Виктор II. Академия - Евгений Валерьевич Решетов

На меня простолюдинка предпочитала не смотреть. Вот ведь гадина. Кажись, она в сговоре с Громовым и де Монпасье. Конечно, они вряд ли сказали ей, что за холодильником наркотики, но могли посоветовать ей заглянуть туда. И свой совет эти двое явно подкрепили звонкой монетой.

Но девчушке не суждено было что-то отыскать за холодильником. Она не солоно хлебавши вышла из моей комнаты вместе со своими товарками и комендантшей.

А я следом за ними высунулся в коридор и увидел в дальнем его конце Громова и Шарля. Они, не скрываясь, что-то обсуждали. И при этом их рожи светились от предвкушения.

Однако морды аристократов утратили свой свет, когда комендантша вполне буднично принялась стучать в соседнюю дверь. Дворяне переглянулись и синхронно нахмурились. На их физиономиях поселилось недоумение, которое быстро сменилось разочарованием, а то уступило место праведному гневу. Видать, они поняли, что шалость не удалась.

Мне же, в свою очередь, страстно захотелось показать им кукиш, но я сдержался. Молча скрылся в своей комнате и стал возбуждённо мерить её шагами. Что же теперь предпримут разгневанные аристократы? Ну, скорее всего, они станут наказывать виновных в провале операции. Может, не сейчас, а попозже, но кому-то своё фи они точно выскажут. И этим кем-то, вероятнее всего, будет старшекурсница, так как именно она отвечала за конечную часть плана. Но когда она скажет им, что за холодильником была лишь пыль, тогда эти черти займутся Пашкой. И мне бы крайне сильнохотелось послушать о чём будет их разговор.

Хм, похожепридётся последить за Ежом. Авось что-то из этого и выйдет.

Я рухнул на кровать, закинул руки за голову и принялся буравить взглядом потолок. Попутно мой мозг пытался спрогнозировать дальнейший ход событий, а уши улавливали громкий голос комендантши. Он ещё около четверти часа порой доносился из коридора, а потом затих. Кажись, проверка закончилась. И как раз настало время завтрака.

Я поднялся с кровати, вышел из комнаты и запер её на ключ.

Прочие студенты тоже потянулись в столовую. И среди них оказались Васька и Ёж. Первый был как всегда отвратительно весел и жизнерадостен, а второй оказался изрядно бледен и затравленно зыркал по сторонам.

— Ты чего, Павел? — спросил я у него, состряпав обеспокоенную физиономию. — Ты сам на себя не похож. Что-то случилось?

— Мне тоже интересно, что случилось, но он молчит, как партизан, — заметил крепыш и недовольно покосился на Пашку.

А тот дёрнул губами и прохрипел:

— Кажись, я маленько приболел. Что-то знобит меня. Я лучше один позавтракаю, в сторонке от вас, а то ещё заражу.

— Верно, — горячо поддержал его Васька и едва ли не отпрыгнул от здоровяка, точно он был чумным.

Пашка же криво улыбнулся и быстро пошёлвперёд. А крепыш посеменил рядом со мной и стал негодующе шептать:

— Чего он раньше-то молчал, что болен? А ежели я чего от него подхвачу? Инфлюэнцу, например. Я по тому году уже малярией болел, когда огибал на корабле Африку. То ещё, скажу я тебе, удовольствие. Чуть ласты не склеил.

— Да, тяжело тебе было, — отстранённо протянул я, пытаясь не потерять Пашку из виду. Уж больно парень высокий взял темп. Он будто хотел убежать от меня, из-за чего грубо расталкивал простолюдинов, оказавшихся на его пути.

— Ты прав, ох, как тяжело мне было, — обрадованно поддакнул Васька, подумав, что меня заинтересовала его историю.

Он тут же начал в подробностях рассказывать обо всех перипетиях своей битвы с малярией. И я под звуки его голоса спустился в столовую, потеряв по пути Ежа. А в столовой его не оказалось. Куда же он делся? Вернулся на лифте на этаж или покинул башню? Скорее всего, второй вариант.

Не став тупить, я болезненно поморщил и сказал Ваське:

— Начинай завтракать без меня. А я в уборную помчался. Пожалуй, засяду там надолго. Что-то у меня живот разболелся.

— Эх! Можа ты уже заразился от Пашки? — тревожно предположил крепыш и стал пятиться.

— Может, — бросил я и пулей вылетел из столовой.

Быстро пересёк холл, выскочил из башни и стал осматриваться. По причине утра и завтрака, на улице народа практически не оказалось, так что я сумел заметить одинокую мускулистую фигуру Пашки. Он торопливо шёл в сторону парка. И я поспешно двинулся за ним. Благо, что здоровяк не оглядывался. Всё же я весь путь до парка был готов нырнуть за ближайшее укрытие. Но не пришлось. А уже в самом парке следить за Пашкой стало в разы проще. Туткругом были деревья и кусты, которые могли скрыть меня в случае чего.

Здоровяк же продолжил куда-то упорно идти. Среди листвы мелькал его пиджак. И мелькал он в направлении дальней части парка, которая не пользовалась популярностью у студентов. Но вот Пашка застыл возле скамейки и резко обернулся. Я тотчас скакнул за раскидистые кусты какого колючего растения. Парень же внимательным взглядом окинул парк, убедился, что вокруг никого нет и сошёл с тропинки. Он двинулся по траве в самую чащобу. А я стал красться параллельным курсом, прячась за деревьями и кустами.

Хорошо что здоровяк оказался погружен в свои мысли, иначе бы он точно засёкменя, несмотря на все мои ухищрения. Я ведь ещё тот рейнджер. Но всё обошлось. Пашка добрался до крохотной полянки и остановился. А я залёг за кряжистым дубом. В мой нос принялись проникать насыщенные запахи травы и перегноя, а глаза стали следить за студентом.

Он пару минут потоптался на одном месте, а затем на противоположной стороне полянки из кустов выбрался взъерошенный Громов в котелке. И видего не предвещал Пашке ничего хорошего.

— Ты всё сделал именно так, как я говорил?! — сразу же прорычал аристократ, подходя к здоровяку.

— Да, да, сударь, — закивал тот головой, опасливо глядя на барона.

— Хрен на! — озлился тот и принялся орать, брызжа слюной: — Почему же этот урод до сих пор не стоит перед ректором?! А я тебе скажу, тупая ты рожа, почему! Да потому что не было никакого кисета с пахучкой за холодильником в его комнате!

— Клянусь, я закинул его туда, — судорожно выдохнул Пашка, явно тушуясь в обществе Громова.

— Хреново значит закинул, болван, — прохрипел барон и судорожно расстегнул две верхние пуговицы, точно ворот рубашки душил его. — Видать, этот трижды проклятый бастард заметил, как ты размахиваешь своими лапищами. Или случайно заглянул за холодильник. Чёрт его знает! Но от кисета он избавился. Дерьмо, дерьмо, дерьмо! Я теперь проиграю пари!

Громов сплюнул под ноги и часто задышал. Его физиономию покрыли красные пятна, а глаза метали