Уроки черного бусидо Димы Сабурова - Алексей Викторович Вязовский

короб дюжину округлых камней — будет время сооружу простую пращу. Вполне достаточно, чтобы застигнутый врасплох противник получил свое. Внимательно осмотрелся, особое внимание уделяя цветам и пышной растительности. По солнцу определиться было бы трудно, его попросту не видно из-за густых крон, а вот растения могут помочь. Растения стремятся к солнцу, в северном полушарии большинство их посреди дня направлены головками к югу, а в южном, соответственно, к северу. Я нахожусь в северном. И довольно быстро определил где север. Поэтому пошёл на юг, внимательно улавливая птичий гомон, всплески которого безошибочно отмечают присутствие человека, каковой частенько и есть самое опасное в лесу животное. В моём случае особенно.

К озеру я вышел примерно через час. Почувствовал сначала, что дующий в лицо ветерок стал другим, более влажным. Потом под ногами захрустел песок, появились просветы в деревьях. Я сбавил темп, посмотрел вверх.

Солнце стояло в зените, небо было безоблачным, в перистых кронах пальм шелестел ветерок. Красота вокруг такая, что дух захватывало. Я шел вдоль кромки джунглей, держа путь в ту сторону, где над кронами вроде бы виднелась сероватая скала. Так и есть — бугристый уступ вздымался метров на сорок над зеленым буйством леса. Периодически я присаживался и слушал лес. Но слышал только собственный желудок — есть хотелось неимоверно. Но еще больше хотелось выжить и окончательно оторваться от погони.

Постепенно, добрался до самой верхотуры. Крепко уцепившись за выступ, огляделся. Далеко на водной глади озера двигалась черная точка — то ли рыбачья лодка, то ли корабль. Слишком далеко, чтобы привлечь его дымом костра. Словом, все внимание — на джунгли. Сплошной зеленый ковер, там и сям пролетают птицы… А это что? Положительно, дым! Несколько тонких сероватых струек, поднявшихся выше пальм. Трудно судить, но очень похоже на прогалину. Расчищенное место, дым… Люди. Вот туда мы и направимся. По ощущениям с пяток километров придется прошагать. Тяжело, но справлюсь. Я просто обязан справиться!

(13) Акэти Мицухидэ (яп. 明智 光秀; 10 или 11 марта 1528? — 2 июля 1582) — самурай из рода Акэти, деятель периода Сэнгоку в истории феодальной Японии. Мицухидэ был одним из ближайших сподвижников даймё Оды Нобунаги, но позже предал его и вынудил совершить сэппуку.

В 1582 году Нобунага вёл военную кампанию против Мори Тэрумото. Войсками на фронте в провинции Биттю командовал Тоётоми Хидэёси, который запросил у Нобунаги подкрепление для решающего сражения с превосходящим противником. Ода велел Мицухидэ собрать войско и оказать поддержку Хидэёси, а сам с несколькими сотнями воинов остановился в Киото. Акэти Мицухидэ собрал десятитысячную армию из верных ему людей, но не повёл её на запад, в Биттю, а вошёл в столицу и напал на храм Хонно-дзи, где находился Нобунага. Ода Нобунага, чтобы не попасть в плен к предателю, совершил сэппуку.

Получив аудиенцию у императора, Мицухидэ объявил себя сёгуном. Узнав об этом, Хидэёси и Токугава Иэясу поспешили в Киото, чтобы отомстить за смерть Нобунаги и занять его место. Первым успел Хидэёси, который в битве при Ямадзаки разбил войско Акэти Мицухидэ. Сам Мицухидэ 2 июля погиб в сражении.

Глава 10

Бэнкэй Микуби скинул деревянные гэта у приставной лестнице, легко взобрался на крышу. Сел рядом с Есио, державшим в руках голубя, бросил взгляд на уходящие в туманную ночную дымку крыши квартала, туда, где за каналом неясной тенью громоздились крыши главной резиденции даймё города Фунай. Протянул татуированную руку, сказал:

— Дай.

Горбун забрал голубя, взял умело, надежно, погладил пальцем перья на хрупкой шейке:

— Хорошая птица. Люблю я их. С детства. Особенно, если на вертеле пожарить. Ел голубей-то?

— Ел.

— О. Человек с опытом, а? — горбун засмеялся. — Про побег чернокожего написал тюнину?

— Ага

— Ловко он прирезал этих двух гайдзинов.

— Совсем и не ловко. Первый поднял тревогу

— Все-равно же сдох. Ладно, поведай ка мне, где ты пропадал, когда мы схлестнулось с Соловьем? Не думай, что я поверил твоему рассказу про «заблудился».

Ёсио поставил на пол корзинку с плетеной крышкой.

— Что это такое? — горбун отдал голубя мальчишке и, поднял крышку. Внутри корзинки лежали бронзовые колокольчики, три штуки. Те самые что украшали когда-то посохи бродячих монахов — комосо. — Ага — пробормотал Бэнкей — вот значит кто на нас Соловья — разбойника навёл. Эх-хе-хех, плакала моя награда.

— Я Угуису до самого лагеря вёл — виновато сказал Ёсио — хотел прямо там исполнить. Но в лагере его ждал Каёши-сан. Они что-то зарыли в схороне, место я запомнил. А потом дошли до моря, сели в джонку рыболовную и уплыли в сторону Нагасаки. Отец сказал — Каёши — рыботорговца не трогать, потому вот так.

— Ты смотри — удивился Бэнкэй, — Теперь понятно, как Угуису свою шайку прокормить может.

— Мог

— Да, мог. Каёши — жирная скотина. А я ведь говорил — не того мы на ножи поставили, не того.

Ёсио смотрел в пол и думал, что Бэнкэй-доно как-то неправильно любит голубей.

— Но все эти разговоры теперь ни к чему — продолжал Бэнкэй, — Вот что Ёсио, готовь голубя, отправь с утра. Пусть настоятель решает — как быть. Ты говоришь, они в Нагасаки отплыли? Хитро. Пока облава, Соловей в городе сидит, как облава закончилась, он опять в лесу. Место схорона, значит помнишь?

— Там их два. — ответил Ёсио и позвонил в колокольчик. — про второй монахи — комосо рассказали перед смертью. В овраге неподалеку от лагеря Угуису, пещерка есть. Так вот там всё и лежит, оружие в основном. Копья, доспехи, тати даже есть. Человек триста можно снарядить.

— Отлично! — одобрительно хмыкнул Бэнкэй — Нам на бедность пригодится. Хорошо бы Угуису прямо в Нагасаки взять. И награду получим и Каёши-доно прижмём, не отвертится. Так что не вешай нос Ёсио, не зря ты за ними по всему лесу бегал. Не будь я Бэнкэй Микуби!

И тяжело поднявшись, безбоязненно пошел по крутому скату крыши к лестнице. Ёсио задумчиво смотрел ему в след.

* * *

К небольшой полянке я вышел по запаху дыма. Потянуло чем-то горелым, джунгли начали редеть. Я сбросил с себя короб, пригнулся. После чего лег на землю и пополз. Только бы на какую-нибудь змею не натолкнуться!

Перед самой поляной были кусты, в которых я и притаился. Осторожно развел ветки. Совсем чуть-чуть. Три хижины, семеро человек. Мужчины. Сидят