Истинный сын Сатаны - Браун Картер

— Тот, кто посвятил жизнь Сатане, умрет от его руки, если вздумает предать его! — прогремел голос внутри шлема. — И Сатана оставит свой знак!

Донаван сделал быстрый шаг назад; он глянул через плечо, и в глазах его появилось затравленное выражение. Рука Айрис вновь украдкой коснулась моего плеча, и я прижался головой к колонне.

— Осталась одна веревка, — прошептал слабый голос. — Но мои руки в крови, и нож стал совсем липким. Я не смогу ее перерезать, мистер Бейкер. Мне ужасно неудобно, но я не могу, не могу!

Я напряг мышцы и подался вперед, насколько позволяла веревка, чувствуя, как натяжение ее ослабело. Я проделал это еще пару раз. Веревка чуть провисла, но когда я попытался поднять правую руку, она больно врезалась в мое запястье.

— Подождите! — прошептал голос Айрис, и я почувствовал, что она вложила в мою руку нож.

Я изогнул руку, чуть не вывихнув ее, и все же сумел просунуть лезвие ножа под веревку. Я принялся двигать им, как пилой — нож шел не далее, чем на дюйм. Я молил Бога, чтобы Донаван остался жив хотя бы до того момента, пока я перережу веревку. Занятые поединком с ним, Черный рыцарь и его приспешница не заметят, что я делаю.

Я наблюдал за ходом поединка, стараясь не обращать внимания на судорогу, грозившую моей руке, и вскоре понял, что Донаван — на пределе сил. Черный рыцарь тоже это понял и принялся наскакивать еще быстрее, оттесняя его к задней стене. Хлыст снова стегнул по полу, и его конец приземлился дюймах в восемнадцати от ступни Донавана, а тот, охваченный паникой, отпрыгнул назад. Ударившись плечом о стену, он тоненько вскрикнул, осознав, что позволил противнику загнать себя в ловушку.

Хлыст просвистел навстречу Кенту с такой скоростью, что он не успел проследить за ним даже взглядом, и звук удара потонул в крике боли и ужаса, который издал Донаван. От его левого уха до подбородка протянулась глубокая рваная рана, откуда хлынула кровь. Кент упал на колени, закрыв руками голову, а Черный рыцарь торжествующе захохотал. В следующее мгновение судорога свела мне пальцы, и я больше не мог пилить. В отчаянии я подался вперед, веревка внезапно разорвалась, и я чуть было не упал на колени.

— Бейкер отвязался! — Впервые за все время в сухом безликом голосе прозвучала тревога. — Позади тебя!

Однако Черный рыцарь был слишком увлечен Донаваном и не услышал слов своей приспешницы. Рука в перчатке схватила Кента за волосы и запрокинула ему голову, обнажив горло, а другая уже опускалась для смертельного удара. Не раздумывая ни секунды, я переложил нож в другую руку и бросился на Черного рыцаря. Раздался звериный вопль ликования, и в моем мозгу промелькнула мысль, что Памела радуется — свершилось второе ритуальное убийство. Моя рука, державшая нож, словно сама собой поднялась в воздух. Собрав все силы, я вонзил нож в спину, обтянутую черной кожей, и он вошел туда по самую рукоятку.

Черный рыцарь повалился на тело собственной жертвы, и стальной шлем со звоном ударился о каменный пол. Несколько секунд я стоял, тупо глядя на поверженного врага, а потом медленно повернулся. Памела, истерически всхлипывая, каталась по полу. Я хотел было сказать ей, чтобы она заткнулась, но не нашел в себе сил. Из-за колонны появилась Айрис Уоррен и подошла к неподвижной фигуре в козлиной маске. Она схватилась руками за бока маски и осторожно сдернула ее, обнажив окаменелое бледное лицо, обрамленное густыми черными волосами. Вдова Уоррена мягко улыбнулась и, аккуратно прицелившись, плюнула прямо в лицо Мары Линней.

Я прошел мимо них и приблизился к алтарю, где мирно спала Аманта. Я взглянул в бесстрастное лицо Труди и понял, что она смотрит как бы сквозь меня.

— Ее загипнотизировали, мистер Бейкер, — объяснила Айрис Уоррен своим обычным тихим голосом. — Ее всегда вводили в транс. Ведьма тщательно следила, чтобы Труди не вышла из гипнотического сна. Это по ее велению и моего брата, и мужа убили.

— Позвольте мне заняться Труди, мистер Бейкер, — произнес шелестящий голос. — Вы же не хотите, чтобы она неожиданно проснулась и увидела, что здесь творится?

— Нет, не хочу, — согласился я.

— Труди! — Голос карги вдруг стал властным и уверенным. — Все кончилось. Ты забудешь, что здесь случилось.

— Да, — медленно кивнула Труди. — Забуду, как всегда.

— Теперь ты свободна. Можешь покинуть остров и уехать, куда пожелаешь.

— О да! — легкая улыбка тронула губы Труди.

— Однако сначала, — голос Мары снова стал властным, — ты возьмешь на себя заботы о девушке, которая лежит перед тобой. Ты вместе с миссис Уоррен отнесешь ее в дом и уложишь в кровать в ее спальне. А потом сама ляжешь в постель и, когда проснешься, навсегда освободишься от моей власти.

— Я помогу бедной Аманте, — тоненьким голоском сказала миссис Уоррен. — А вы не спускайте глаз со старой ведьмы, мистер Бейкер! Она способна на такие вещи, какие вам не привидятся и в кошмарном сне!

— Не спущу, миссис Уоррен! — пообещал я.

Труди и Айрис без особого труда подняли Аманту и унесли. Я смотрел им вслед, пока они не исчезли в подземном коридоре.

— Интересно, мистер Бейкер, — заговорила старая карга. — Вы и впрямь ясновидящий или вам просто повезло?

— Наверное, повезло, — пожал я плечами. — Вы ведь с самого начала задумали обвести меня вокруг пальца, не так ли?

— Вы — единственный из всей троицы представляли опасность для нас, — откровенно ответила Мара. — Ваш дружок пил не просыхая, а девица ухлестывала за Донаваном.

— Ваша задача заключалась в том, чтобы напугать меня до смерти; задача Креспина — заручиться моей поддержкой в борьбе против вашего влияния; а задача Памелы — отвлекать меня в те часы, когда вы с Креспином делали свое черное дело и не хотели, чтобы я совал свой нос куда не следует, верно?

— Да, и наш план почти полностью удался. И мы сделали бы то, что задумали, если бы не ваше непредвиденное возвращение. — Мара повернула ко мне голову, и в ее черных глазах появилась тоска. — Я могла бы наложить на вас проклятие, которое превратило бы вашу жизнь в ад, — прошептала она. — Но я предала истинного сына Сатаны и лишилась своей силы!

— Интересно, почему мне все время выпадал туз пик? — спросил я. — Ведь второй раз я вытащил его из середины колоды!

— Ну, с этим и ребенок справится, — презрительно фыркнула Мара. — Тут главное — сосредоточиться. А потом просто посылать мысленный приказ человеку вытащить именно ту карту, что тебе нужна. Его подсознание ничем не защищено, а потому восприимчиво к волевым приказам.

— Я запомню, — сказал я. — Мне хотелось бы выяснить еще кое-что. В ночь моего приезда на остров я нашел тело Уоррена на болотах, заблудившись там. Как тело оказалось в реке утром?

— Мы хотели похоронить его на болотах, — ответила Мара, — но вы наткнулись на него раньше, поэтому мы решили не рисковать. Донаван собирался рыть могилу и вдруг услышал ваши шаги, так что ему не оставалось ничего другого, как напугать вас, надев на себя воздушного змея — летучую мышь и включить внутри фонарик, чтобы глаза мыши испускали два желтых луча света.

— Да, он здорово меня тогда напугал! — вынужден был признаться я.

— После этого мы заторопились. Мы решили, что будет лучше всего, если тело утром найдут в реке, и полиция закончит дознание до наступления вечера.

— Но вы ведь не могли приказать мне найти тело в реке? — воскликнул я.

— Да, не могла. — Рот Мары искривился в уродливом подобии улыбки. — Однако, если бы вы его не обнаружили, это сделала бы Памела. Неужели вы забыли, кто предложил объехать остров на лодке?

— Не забыл. И еще одно: прошлой ночью я видел, как Труди выскользнула из дома, и проследовал за ней на полянку, — рассказывал я. — Там появился Черный рыцарь и стал хлестать ее хлыстом. Когда я попытался остановить его, он сбил меня с ног одним ударом руки, и я потерял сознание…

— A-а, Хью так развлекался. Я не знала, что вы его видели, и была так поражена, когда вы упомянули в разговоре со мной о Черном рыцаре. Вы никак не могли знать о его существовании. Я потом расспросила Хью, и он, в конце концов, признался, что не смог устоять перед искушением накостылять вам как следует. Он хотел рассчитаться и со мной за мои постгипнотические внушения, которые я делала Труди. Он поступил очень подло!