Сыщик, ищи вора! - Елена Нестерина

– Вот спасибо!

Арина приняла подарок. Видимо, сегодня у нее был самый настоящий пирожковый день. Кусая размятый пирожок с вытекающим из него во все стороны повидлом, Арина двинулась вперед по аллее. Витя шел рядом с ней.

И Антоша не отставал. Он безотвязно следовал за Ариной и ее союзным племенем в лице одного человека – Вити Рындина. И увлеченно развлекал их разговорами о хорошей погоде, о смысле жизни поэта и радости творчества. Аринино задумчивое настроение Антон принял за меланхолическое и порадовался тому, какие похожие у них с ней души!

Много раз Витя порывался более эффективным способом заставить Антошу-Гуманоида оставить их в покое, но Арина была против насилия над поэтами. Вот Антоша и плелся за ними. А Витя терпел.

Пока неожиданно не подоспела помощь. В лице Петра Брониславовича и…

Этот день стал самым счастливым в жизни Петра Брониславовича Грженержевского. Ведь именно сегодня на прогулке в парке он сделал, как смог, предложение Галине Гавриловне. Слов Петру Брониславовичу потребовалось много, и все каких-то не тех, однако Галина Гавриловна все сама поняла. Возле гипсовой статуи футболиста она приняла в дар коробочку с золотым перстнем и сказала Петру свое решительное «да».

Перстенек оказался в самый раз, Петр Брониславович очень этому обрадовался. Да и Галина Гавриловна была в полном восхищении.

Медленно двигаясь по аллее парка, они обсуждали, где «разместить плацдарм» их будущей семьи. И только они уже, было, порешили, что жить все-таки лучше в квартире Петра Брониславовича, как из-за поворота появилась троица учеников седьмого «В» класса.

Едва заметив Петра Брониславовича, Антоша Мыльченко с радостными криками кинулся к своему классному руководителю, как будто не виделся с ним целую вечность.

Галина Гавриловна этого совершенно не ожидала и чуть было не бросилась спасаться бегством. Петр Брониславович крепко взял ее под руку и попросил не волноваться.

Девочка и мальчик, уже без криков и воплей тоже подошли к Петру Брониславовичу и его будущей супруге… Арина Балованцева увидела золотой перстень на пальце Галины Гавриловны и красную коробочку, которую она вертела в руках. И незаметно кивнула Вите. Тот был еще более наблюдательным – что трофеи на месте, он тоже заметил.

А Антон продолжал прыгать вокруг своего учителя и совершенно растерявшейся Галины Гавриловны, говорить ей комплименты, за которые никто не давал ему по ушам, хватать то Петра Брониславовича, то Галину Гавриловну за руки, верещать. Антоша ведь был не дурачок, он сразу понял, что в жизни Петра Брониславовича произошло нечто значительное. А потому никак не мог остановиться в выражении своей радости. И даже образ Прекрасной Дамы в виде Арины Балованцевой вылетел у него из головы. Теперь Прекрасную Даму играла замечательная Галина Гавриловна. На ней-то и сосредоточил Антоша свое внимание…

– Ну, Мыльченко, – улучив момент, шепнул Петр Брониславович своему шебутному ученику, – я твой сборник стихов на память сохраню. Все-таки он мне и правда помог. Спасибо.

– А вы говорили! – гордо задрав подбородок, проговорил Антоша. – Поэзия всегда стоит на страже радости и творит чудеса.

И он с гиканьем и верещанием вновь понесся вокруг Петра Брониславовича и его прекрасной спутницы.

Глядя на то, как беснуется упавший когда-то в чан «акробатик» и как улыбаются более спокойные девочка с мальчиком, Галина Гавриловна поняла, что эти дети, которые под ногами крутятся и с которыми постоянно что-нибудь случается, теперь будут преследовать ее неотступно. Она вздохнула, поймала извиняющийся взгляд Петра Брониславовича и медленно побрела по аллее. Визг, прыжки и болтовня обрадованного Антошеньки сопровождали ее и жениха до самого выхода из парка. Правда, пришедшие вместе с Антоном Мыльченко другие ученик и ученица попрощались и отстали. Но и одного этого Антона достаточно было, чтобы свести с ума дивизию.

– Галиночка, ты уж прости меня… – смущенно проговорил Петр Брониславович. – Ну куда ж мне от них деться?

– Ничего, Петя, ничего. Видно, такая уж моя женская доля, – ответила Галина Гавриловна, понимающе пожимая руку своему будущему супругу.

Конечно же, Петр Брониславович был очень и очень рад таким словам. И еще раз подумал, что не ошибся в выборе своей «второй половины».

Арина и Витя смотрели вслед удаляющимся Петру Брониславовичу, Галине Гавриловне и Антоше Мыльченко, который, точно заведенный, скакал вокруг них.

– Слушай, Вить, а почему вы Антошу Гуманоидом называете? – спросила Арина.

– Да Гуманоид, он и есть Гуманоид… – рассеянно проговорил Витя.

– И все-таки?

Меньше всего Витя ожидал сейчас подобного вопроса. Он смутно припоминал какую-то историю из раннего Антошиного детства, которую ему кто-то когда-то рассказывал.

Кличка Гуманоид прицепилась к Антону Мыльченко действительно еще с самого детства. Тогда его на стройке, на которую он тайком от мамы забрел, с ног до головы обсыпало блестящим сухим порошком, да еще и тяжелым мешком как следует перед этим пришибло. И несчастного Антошу, который, как мог, двигался по направлению к дому, одна старушка за инопланетное существо-то и приняла. Окрестила Гуманоидом и, как с самым настоящим инопланетянином, начала с ним брататься. Еле Антон ноги тогда унес, но кличка с тех пор так и пристала.

Об этом и рассказал Витя. И ему казалось, что Арина его совсем не слушала.

– Тебе правда интересно? – спросил Витя, наблюдая, как взгляд Арины Балованцевой устремился в пространство.

– Правда, – тут же ответила Арина. – Я просто думаю о том, что и я тоже такой же странный гуманоид.

– Так ты гуманоид или индеец? – усмехнулся Витя.

– А я все сразу, – Арина Балованцева тоже засмеялась. – Веришь?

– Верю, конечно!

– Так что ничему не удивляйся, – сказала Арина.

И с разбегу влезла на большую статую белого крокодила. Села ему на голову и свесила ноги.

– А я и не удивляюсь, – ответил Витя Рындин.

И тоже забрался на крокодила.