одинокой среди этого всеобщего общения. Ей не хватало веселой болтовни Марины, немногословности Даши, ее удачных острот. Завтрак оказался лишенным прелести почувствовать себя одним целым со своими очаровательными подружками. Это было удивительное состояние, посещавшее Симу не раз. Она понимала, что в нем больше надуманного, но расставаться с иллюзией не хотелось.

Сима не имела привычки скользить глазами по сторонам, но эта неделя нарушала все традиции. Скользнув взглядом поверх голов сидящих неподалеку, девушка быстро нашла того, кого безотчетно искала: Олег сидел за столом в обществе двух девушек и еще одного парня. Он что-то оживленно рассказывал, успевая при этом быстро поглощать содержимое своей тарелки. Сима нахмурилась. Ей уже не нравилось, что он может уделять внимание еще кому-то, кроме нее. Разглядывая Пырьева, она непроизвольно принялась сравнивать его с Сашкой Ивановским. В этот момент она колебалась: кому отдать предпочтение, кто более интересен? Даже один факт знакомства, да еще по ее инициативе ставил большой знак вопроса в дальнейших отношениях между Симой и ее давним другом. Они слишком долго не могут перейти эту грань между дружбой и более близкими отношениями. Кажется, это становится в принципе невозможным. Упущен момент, все нужно делать вовремя.

– Симочка, девочка, всему свое время, – любила повторять Берта Яковлевна, напутствуя любимую внучку. – Никогда не торопись. Мы – Бреславские, не нужно об этом забывать и делать ошибки. Достаточно чужих опрометчивых шагов. Я знаю, ты разумная девочка и не станешь идти след в след. У тебя свой путь, уверена – верный.

Бабушка была без ума от внучки. Девочка была очень похожа на нее: те же вьющиеся черные волосы, красивые карие глаза с необычным разрезом, отчего казалось, что Сима чуть посмеивается над окружающим ее миром, смотрит свысока на суету, имея на все свое мнение. Это более всего нравилось старушке в неугомонной внучке. Умная голова – плюс к ее в общем-то обычной внешности. Чувство юмора и врожденная мудрость делают женщину по-настоящему привлекательной – эту формулу успеха Берта Яковлевна вывела годам к тридцати, успев удачно выйти замуж, родить троих детей. Рано потеряв мужа, второй раз не захотела привыкать к новому мужчине. Так она впоследствии объясняла свое долгое одиночество повзрослевшим детям. Она считала, что у нее есть все, чтобы вести полноценную жизнь: здоровье, дети, любимая работа. Ей было легко и уютно жить в этом ритме, продолжая заниматься выбранной с детства профессией врача.

Дети решили сделать из этого традицию – два старших сына – Михаил и Александр – тоже поступили в медицинский. Их выбор оказался удачным, они стали хирургами, известными не только в ***торске. Почему-то оба не пожелали вкусить столичной жизни, что предлагалось в пору окончания института. Они остались в родном городе, и со временем каждый из них возглавил хирургическое отделение двух городских больниц.

Дочка Лиза тоже пошла по стопам матери и братьев. Только она вышла из стен института дипломированным стоматологом. Не без помощи связей матери устроилась в областную больницу и постепенно показала, что занимает свое место. Берта Яковлевна была рада профессиональным успехам детей. Наступило время, когда человек может быть счастлив, только видя, каких высот достигли его потомки. Чувство гордости и понимание, что жизнь прожита не зря, продлевают оставшиеся годы, и даже старость не кажется такой уж безрадостной порой. Ведь остаются воспоминания, в которых те, кто сам стал отцом или матерью, смогли найти свою дорогу, а ты не помешал, и себя не в чем упрекнуть.

Старость Берта Яковлевна встречала во всеоружии. Она не привыкла бездельничать, переживая по поводу предстоящего выхода на пенсию, но все получилось как нельзя замечательно. Уход на заслуженный отдых совпал с рождением у Лизы Симочки. Теперь был объект для приложения кипучей энергии и передачи жизненного опыта. Сыновья порадовали ее внуками, но, обожая их, Берта Яковлевна всегда хотела внучку.

– Растить девочку – это что-то особенное, – любила повторять счастливая бабушка, пеленая малышку Симочку.

Лиза смогла очень скоро вернуться на работу, потому что все заботы о подрастающей дочке взяла на себя ее мама. Сима откровенно была самой любимой внучкой. И никто не думал ревновать бабушку: она умела уделить внимание всем. Одаривать внуков подарками было ее любимым занятием. А какие яблочные струдели пекла! Почему-то из всех видов выпечки она выбрала для себя именно их и, по правде говоря, они всегда отлично удавались. Симе не нужно было долго просить ее побаловать всех к ужину пирожком – бабушка с полуслова понимала внучку и спешила доставить ей удовольствие.

– Мама, балуешь ты Симу, – добродушно замечала Лиза.

– Знаю, потому что вижу в ней себя. Как же себя не побаловать, хоть напоследок.

Но Сима удивительно сочетала в себе избалованность и изнеженность любимого чада с потрясающей недетской ответственностью за свои поступки и целеустремленностью. Ее не портило чрезмерное внимание Берты, любовь родителей – напротив, все это влияло на нее наилучшим образом. Она прекрасно училась в школе, никогда не участвовала в некрасивых историях. При этом умудрилась заслужить авторитет среди сверстников, не попала в разряд «зубрилок» и со стороны учителей никогда не получала нареканий. Родители не могли нарадоваться на дочку – они были уверены, что она не поставит их в неловкое положение, не доставит хлопот. С первого класса девочка получала похвальные грамоты, круглая отличница – ее будущее казалось всем безоблачным, потому что к такой умнице не приставало ничто плохое. Сима воспринимала свои успехи ровно, никогда не настаивала на благодарности.

Когда бабушки не стало, Сима заканчивала девятый класс. Это совершенно выбило девочку из колеи. Она поняла, насколько близка была с этой милой, седой старушкой со смеющимися глазами. Сима долго не могла прийти в себя: спала в бабушкиной комнате, практически ни с кем не разговаривала, за несколько дней очень похудела. На смуглом лице остались большие грустные глаза, из которых ушла привычная насмешка и очарование безмятежного детства. Кроме родителей и родственников эту потерю разделял с ней Сашка. Добрый, всегда рассудительный и немногословный мальчик из параллельного класса, с которым Сима дружила с пятого класса. Он, как никто другой из ровесников, понимал и сопереживал ее горю. Берта Яковлевна любила беседовать с ним на разные темы. Саша был начитанным мальчиком, интересовавшимся буквально всем.

– Он очень интересный юноша, деточка, – как-то сказала Симе бабушка после очередного длинного диалога с Ивановским. Гость недавно ушел, и Берта Яковлевна делилась впечатлениями по горячим следам. – Однако он не так прост, каким хочет казаться. Он многого добьется в жизни, но, боюсь, ему нужна другая спутница, нежели ты. Два сильных человека уживаются редко, а ты ведь у меня с характером!

– Что ты, бабуля, нам еще школу нужно окончить, а ты о таких вещах думаешь, – отмахнулась Сима. – Через пару лет поговорим.

– Твоя мама рада вашему знакомству, дружбе, но Саша не твой. Послушай меня, девочка. Ты поймешь это позднее. Вы никогда не станете одним целым.

Сидя в огромной столовой, Сима вдруг поняла, что бабушка, как всегда, оказалась права. Не Саша, а этот высокий юноша в очках, робко поглядывающий на нее, прислушивающийся к каждому ее слову, именно тот, с кем она будет счастлива. Это не поддавалось мгновенному объяснению, но чувство было сильным, без подтекста. «Неужели я влюбилась с первого взгляда? – Сима отвела взгляд от Олега. – И это происходит со мной! Ивановский говорит, что моя рациональная натура просчитывает свою жизнь на три шага вперед, и в ней нет места романтике. Не прав. Он хочет, чтобы я была сухой и рассудительной, тогда ему обязательно найдется место в моем сердце. Сашка, Сашка, ты не видишь, что я меняюсь. Ты не хочешь этого замечать…»