Даже если ты уйдешь (СИ) - Султан Лия

-В первой детской, где она лежала с аппендицитом.

-Выезжаю.

Эсми притихла, погрузившись в свои мысли и переживания. Она уже пару раз вот так попадала с двойняшками в больницу, когда в первом классе Ситору толкнули во время перемены, она ударилась о стену головой и учительница вызвала скорую. А еще Руфат в десять лет упал с дерева в саду родительского дома, когда летом собирал вишню. Эсми помнила каждую их царапину, ушиб, синяк. И когда случалось что-нибудь подобное, она неминуемо винила себя: что плохая мама, что не доглядела, не уберегла.

-Я говорила им не кататься на этих самокатах, - глухо произнесла она, кусая губы. -Я всегда боялась, что что-нибудь случится. Надо было быть жестче.

-Лейли никогда не каталась, – отозвался он и Эсми почувствовала легкий укол в сердце. Подумала, неужели он винит во всем ее сына?

-Ты считаешь его виноватым, - эти слова прозвучали с горечью.

-Я ничего пока не считаю, - сдержанно ответил мужчина.

-Я чувствую по твоей интонации. Ты винишь моего мальчика. Может, и так. Но они еще дети.

Он ничего на это не ответил, но взглянув на него, Эсми заметила как дернулся кадык, а по коже заходили желваки. Наконец, взяв себя в руки, он заявил:

-Сейчас уже бессмысленно искать виноватых. Дело сделано. Теперь надо лечить их.

Эсми стихла на несколько секунд, а когда они остановились на перекрестке в ожидании зеленого, она судорожно вздохнула, опустила голову и закрыла лицо ладонями.

-Пока мы с тобой…

-Мы с тобой не делали ничего плохого, - он по-прежнему говорил серьезно, строго.

-Да, но наша беспечность…

-Глупости, - перебил Мамедов. - Нашей вины здесь нет. Не надо…

Удерживая руль левой рукой, правую он положил на ее ладонь, лежавшую на колене. Эсми повернула к нему голову и посмотрела печальными, полными слез глазами. Как быстро улетучилась эйфория от проведенного вместе времени. Счастье теперь казалось таким призрачным и далеким.

Вбежав в приемный покой отделения травматологии, Эсми сразу же увидела дочь, которая соскочила с кресла навстречу маме. Бледная, трясущаяся тростинка прижималась к ней и всхлипывала.

-Где они? - погладив Ситору по волосам, спросила она.

-Увезли в смотровую. Сказали, как только родители приедут, пусть зайдут. У Руфика рука сломана. И у Лейли тоже.

-Идём, - прохрипел Муслим, стоявший все это время рядом.

Эсми чуть отстранилась, убрала с заплаканного лица дочери прилипшие пряди, поцеловала в лоб и мягко сказала:

-Посиди здесь, мы сходим узнать, как они. Хорошо?

-Да, - протерев нос рукавом свитшота, кивнула она.

-Пошли, - сказала Эсмигюль Муслиму, и они быстрым шагом направились в смотровую, но не дошли до туда, потому что из нее выкатили сначала каталку с девочкой, потом - с мальчиком. Увидев детей, Эсми вцепилась мертвой хваткой в Мамедова.

-Это они! - выдохнула она. - Сыночек!

-Лейли, - крикнул Муслим. - Куда вы их везете?

-В процедурный, - ответил медбрат.

Оба кинулись к каталкам, рядом с которыми стояли медики. У Руфата на голове была большая шишка, под глазами чернели круги, на лбу красовалась уже зашитая глубокая рана. Гримаса боли исказила его лицо, но больше всего он испугался, увидев мать.

-Руфик! Где болит? Что? - склонившись над сыном, Эсми погладила его по голове, едва сдерживая слезы.

-Лейли, гызым! Девочка моя! - Муслим коснулся губами ее лба. Ее нежное, красивое личико было в ссадинах, а на щеке набух большой синяк.

-Мама, прости! Это я во всем виноват. Я управлял самокатом, набрал скорость и не увидел камень.

-Нет! - услышав Руфата, возразила Лейли и посмотрела на отца. - Папа, это я управляла, я была впереди. Руфат дал мне порулить, я сама я его попросила. Он ни при чем. Это я набрала скорость и не смогла сбавить.

-Не слушайте ее, - воскликнул мальчик и сморщился от боли. - Она специально так говорит.

-Давайте не будем искать виноватых, - Эсми сжала ледяные пальцы сына. - Сейчас главное, чтобы вы поправились.

-Всё, родители, нам пора! Пропустите! - приказала бойкая медсестричка. - Как загипсуют, поднимем их в палаты.

-Лейли, ты только не волнуйся! Это не больно! - Муслим напоследок снова поцеловал дочь.

-Папочка, кажется, мой телефон разбился, когда я упала, - успела сказать она.

-Я привезу тебе новый вместе с вещами, - громко пообещал он вслед уезжающей каталке. Эсми стояла в коридоре, зажимая ладонью рот и глотая слезы. Она приобнял ее за плечи, а она повернулась к нему и уткнулась носом в его грудь.

После они вышли в приемный покой, где уже сидела Севиль - мама Лейли. Эсми впервые увидела бывшую жену Муслима и отметила про себя сходство матери и дочери. Такие же пышные, длинные, иссиня-черные волосы, пухлые губы, большие глаза в обрамлении роскошных густых ресниц, белая кожа без намека на изъяны. Если Лейли можно было с уверенностью назвать азербайджанской принцессой, то Севиль вполне походила на королеву.

-Муслим, что сказали? Как моя девочка? Где она? - на мужчину разом посыпались вопросы. Понимая состояние женщины, Эсми прошла за спиной Мамедова и села рядом с дочерью.

-Руку сломала. Сейчас наложат гипс и госпитализируют.

-В больницу положат? Может не надо? Может, лучше дома? - растерянно пролепетала его бывшая жена.

-Надо, - отрезал он. - У нее ссадины и ушибы. Сотрясения нет, но пусть лучше здесь будет под наблюдением.

Она сначала сомневалась, но быстро взяла себя в руки и пробубнила:

-Да-да, наверное, ты прав. Ее можно увидеть?

-Пока нет. Но я предлагаю дождаться, пока их переведут в отделение и поехать за вещами. У Лейли разбился телефон, я куплю ей новый.

-Давай я скажу Эльчину. Пока мы будем ждать, он уже купит и привезет, - предложила Севиль и вытащила мобильный, чтобы позвонить мужу.

-Я сказал, что сам возьму, - его голос прогремел как гром. Эсми испуганно подняла на него глаза и увидела, как сжались его кулаки.

-Хорошо, - сникла бывшая жена. - Только не злись, пожалуйста.

Глава 24. Партизаны

Первые пять минут ехали молча. Ситора, устроившись на заднем сиденье, грустно смотрела в окно. Без брата всё казалось ей серым и унылым. Эсми отвечала на рабочие сообщение, которых за пару часов накопилось много - внезапно она понадобилась всем и сразу. Муслим же следил за дорогой, был серьезен и собран, но мысли его все равно были не здесь. Он пожалел, что был резок с Севиль, но она по сей день наступает на старые грабли, когда подчеркивает, что Эльчин может что-то купить или купил для Лейли. Они ведь это уже тысячу раз обсуждали и всё равно. После их короткого диалога, он отошел к окну и наблюдал за тем, как его любимая женщина и бывшая жена осторожно друг с другом знакомятся. Севиль ни о чем не догадывалась, а вот дочь Эсмигюль несколько раз странно взглянула на него, будто обо всем догадалась. Теперь же она притихла, как мышка.

-Ситора, ты молодец, что сразу вызвала скорую, - сказал он. Эсми посмотрела на него и сразу же убрала телефон в сумку.

-Это не я. Я растерялась. Когда они упали, к нам подбежали прохожие. Руфик уже лежал без сознания и какой-то мужчина позвонил.

-Ты была в шоке. Это совершенно нормальная реакция организма.

-Вы же врач? Лейли говорила, что ее папа - врач.

-Да, я отоларинголог: ухо, горло, нос.

-Классно, - ровно ответила Ситора. - А с мамой на родительском собрании познакомились?

Муслим плавно притормозил перед зеброй, пропуская пешеходов. Они с Эсми переглянулись и она легонько помотала головой, призывая его к молчанию. Но она не учла, что ее девочка давно не маленькая и уже вычислила все иксы в уравнении.

-Мы с твоей мамой соседи. Ее магазин и мой медцентр разделяет одна стена. Так мы и познакомились, - спокойно признался Муслим.

-Неожиданно, - сцепив пальцы в замок пробубнила Ситора. - Мам, когда я тебе звонила, я ведь слышала дядю Муслима?

В горле Эсми пересохло. Она нервно сглотнула перед тем, как ответить: