Защитник - Александр Лидин

Взяв баночку «девятки», я устроился на скамейке. Пиво чуть горчило и было омерзительно теплым, но даже это не могло испортить мне настроение. Тогот разбирался с маркграфом и его слугами, а я мог отдохнуть. Мой покемон был занят, а значит, ближайшую пару часов я не услышу ни одного дурацкого совета и колкого замечания.

По скверу ползли длинные вечерние тени, но я не замечал их, наслаждаясь тишиной и пивом. На мгновение перед глазами встала картина: три растерянные, ошарашенные бабуськи и сержант, торчащий из люка. Вновь на меня накатила волна смеха, а потом… горечи. Бабки, ведь они не виноваты, что жизнь сделала их такими, а сержант… Не знаю, отучит ли его от взяток временная работа канализационной заглушкой, но то, что из ментовки его после этого случая выпрут, это уж точно, а может, понизят в чине и станут насмехаться нам ним до самой пенсии… Интересно, а что меня ждет к старости? «Нет, не доживу», — решил я, крепко зажмурившись и желая отогнать печальные мысли. Вот до Нового года дотяну, хотя бы для того, чтобы посмотреть долгожданного «Аватара». Интересно, сможет ли режиссер переплюнуть реальность иных миров, где я побывал?

Неожиданно рядом раздался женский голос:

— Да, и что он тебе сказал?

Я аж подпрыгнул, резко повернулся, едва не залив куртку пивом. Оказывается, пока я предавался мечтаниям, на другой конец моей скамейки подсели две девушки, молоденькие, накрашенные. И как я только не заметил их появления?

— Так вот, он мне и говорит: «Если ты такая дура, то и расхлебывай теперь сама», — и она громко протяжно всхлипнула. — А где я денег возьму?

— А может, тебе надо с ним поговорить?

— Нет, — покачала головой вторая, — она сидела чуть дальше от меня, поэтому мне пришлось чуть нагнуться вперед, чтобы увидеть ее лицо. Девчонка лет семнадцати. Черные волосы цвета воронова крыла, темная косметика, размазанная в уголках глаз, черная помада, стальное колечко в нижней губе. «Сопливая» куртка из дешевого кожезаменителя, с поблекшим скелетом от «Назарет», черные колготки с огромной стрелкой на голени правой ноги. Из готов, что ли?

— Да брось, Тафф…

— Чего бросать, аборт делать надо, само не рассосется.

— А ты у девчонок спрашивала?

— Да ни у кого бабла нет. А я и так Верке пол стипухи должна.

— Матери напиши…

— И что? Во-первых, у нее тоже бабла нет, во-вторых, она, если узнает… трындец мне будет… — И она снова всхлипнула. — Да и не успеет мать прислать. Эти врачи-вредители сказали, что срок крайний. Или на днях, или никак…

— Что никак?..

— Зимой в роддом…

— А ты?

— А что я? Мне хоть в петлю. Или нет, пойду в «Тоннель», нажрусь таблеток каких-нибудь, и все… Никаких проблем, все хрустально…

Ну почему всегда так происходит? Стоит мне расслабиться, пытаясь насладиться жизнью, отринуть все неприятные мысли, как появляется кто-то, кто непременно хочет все изгадить? Обычно это Тогот, но порой и сама жизнь. И что теперь делать? А потом: а тебе-то какое дело, сколько нищих, бездомных вокруг, сколько людей страдает, все равно ты им всем не поможешь. Ты что, альтруист-миллиардер?

Я еще раз взглянул на девушку… Да какую там девушку — девчонку. Тут же вспомнилась Фатима Точно такой же испуганный взгляд крошечного зверька, оказавшегося один на один с безумной жизнью. Вот так наткнешься пару раз на вилы реальности — и все, никаких воздушных замков. А потом, к старости, получится из нее гнусная бабка, которой шило в задницу еще в детстве воткнули… Тут я мысленно выругался. И вновь зазвучали в ушах слова верного Тогота «Ты пойми, Артурчик, реальность — штука неприятная, так что не пытайся спасти весь мир. Запомни, каждый в этой вселенной занимает свое место, выполняет свою, свыше предначертанную только ему работу». Интересно, а сержанту Голько свыше было предначертано застрять в люке и стать всеобщим посмешищем?

Несколько мгновений я сидел задумавшись, потом запустил руку в задний карман — пачка зелени была на месте. Отправляясь встречать караван, я всегда имел при себе довольно крупную сумму в валюте. Ведь никогда не знаешь, что может случиться, а взятки в нашей стране еще никто не отменял.

Ладно, пусть потом Тогот ругает меня последними словами. Что-что, а это он любит. А может, всему виной пиво… Я осторожно выудил котлету зелени из кармана, зажал в кулаке, глотнул «девятки», а потом поднялся со скамейки. Проходя мимо девушки, я наклонился, опуская пустую банку из-под пива в урну, стоявшую у скамейки, и одновременно опустил пачку долларов в сумочку незнакомки. Этакий рыцарский поступок. Еще один значок на мой выцветший галстук юного скаута. Равновесие восстановлено, и пусть я обидел вредных старушек и надругался над взяточником-сержантом, зато помог незнакомке. Нет, если бы я просто вырубил сержанта, я бы так не переживал… Завершив незамысловатую операцию по восстановлению мирового равновесия, я не спеша направился прочь из сквера. Как говорится: «Сей достойное, доброе, вечное».

Девушка догнала меня в конце аллеи.

— Постойте!

Я обернулся. Она стояла передо мной, маленькая, несмотря на огромные каблуки-шпильки. Я-то сам не великан, но она едва доходила мне до плеча. Губы ее были крепко сжаты, от глаз протянулись полоски потекшей туши. Не было ей семнадцати, да и шестнадцать только-только исполнилось.

— Это ваше? — она вытащила из сумки пачку долларов и протянула их мне. — Это ваше, — в этот раз она не спрашивала, а утверждала. — Заберите. Мне чужого не надо.

Я глянул направо, налево. Слава богу, вокруг не было прохожих. Можно было, конечно, колдануть… пробормотать одно из заклятий, но в тот момент я почему-то решил, что на этот день с меня заклятий хватит. Видя, что девушка ожидает ответа и не отступит, я лишь равнодушно покачал головой.

— Вас что, Степка послал?

Я пожал плечами.

— Не знаю я никакого Степку… — И повернулся, собираясь уйти.

— Но…

Я не дослушал конца фразы. Мне это было уже неинтересно. Мавр сделал свое дело, мавр может уйти.

— Я просто проходил мимо… И не надо тыкать мне своими деньгами. А то увидит кто…

— Зачем вы их мне подложили?

— Я? — я постарался изобразить полное изумление, а потом, поняв, что скорчить дурацкую гримасу не удастся, добавил: — Ерунду-то не неси.

Девушка аж задохнулась от возмущения.

— Я видела, как вы их мне подсунули… Они, наверное, фальшивые.

— Самые настоящие, — заверил я ее, и тут краем глаза заметил, что вторая девушка встала со скамейки, направляясь на подмогу подруге. И в самом деле пора было смываться.

— Подождите! — Ее крик заставил меня остановиться. — Вы что, дебил?.. Тут же тысяч… — она запнулась, не зная, какую цифру назвать.

— Считай, тебе повезло, — бросил я через плечо, стараясь, чтобы мои слова прозвучали вроде «Отвяжись от меня, сука», а потом быстро зашагал по дорожке. Девушка еще что-то кричала мне вслед, но я не слышал. Мне это было неинтересно.

Глава 6

ЗА РОДИНУ, ЗА СТАЛИНА!

Вчера мы хоронили двух марксистов,тела одели ярким кумачом,один из них был правым уклонистом,другой, как оказалось, ни при чём.

Он перед тем, как навсегда скончаться,вам завещал последние слова —велел в евонном деле разобратьсяи тихо вскрикнул: «Сталин — голова!»

Дома, как я и подозревал, все было нездорово.

Когда я позвонил, дверь мне открыл аморф. Видимо, помня инструкции или не желая обидеть меня, он вновь принял образ горбатого чудовища. Откуда-то из гостиной доносились высокие голоса, кто-то яростно спорил, причем говорили не на русском, а на совершенно неизвестном мне языке. Одним из спорщиков был Тогот. Его противный, визгливый голос я бы ни с чем не перепутал. Второй голос звучал низко, буквально рокотал, в изобилии сыпя тяжелыми шипящими.

— Что у нас плохого? — поинтересовался я.

Аморф лишь скорчил рожу. А может, он хотел ответить мне или даже ответил, только я его мимики не понимал.

— Я не отрываю тебя, мой друг? — поинтересовался я, ментально обратившись к Тоготу.

— Что вы, что вы… Вы как раз вовремя, к раздаче, так сказать.

— Быстро и кратко, в трех словах.

— Я встретил караван, разместил в гостинице, только вот господин маркграф потребовал особых условий — пришлось привести его сюда. Только твоя квартира ему тоже не понравилась, пришлось напомнить о договоре, который он подписал, отправившись в это путешествие…

— Вот с этого места поподробнее… — попросил я. Работая проводником более двадцати лет, я впервые услышал о каком-то договоре.

— Потом будем лясы точить. Нужно обуздать этого мерзавца. Еще немного, и я просто скую его чарами, а там будь что будет.