Красный свет - Жорж Сименон

— Лейтенант у себя?

— Проходите, мистер Хоген, я доложу.

Пока Стив шел к уже знакомому кабинету, о нем сообщили по селектору, и чья-то рука распахнула створки в тот самый момент, когда посетитель толкнул дверь.

Лейтенант Марри, явно удивленный тем, как держится Стив, пригласил:

— Заходите, Хоген. Я знал, что вы приедете. Не спрашиваю, хорошо ли провели ночь. Садитесь.

Стив покачал головой, посмотрел по сторонам и более глухим, чем обычно, голосом спросил:

— Он здесь?

Марри кивнул, все еще изумляясь самообладанию Стива.

— Могу я его видеть?

Лейтенант тоже посерьезнел.

— Сейчас увидите, Хоген. Но прежде всего присядьте.

Стив подчинился и выслушал его так же спокойно, как свою квартирную хозяйку и соболезнования м-с Кин.

Собеседник ясно это почувствовал и говорил без обычной категоричности, продолжая набивать трубку частыми ударами указательного пальца.

— Его привезли ночью, а утром препроводили в Хейуорд. Я не хотел говорить вам об этом вчера и надеюсь, вы на меня не в обиде. Лучше было сразу же провести опознание по всей форме. Через час инспекторы уедут с ним в Синг-Синг. Если бы опознание не состоялось утром, вашу жену все равно пришлось бы утруждать позднее и…

— Как она?

— Поразительно спокойна.

Стиву не удалось скрыть непроизольную улыбку, которая скользнула у него по губам и, видимо, озадачила лейтенанта.

— В шесть утра в больнице освободилась палата, и я распорядился перевести туда вашу жену.

— Кто-нибудь умер за ночь?

Очевидно, перемена, происшедшая в Стиве, была в самом деле разительна: не успевал от открыть рот, как Марри чуть ли не терялся.

Не ответив на вопрос, он в свой черед спросил:

— Был у вас вчера разговор с женой?

— Мы объяснились, — бесхитростно признался Стив.

— Я догадался об этом утром. Она выглядела успокоенной. Сначала я вошел в палату один, спросил, чувствует ли она себя в силах выдержать очную ставку. Из предосторожности врач все время находился в коридоре.

Вопреки моим ожиданиям, она не выказала никакой нервозности, никакого страха. Говорила так же непринужденно, как вы сегодня со мной.

«Это необходимо, лейтенант?»

Я ответил — да. Тогда она спросила, где вы. Я ответил, что вы еще спите, и это, кажется, порадовало ее.

Она сказала:

«Давайте побыстрей».

Я дал знак двум инспекторам ввести арестованного.

С момента ареста Хэллиген отрицал факт покушения, настаивал, что его с кем-то путают. В остальных, не столь тяжких преступлениях он сознался. Я этого ожидал. У дверей палаты он вскинул голову, нагло усмехнулся. В палате вызывающе смотрел на вашу жену. Она даже не вздрогнула, не изменилась в лице. Только прищурилась, чтобы получше разглядеть его.

— Узнаете этого человека? — спросил один из инспекторов ФБР.

Второй стенографировал ответы.

Она сказала только:

«Это он».

Хэллиген все время смотрел на нее с вызовом, а инспектор задавал вопросы, на которые ваша жена неизменно и четко отвечала — да.

Вот и все, Хоген. Очная ставка заняла меньше десяти минут. Репортеры и фотокорреспонденты ждали в коридоре. Когда Хэллигена вывели наконец из палаты, я спросил у вашей жены, можно ли их впустить, пояснив, что неразумно восстанавливать против себя прессу. Она ответила:

«Если доктор не возражает, пусть войдут».

Врач впустил только фотографов — и то на несколько минут, а репортерам запретил входить в палату и задавать вопросы.

Как видите, она держалась молодцом. Признаюсь, уходя, я не удержался и пожал ей руку.

Стив молча смотрел в пространство.

— Не знаю, придется ли ей лично предстать перед присяжными, когда дело поступит в суд. Во всяком случае, произойдет это не раньше чем через несколько недель: в деле много эпизодов, причем довольно сложных.

К тому времени ваша жена уже поправится. Не исключено, однако, что суд удовольствуется письменными показаниями под присягой.

Лейтенант казался все более смущенным. Он по-прежнему наблюдал за собеседником, но перестал его понимать, словно поведение Стива было для него непостижимым.

— Вы все еще хотите видеть его?

— Да.

— Сейчас?

— Как можно скорее.

Марри вышел. Стив встал и подошел к окну, собираясь с мыслями. Он слышал стук двери, шаги нескольких человек взад и вперед по коридору. Через довольно долгий промежуток времени первым вернулся лейтенант и, не прикрыв за собой дверь, сел за стол.

Вторым вошел Сид Хэллиген в наручниках, за ним следовали инспекторы ФБР.

Все, кроме лейтенанта, стояли. Кто-то закрыл дверь.

Стив все еще смотрел в окно. Голова его была опущена, кулаки сжаты, лицо бескровно. Руки свисали вдоль туловища, на лбу и над верхней губой блестели капли пота.

Наконец он закрыл глаза, напрягся, словно собирая всю свою энергию, медленно повернулся и оказался лицом к лицу с Хэллигеном.

Лейтенант, наблюдавший за обоими, увидел, как постепенно усмешка сползла с лица арестованного. На секунду Марри испугался, что ему придется вмешаться, и даже привстал с кресла: Стив, глаза которого, казалось, не могли оторваться от глаз оскорбителя жены, весь подобрался, тело его как бы налилось свинцом, челюсти резко обрисовались. Правый кулак приподнялся, и Хэллиген, понимая, что за этим может последовать, поднес стянутые наручниками кисти к лицу и бросил испуганный взгляд на детективов, словно призывая их на помощь.

Оба не произнесли ни слова. Не слышалось ни малейшего шороха. Вдруг Стив расслабился, тело его обмякло, плечи опустились, лицо дрогнуло.

— Простите… — пробормотал он.

Окружающие так и не поняли, извиняется он за удар, который так и не нанес, или за что-нибудь другое.

Теперь Стив мог смотреть на Хэллигена с тем выражением, которое уже было на его лице, когда с ним разговаривал лейтенант, и которое стало характерным для него со вчерашнего вечера. Он смотрел на Хэллигена долго, словно принуждая себя, потому что считал это необходимым, перед тем как начать новую жизнь. Никто и не подозревал, что, подняв кулак, он собирался ударить не преступника, а как бы самого себя: в глазах арестанта он прочел нечто из своего собственного прошлого, которому бросал вызов.

Он увидел конец пути и мог теперь смотреть по сторонам, вернуться к повседневной жизни. Он обвел присутствующих взглядом и, с удивлением заметив, как они взволнованны, произнес обычным тоном:

— Кончено.

Потом добавил:

— Благодарю, лейтенант.

Если у них есть к нему вопросы, он готов ответить.

Теперь все это не важно. Ненси тоже держалась молодцом.

1

Синг-Синг — тюрьма в штате Нью-Йорк.

2

Вермонт — один из наименее индустриализованных районов США.