Преодоление - Сергей Садов

Так, что‑то стала уже повторяться, потому лекция про магию закончена… и для кого я это пишу? Любой маг и так знает, как происходит обучение, не магу это все равно ничего не даст, а человек с моей родины вряд ли когда прочитает мой дневник. И все равно ведь пишу… бумага стерпит.

Первые занятия были самыми тяжелыми и выматывающими. Хоть за что‑то можно сказать спасибо Маренсу — научил меня терпению. Выдрессировал, как он это называл. Дрессировщик недоделанный. Вряд ли Голосу удалось бы меня заставить что‑то делать, если бы я взбрыкнула, но я в самые трудные моменты, когда, казалось, ничего не получается и все рассыпается в руках, только крепче сжимала зубы и вспоминала дом, школу, а потом архимага, который всего этого меня лишил. Поднимавшаяся волна черной ненависти сметала все остатки неуверенности и я садилась за занятия с удвоенной силой. Учебник введения прочитан, перешла на начальный курс. Базовые элементы. Я думала о них и представляла их когда бродила по коридорам замка, когда ложилась спать и вставала утром, когда забиралась под душ и когда ела. Как‑то случайно глянула на себя в зеркало и ужаснулась — по внешнему виду я превратилась в копию других апостификов: такая же молчаливая, отрешенная от мира, ничего не замечающая ни чем ни интересующаяся. Мда, есть плюс в моем положении, эти маги все‑таки получили что хотели… внешне. Внутри же… я ничего не забыла и прощать не собиралась. Появившаяся цель и возможность смели обреченность, которая до этого изредка подтачивала мою решимость.

А через месяц я заметила первые признаки изменения в организме под действием печати. Случайно заметила, когда бежала по тренировочному полю — Голос рекомендовал физические нагрузки — и повторяла базовые элементы, краем глаза наблюдая за тренировкой солдат. И тут поймала себя на том, что различаю их движения. Раньше для меня их движения казались смазанной чертой. Раз, и человек уже в другом месте. Сейчас же я могла эти движения различать, еще плохо, не всегда уверенно, но они перестали быть для меня чем‑то запредельно-скоростным. Еле дождалась конца обеда и задала вопрос Голосу. Тот помолчал и отправил меня на обследование.

— Печать начала работать, господин, — наконец, сообщил он. — Дальше будет еще быстрее. Но это самый простой и безболезненный процесс — подготовка вашего мозга к новому восприятию.

— Безболезненный? — зацепилась я за слово, хорошо, что Голос не умеет врать.

— Процесс перестройки сознания первичен и самый безболезненный, особенно в вашем возрасте, господин. Следом идет перестройка тела, чтобы оно могла выдерживать те нагрузки, с которыми ему придется справляться при движении в ускорении или при лечении понесенных повреждений. Это самый болезненный процесс.

Да уж… плохо, что Голос не умеет врать. А еще меня мучил один вопрос: когда вернется Маренс моей свободе придет конец. Снова изматывающая тренировка по увеличению моего резерва, постоянно таскаться за ним на приемы, при посещении важных гостей. Единственный выход — ускорить облучение, чтобы как можно скорее избавиться от опеки архимага. Чем дольше я буду рядом с ним, тем больше вероятность, что он заметит изменения во мне.

Заметит, как же. Сейчас я понимаю, что он бы не заметил ничего, слишком он был низкого мнения о всех скуликах и обо мне в частности. Чего ему опасаться? Самомнение магов их погубит. Но в тот момент мне казалось, что едва архимаг взглянет на меня и сразу все поймет. Напрасно Голос уверял меня, что печать интерфектов отлично замаскирует все следы.

— Пробиться сквозь ее маскировку можно только если искать специально, а это обязательное сканирование памяти, на что архимаг не пойдет без веской причины. И если вы, господин, не дадите ему ее, то ничего не случится.

Умом это объяснение Голоса принимала, а сердце подрагивало от ужаса. А значит, все‑таки ускорить обучение. И пусть Голос ворчит про опасность, боль, которую придется терпеть. Пусть. Я все выдержу! Я смогу!

И за месяц до возвращения Маренса Голос решил, что начальный этап подготовки меня как мага пройден и пора приступать к занятиям.

— Вы уверены, господин, что хотите пройти ускоренный курс?

— Уверена.

— Вы предупреждены о возможных последствиях?

— Да. — Эх, уверенность незнания. Сейчас я бы уже не рискнула согласиться со всем так уверенно, помню тот ужас, который начался сразу после моего согласия.

Глава 5

Я корчилась от боли на полу тайной лаборатории интерфектов, крича во весь голос. Ощущение такое, словно кто‑то внутри дробит все кости, а потом склеивает их заново. Это происходили те самые изменения, я в организме, о которых предупреждал Голос, но я не думала, что будет ТАК больно. Зачем они нужны? Для выживания, зачем же еще. Попробуйте двигаться со скоростью раз в пять-шесть, превышающую человеческую, а потом резко остановиться. Может вы и остановитесь, но где после этого окажутся все ваши органы? Вот и шло укрепление костей и перестройка всего организма. Изменялась кровь, чтобы лучше снабжать кислородом новые органы, изменялись мышцы, приобретая невиданную для человека силу, суставы приобретали невообразимую гибкость и эластичность. Хотя это пока проект, пока шло изменение основ, после чего только станут изменяться остальные. Почему так больно? Да потому что дура я, вот почему, хочу всего и сразу, тороплюсь, хочу поскорее избавиться от опеки архимага, вот и осваиваю за месяц то, что другие маги учат полгода, за полгода пытаюсь выучить годовой курс, а за год пройти то, на что другие ученики тратят пять лет. Год… но какой же это кошмарный был год и все равно пока изучаю только основы и базовые связки, зато могу воспроизвести их с закрытыми глазами в любой момент дня и ночи из любого положения. И как Маренс ничего не заметил? Но тот, похоже, был доволен тем, кем я стала. Молчаливой куклой, семенящей за ним, куда бы он ни пошел. Всегда в опрятной одежде цветов Кайтаидов. Какое же счастья, что мои тренировки не требовали пока обязательного присутствия в лаборатории или в ученической комнате.

Краешек сознания отслеживает внешнюю картину, ожидая команды архимага, а все остальное занято тренировками, потому и была молчаливой, ушедшей в себя куклой — это ведь и было правдой. Весь этот год так и продолжалась. Я тренировала память, тренировалась уходить в транс, в подсознание и вспоминать, вспоминать всю свою жизнь — это тоже тренировка. Сначала я вспоминала ее по годам, потом по месяцам, потом уже тренировалась вспоминать каждый день своей жизни. Последовательно, шаг за шагом я заново переживала все счастливые и неудачные дни. Первая пятерка в школе, первая двойка, воспоминания катились дальше назад, вот уже детский сад. Голос говорил, что самое трудное будет вспомнить те дни, когда ребенок еще не воспринимает внешний мир — сразу после рождения. Я и не пыталась, приближаясь к этому дню постепенно. Потом буду вспоминать уже каждый час каждого дня. Собранность, быть постоянно начеку…