Парашютисты - Виктор Тельпугов

Врач обернулся, сердито поглядел на Слободкина. Кузя незаметно подал знак: отчаливай, мол, но ненадолго, конечно, сам понимаешь.

Пришлось Слободкину отступить, а потом снова сделать попытку увидеться с Кузей. На этот раз возле Кузиной палатки нос к носу встретился с Инной Капшай.

- Надо же такому случиться!- воскликнул Сергей. - Все-таки, значит, прямиком в наши драгоценные ручки? Ну как он?

- Это вы с дружком поговорите,- сказала Инна.

- А врач?

- Врач записал: две недели постельного режима - и то с учетом военного времени, а вообще-то... Но вы лучше скажите, что задумали? Пришли обсуждать план совместного побега, признавайтесь? Я подыму сейчас крик на всю Белоруссию...

- Боже упаси! Откуда вы взяли?

Оттеснив Инну, Слободкин все-таки прошмыгнул в палатку.

- Ну как ты тут?

- Нормально. Вот лекарства, вот склад металлолома.- Кузя скосил глаза в сторону белой тряпицы, на которой лежало несколько осколков, похожих на антрацит.

- Значит, была операция?

- И ты туда же? Операция, операция! Да оно само из меня повылазило.

- Не верьте ему,- вмешалась Инна, - такие операции в нормальных условиях под общим наркозом проводят.

- Ну вот, теперь пошел разговор об условиях! Сказали бы лучше, что слышно. Самолеты есть?

- Самолеты, самолеты! - снова перебила Кузю Инна. - Вы же ранбольной, понимаете? Теперь уже по-настоящему, не как там.

- Самолеты есть? - повторил свой вопрос Кузя.

- Есть,- ответил Слободкин.

- Честно?

- За кого ты меня принимаешь?

- Тогда сегодня.

- Куда ты торопишься? Еще не все из леса вышли. Полежи денек-другой, все образуется, и тогда решим.

Слободкин поймал себя на мысли, что оба они действительно ни дать ни взять самые настоящие заговорщики. Инна, раскрыв рот, слушала и только всплескивала руками:

- Вы с ума сошли! Совершенно сошли с ума!..

Кузя не обращал на нее никакого внимания. Его сейчас интересовали самолеты, и только они одни.

Инна вышла из палатки, и они остались вдвоем. Кузя немедленно перешел на шепот:

- Ты не подумай, что я шучу. Сегодня же ночью меня не будет.

- Кузя, ты же взрослый человек.

- Мое слово твердое, ты знаешь. Не затем я сюда пробивался, чтобы в госпиталях отлеживаться.

- А раны твои как?

- Если пустят, как на собаке позарастают. А ты-то как?

- Так же и я.

- Сам самолеты видел? Действительно новые?

- Видел. Новые. Только что с завода. Даже лаком пахнут,- приврал Слободкин, хотя отлично понимал, что никаким лаком пахнуть самолеты не могут.

Знал это превосходно и Кузя, поэтому сказал одно только слово:

- Брехун.

- Ну ладно, не будем спорить по пустякам. Да и шутки понимать нужно. Ходить можешь?

- Сколько угодно.

- Верю, верю. Но не сейчас. Вот стемнеет, я за тобой приду. Согласен?

- Не согласен.

- То есть как это?

- Брехун. Не придешь.

- Ну не веришь - как хочешь.

- Я верю, когда правду говоришь, не верю, когда врешь.

- Я вообще никогда никого не обманывал.

- Поклянись.

- Мы с тобой не рыцари и не дети.

- Поклянись,- настаивал Кузя.

- Ну ладно, клянусь, черт с тобой.

- Вот это другой разговор. Вдвойне приятно это от тебя слышать.

- Почему же вдвойне?

- Во-первых, поклялся, во-вторых, грубо со мной говоришь.

- Непонятно.

- Только с совершенно здоровыми людьми говорят вот так, с больными нежно обращаются.

Кузя оставался Кузей даже сейчас. Спорить с ним было бесполезно.

- Так, значит, клянешься?

- Твоя взяла, поклялся уже, но остаюсь при своем мнении.

- Мнение твое меня в данном случае не интересует. Теперь настала очередь Слободкина обижаться, и он сказал:

- Не интересует - тогда ищи себе в выручалы кого-нибудь другого, а я...

- Нет, нет! Мне нужен именно ты.

- Почему же именно?

- Ты сам ранен.

- Моя рана - царапина.

- Разные раны бывают, разные царапины, не будем считаться. И вообще, давай ближе к делу. Во сколько заходишь?

- В двадцать три ноль-ноль.

- Вот теперь я вижу, ты действительно друг. Схлопочи где-нибудь сапоги, совсем человеком будешь.

- А твои?

- Мои куда-то упрятали. Сюда только попади!.. Слободкин обещал Кузе что-нибудь придумать.

- В крайнем случае рвану без сапог. А еще лучше - сходи к Браге и все честно скажи. Он для благородного дела из-под земли достанет.

Слободкин направился к Браге, хотя мало верил в успех своей миссии.

Узнав, в чем дело, Брага замахал было руками, но когда услышал, что сапоги нужны не кому-нибудь, а опять Кузе, заговорил совсем по-другому:

- Не лежится ему? Ясно! Разве такой улежит, когда рота в бой идет? Ты, например, улежал бы?

- Не улежал уже.

- Ах, хлопцы, хлопцы, ну що мени з вами робыть? А? Цэ вам не каптерка в Песковичах.

Поворчал-поворчал, потом вдруг спрашивает:

- Сорок перший?

- Не помню, товарищ старшина...

- Кто за вас помнить должен? Старшина, конечно. Ну тогда знай - сорок перший.

Брага посетовал еще немного на трудности обстановки, потом сказал:

- Пошли.

Они отправились, конечно, в каптерку. Это учреждение немедленно возникало там, где появлялся старшина. В лесу ли, в болоте ли, расположились на ночной отдых или дневной привал, уже через десяток минут после остановки старшина занят делами ОВС - обозно-вещевого снабжения. Сначала собирает все в одно место "лишнее" - у кого портянку сверхкомплектную, у кого подковку к сапогу, у кого что. Глядишь, и малая походная каптерка уже начинает работать. Все предвидит, все учтет старшина - и когда ты без сапог останешься, и когда без скатки. Все предусмотрит, на каждый случай припасено у него словцо, которое посолоней, и на каждый случай доброе.

- Чтобы это в последний раз!

- Понятно, товарищ старшина.

Сделает какую-то отметку на измусоленном клочке бумаги.

- До Берлина чтоб хватило! Смекаешь?

Откуда он брался тогда, этот Берлин? Только из уст старшины про него и слышали. А все-таки было приятно. Сказанет старшина "Берлин" - словно перелом в войне наступает. Так и сегодня.

- На, получай для дружка своего,- шепнул он Слободкину, выволакивая из-под куста пару кирзовых.

Сапоги были дрянные, почти совсем разбитые, и не похоже было на то, что соответствуют они нужному размеру. Но Слободкин был в полном восторге.

- Откуда это, товарищ старшина? Нельзя ли еще? Брага красноречиво перевел разговор на другую тему:

- В роту-то когда?

- За нами дело не станет.

- За кем это за вами?

- За мной и Кузей.

- Ну-ну, вы с места-то не рвите. Поаккуратней. Ты-то, гляжу, ничего, а ему бы еще полежать. И до рэнтгэна надо бы...

Глава 8

Всеми правдами и неправдами Кузя и Слободкин к утру были в роте. Поборцев встретил их поначалу грозно:

- Откуда такая команда?