Императрица эпохи авантюристов. Взятие Берлина и Прусская губерния - Валерий Евгеньевич Шамбаров

не признал, наделся поживиться при разделе имперских владений. Он раскатывал губы и на Курляндию, даже на Лифляндию, якобы захваченную русскими вопреки соглашениям (которые Петр I похерил после измены Польши). Заключил договоры о дружбе со Швецией и Францией, за что Флёри начал платить ему субсидии.

Правда, турки к схваткам в Европе пока были не готовы, они воевали с Персией. Но стало наглеть их вассальное Крымское ханство. Отряды татар все чаще налетали на наши приграничные районы, грабили селения, угоняли скот и пленных для продажи в рабство. Русское правительство предложило хану Каплан Гирею переговоры, а он в ответ… потребовал уплатить «недоимки» по дани за 80 лет! С тех пор, как царь Алексей Михайлович перестал посылать в Крым «поминки», откупаясь от набегов. Турки реанимировали и фигуру преемника Мазепы Орлика, официально признали его «гетманом». В Малороссии появились его эмиссары, агитировали к восстанию. А в Австрийской империи точно так же принялся из Турции мутить воду венгерский сепаратист Ракоци.

Анна Иоанновна представляла, что Петр I не напрасно ликвидировал гетманство на Украине. Тем не менее, подтвердила права Даниила Апостола, осыпала его новыми пожалованиями – чтобы был противовес «турецкому гетману». Но при этом государыня фактически подчинила Апостола Военной коллегии, и Миних с помощью казаков стал наращивать оборону границы, строить вдоль нее укрепленную Украинскую линию. И не только у турок, у русских против них тоже нашлись тайные козыри. Изменивших запорожцев, сбежавших вместе с Мазепой, принял на службу крымский хан. Там им пришлось худо. Их без платы гоняли в гиблые походы в Персию, заставляли ремонтировать крымские укрепления, запрещали торговать, за те или иные проступки продавали в рабство. Запорожцы еще при Екатерине I каялись, просились вернуться, но получили отказ. В условиях надвигающейся войны императрица и ее министры рассудили, что запорожцы очень пригодятся. Через Апостола и киевского генерал-губернатора Вейсбаха начали с ними секретные переговоры.

Но основные интриги сплетались в европейских столицах. Французская дипломатия, готовясь разделаться с Австрией, сумела оторвать от нее прежних союзников, Испанию и Сардинское королевство, посулив им австрийские владения в Италии. Старалась оторвать и Россию. Предложила ей заключить союз! Доказывала, как это будет выгодно обеим державам, а в Европе обеспечит мир. Остерман сразу раскусил обман: Франция жаждет порушить наш альянс с Австрией, а после ее разгрома на Россию обвалится вся коалиция врагов.

Однако посол Людовика XV Маньян обработал Миниха. Он в свое время успел послужить и во Франции, и в Австрии, причем о французах сохранил лучшие воспоминания, а на Вену держал старые обиды. Денег на подкуп Маньян не жалел, а Миних был в чести у государыни. Передавал послу всю информацию о сношениях с Австрией, добился, чтобы переговоры с французами доверили ему. Маньян докладывал в Версаль, что дело почти сделано. Но Остермана поддержал Бирон. Тормознул Анну, предостерегая от ловушки. Французы и его хотели подкупить, выделили сказочную сумму 100.000 экю (600.000 ливров, больше 3 тонн серебра). Но фаворит, которого историки изображают алчным хищником… не взял.

Что ж, и русские дипломаты трудились не покладая сил. С Австрией договорились быть заодно. В отношении Польши была важна и позиция другой ее соседки, Пруссии. Властителя этой страны Фридриха Вильгельма называли «королем-солдатом». Трудолюбивый, неприхотливый, он в первый же день царствования сократил расходы двора в 4 раза, распустил придворных, оставив лишь 8 слуг. Пресек увлечение французскими модами, манерами, языком. Устроил капитальную ревизию, отправив многих чиновников под суд. Сам проверял даже мелкие расходы, вычеркивая, без чего можно обойтись. Наладил четкую систему администрации, сбора налогов. Но он же первым в Европе отменил пытки при следствии, прекратил все еще продолжавшуюся по западным странам «охоту на ведьм» с «колдовскими» процессами и сожжениями.

Армией король руководил лично. Очень любил видных, рослых солдат. Когда Петр I в период союза дал ему подразделение здоровенных гренадеров, Фридрих Вильгельм подарил царю знаменитую Янтарную комнату. Но увлечение короля не ограничивалось внешним видом. Он внедрял самые современные методики обучения войск, ставших лучшими в Европе. Не отказываясь от наемничества, ввел рекрутские наборы и военные поселения, увеличив армию до 80 тыс. Хотя жизнь в режиме постоянного контроля и экономии, с культом «прусской добродетели», нравилась далеко не всем. Чуть ли не главной оппозиционеркой монарху стала его жена София Доротея, дочка английского Георга.

Фридрих Вильгельм обвинял, что она портит детей, лупил ее и отпрысков, запретил им видеться. Но они посещали мать тайно, и наследник Фридрих вырос непохожим на отца. Увлекался музыкой, танцами, французской культурой и философией, вступил в переписку с Вольтером. Его влечение к «свободе» дошло и до гомосексуализма. Считая тиранию отца невыносимой, он решил в возрасте 18 лет бежать в Англию. Замысел пресекли, Фридрих очутился в тюрьме. Его сообщника и партнера Катте обезглавили у него на глазах. В гневе король готов был казнить и сына, предложив ему за прощение отречься от наследования трона. Фридрих гордо отверг подобное условие – и угадал. Прусские вельможи и генералы дружно отказались судить наследника. Заступились иностранные послы, в том числе российский Карл Густав Лёвенвольде. Да и сам король поостыл. Сослал сына в провинциальный Кюстрин.

А Лёвенвольде с австрийским послом Зекендорфом уламывали Карла Фридриха вместе действовать против Лещинского. В Берлин для переговоров приехал и сам Бирон. Они были непростыми – «короля-солдата» интересовали только выгоды для Пруссии. Склоняя на свою сторону прусских министров, российские представители и им помогли, поддержали их ходатайства о наследнике. Фридрих Вильгельм окончательно простил его, но сразу приставил к войскам, назначил шефом пехотного полка. А Бирон попытался работать и на будущее. Зная о скудном содержании принца, распорядился пересылать ему субсидии, чтобы расположить к России.

Фридриху Вильгельму доказали перспективы, что Польша попадет под совместное влияние трех наших держав. Русские за содействие даже согласились уступить свои интересы в Курляндии, признали следующим кандидатом в герцоги его младшего сына Августа Вильгельма. Король согласился, был заключен «Союз трех черных орлов». Как раз с ним связались два брака. В Россию поехал родственник Карла VI Антон Ульрих для женитьбы на Анне Леопольдовне. А прусский король тут же женил Фридриха на Елизавете Кристине Брауншвейгской – родной сестре Антона Ульриха. В противовес партии жены, которая прочила в жены наследнику английскую принцессу – и, соответственно, тянула политику к Ганноверскому пакту. Фридрих, наученный горьким опытом, дисциплинированно подчинился воле отца. Хотя супругу воспринял холодно, в брачную ночь уединился с ней лишь на час, после чего гулял по улицам.

Россия, Австрия и Пруссия договорились вместо Лещинского выставить на польский трон португальского принца Эммануэля – совершенно безбашенного авантюриста,