Шипы и розы (Сборник) - Кристин Морган

Аманда печально покачала головой.

— Все не так просто для меня.

— Очень просто. Разве вы не видите, что я схожу с ума от любви к вам? Прошлой ночью я ушел, сказав, что никогда не вернусь. Но все же я здесь. И всегда буду с вами, Аманда.

— Пустые слова, — ответила она. — Откуда мне знать, что это правда?

— Вам придется поверить мне, Аманда. Другой возможности нет.

— Но что, если когда-нибудь вы захотите еще детей? Я не смогу дать их вам.

— Мы усыновим. Есть много детей, нуждающихся в добром, любящем доме. Знаю, вы делаете карьеру, но с тех пор, как я уволился с флота, я полюбил быть дома с детьми. Кто знает, что принесет будущее? Уверен, что будет множество разочарований. Это жизнь. Мы будем помогать друг другу преодолевать их. Но вы должны дать нам шанс.

Все было так внезапно. Аманда очень хотела верить ему. Действительно хотела.

На самом деле она верила ему, что удивляло ее больше всего. Слезы наполнили ее глаза.

Сэм протянул к ней руки.

— Вы верите мне, не так ли?

— Да. В противном случае я ничего не сказала бы вам прошлой ночью, — произнесла она.

— Ох, Аманда, вы необыкновенная! — в восторге воскликнул он. — Не знаю почему, но я все время думаю о вас.

— Я тоже все время думаю о вас.

— Сумасшествие какое-то.

Аманда понимающе улыбнулась.

— Любовь — разновидность помрачения ума, все правильно.

Внезапно, становясь серьезным, Сэм торжественно произнес:

— Аманда, я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж и стали матерью моим детям. Вы согласны?

На мгновение она утратила дар речи, потом прошептала:

— Я не знаю, что сказать.

— Скажите «да», черт возьми! — ответил Сэм, смеясь.

Аманда сделала глубокий вдох. Это открывало перед ней целый мир. Судьба посчитала необходимым отобрать у нее самое драгоценное — способность иметь собственных детей. Только теперь Судьба, исправляя несправедливость, давала ей возможность любить Сэма и двоих его маленьких дочерей. Все, что от нее требовалось, — это отбросить осторожность и принять столь бесценный дар.

Аманда решилась и протянула к нему руки.

— Это мечта моей жизни — выйти замуж за вас.

Сэм проникновенно и страстно поцеловал ее в губы. Потом, отстранившись, сказал:

— Давайте поженимся как можно скорее, к Дню благодарения. Какое счастье, у нас будет семья: вы, я и девочки. Я люблю вас, док, сильнее, чем вы можете себе представить, и хочу, чтобы вы были в нашем доме, которому вы принадлежите.

— Я тоже люблю вас, — ответила Аманда. — Да, давайте поженимся прямо сейчас.

Сэм притянул к себе Аманду, страстно целуя.

— Между прочим, я говорил, что той ночью у меня была в гостях Джози Вентворф? Они обратились в розыскную службу по поводу Сабрины Дженсен. Им уже сообщили, что якобы видели женщину в Уоллес-Каньон. Шериф обещал проверить это для них.

— Прекрасные новости, — улыбнулась Аманда. — Я так рада, что кто-то наконец видел ее.

— Ну, это еще не точно. Будем надеяться, что все будет удачно.

— Знаешь что, — сказала она, и слезы потекли по ее щекам. — Ты человек, которого я ждала. Ты вернул меня к жизни. Я люблю тебя.

Сэм усмехнулся.

— А я люблю тебя с того самого момента, когда впервые увидел.

— Это нелепо. Ты не мог любить меня тогда!

— Уверяю тебя. В тот момент, когда ты произнесла мое имя, я почувствовал, что схожу с ума от твоего голоса.

— Моего голоса? — сказала Аманда, смеясь. — У тебя теперь есть возможность слышать его все время. Однако сейчас я бы хотела…

Сэм не дал ей закончить, заключив в объятия и закрыв рот страстным поцелуем.

ЭПИЛОГ

Через три дня Сэм и Аманда поженились во Дворце правосудия в присутствии Кэролайн, Сары, миссис Каннингэм и Тома Форемена. Они провели короткий медовый месяц в горах и вернулись домой к Дню благодарения.

В этот торжественный день Аманда и ее новая семья собрались за праздничным столом.

— Папа, можно я сначала буду десерт? — спросила Сара. Она была одета в платье, которое Аманда подарила ей на день рождения. Кэролайн тоже была в новом платье. Аманде хотелось, чтобы ее девочки выглядели как можно лучше.

— Нет, малышка, не будем нарушать традиций. Сначала главное блюдо, а потом — десерт, — сказал Сэм и принялся резать приготовленную Амандой индейку.

— А можно Душечке тоже дать кусочек? — спросила Сара.

— Конечно, — ответил Сэм, подмигнув Аманде. — Она тоже член семьи.

Аманда улыбнулась. Она чувствовала себя счастливейшей женщиной на свете.

Теперь у нее было все, чего она хотела.

У нее была любовь Сэма и его девочек. Наконец мечта ее жизни осуществилась. Она жена и мать. И она снова чувствовала себя полноценной женщиной.

Доктор Аманда Лукас всегда будет нежно любить своего мужа и своих детей.

Робин Николас

ШИПЫ И РОЗЫ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

RobinNICHOLAS

MAN, WIFE AND LITTLE WONDER

1998

Он вернулся. Грейс Мэри Грин вцепилась в ручку открытой двери «Салона Грейс Мэри». Августовский ветерок обвевал ее лицо; от мотоцикла, сверкавшего на обочине черным лаком и никелем, исходил жар. На мотоцикле сидел Джонни Тремонт, удивительно похожий на подростка, в которого Грейс была в свое время тайно влюблена.

Джонни снял темные очки и огляделся. Грейс увидела, как блеснули его синие глаза, когда он освободил из-под шлема густую темную шевелюру. Мужчина пристально поглядел прямо в ее зеленые глаза, словно бы моментально отмечая все изменения, произошедшие за последние десять лет. Затем, ослепительно улыбнувшись — той улыбкой, из-за которой Грейс когда-то позволила ему слить для своего мотоцикла бензин из отцовской машины, Джонни сказал:

— Грейси нужно постричь. А мне нужно, чтобы ты вышла за меня замуж.

Словно полуденная жара дохнула Грейс в лицо, и девушка оперлась рукой о дверной косяк. Ей показалось, что она сейчас лишится чувств. Быть может, ей лишь послышались эти слова — Джонни нужно, чтобы она вышла за него замуж. Это все жара, мираж…

Сердце ее дрогнуло, когда из-за спины Джонни показалась маленькая фигурка — малышка в футболке, джинсах и розово-черном шлеме, за который, пожалуй, заплачено больше, чем Грейс тратила на завивку за целый год. Джонни снял с девочки шлем. Грейс уже не сомневалась, что это прелестное дитя — племянница Джонни, ее тезка, малышка Грейси.

— Сейчас можно? — донеслись до Грейс слова Джонни, произнесенные, как ни в чем не бывало.

Косые лучи солнца создавали призрачный ореол вокруг его блестящих волос.