Наш дом – СССР - Виктор Сергеевич Мишин

— Договорились. Скажите, Павел Федорович, а автомобили вас интересуют?

Мы проболтали с директором моторного завода два часа, даже удивляло, откуда и время взял, я же никто. Но если серьезно, то я предложил отличную идею. Движок сто процентов можно будет еще и поставлять на экспорт, хороших моторов сейчас пока еще мало. Кто знает, может, в будущем не «Ямаха» будет свои моторы всему миру продавать, а мы. Казалось бы, какой-то лодочный мотор, но рынок сбыта огромен. Никто ведь не станет останавливаться на одной позиции. Я уверен, что, используя технологию, инженеры завода сами смогут расширить линейку двигателей. Начать с трех сил и до… блин, да хоть трехсотсильные делай, кто мешает? А уж опыта у местных хватает, главное, вот она, полноценная идея. Качество, и еще раз качество. Именно оно в будущем не дает китайцам занять весь рынок, японцы в этом отношении были сильны всегда.

О машинах я не зря заговорил с Деруновым. Обсудили карбюратор, я объяснил, что в системе питания автомобильных моторов он исчерпал себя и будущее за системой впрыска. Но для полноценной работы инжектора требуется электроника. Вон у немцев есть сейчас механический инжектор, работающий непосредственно для топливной системы, причем не очень хорошо работающий. ГАЗ тоже свой разрабатывает, но бросит. Пусть товарищи продвигают, может, хоть в этот раз нам удастся зацепиться за автомобильный рынок. Блин, да хоть для своей страны начать делать хорошие машины, бог с ним, с экспортом. Ну, правда, танки-самолеты делаем лучше всех, а простую народную малолитражку не можем. Вон, в апреле первая «Копейка» вышла, машина-то неплохая, но стоять на месте нельзя, развиваться надо.

Катя, наконец, закончила печатать книгу, и настало время ее представить издателю. Кто это будет, я еще не решил, но ехать в Москву один черт надо. Была у меня идея сунуться в наше городское издательство, да решил, что надо сразу в столицу ехать.

Май был прекрасен. Мы осуществили то, что очень хотели сделать еще зимой. Наконец выбрались за город, в те места, где часто проводили время в прошлом-будущем. Здесь и правда в это время царило запустение. Деревни ветшали, народ не хочет в них жить, работать в колхозах тяжелее и нет перспектив, люди все больше и больше стремятся в города. А нам очень понравилось. Более того, прогуливаясь по деревне, которая, на наш взгляд, имела особенное месторасположение, на широком ручье, скорее даже речке, впадающей в большую Волгу, стояло всего десятка полтора домов, а жилых из них оставалось всего пять. Заинтересовавшись этим фактом, мы обратились к местным, нашли женщину одну, с козами бродила по округе, да и выспросили у нее все, что интересовало. Узнали, где сельсовет, получили полный расклад по заброшенным домам и о жизни деревни в целом, в общем, надо ехать и пробовать получить или купить здесь дом. Да, я хочу застолбить территорию, чтобы позже развить ее и сделать здесь отличную базу отдыха, да не только для толстосумов, какой она стала в будущем, или какого-то предприятия, как здесь заведено, а для всех. И это вполне реально. Собственником ее становиться не собираюсь, не за деньгами гонюсь, а хочу это использовать как пример, пусть рядом со всеми городами строят здравницы. Ну, правда, почему работники, да и то не все, могут пользоваться базой предприятия, а скажем, какой-нибудь учитель, воспитатель детского сада или вообще уборщица магазина не может? Сейчас именно те времена, когда деньги у людей есть, зарплаты хорошие, а вот тратить их некуда. Сюда смогли бы приезжать люди, видеть всю красоту родного края, взять напрокат лодку, покататься на водных лыжах или под парусом, поиграть с мячом или половить рыбу. Ведь сейчас многие горожане даже на окраине города-то не бывают. Думаете, народ только выбрался из деревни и больше туда не захочет? Да чушь все это. Одно дело жить и работать в колхозе, а другое отдыхать на природе. И людям хорошо, и государству.

— Как же хорошо тут, а? Лежа на совсем еще короткой траве, день был очень теплым, мы все трое наслаждались. Аленка целиком разделяла наше увлечение природой и в том времени, а уж теперь и подавно.

— Пап, а на лодке будем кататься? — вдруг спросила дочь. Мы с ней любили кататься, она всегда была в детском восторге, особенно на Волге. Выплываешь на середину и во все стороны такая красота…

— Конечно, доча, скоро спустим лодку и поплывем далеко-далеко, хоть до Ярославля, — шутливо отвечаю я.

Нет, можно на «Прогрессе» и далеко уйти, да вот хавают нынешние движки по десятку литров в час, заманаешься бензин лить, бочку с собой ведь не возьмешь. Вот сделают мой мотор, тогда и увидим. Правда и этот «Нептун» я перебрал, внутрянку шлифанул, карбюратор настроил, прокладки сменил и установил там, где не было, может и снизится расход, но один черт большой. Надо бак ему стационарный в носу сделать, место как раз есть.

— Ура! — запищала дочка и бросила в меня одуванчиком. Вскочив, она побежала по цветущему лугу, а мы с женой смотрели ей вслед.

— Как думаешь, дадут нам дом купить? — спросила Катя.

— Думаю, что нам предложат и даром, дело в другом.

— А в чем?

— Как бы условие не поставили, жить здесь. Я-то не против, а вот государству такое может не понравиться. Мы и так сильно светимся с деньгами. Знаешь, на что кололи меня перед судом? Специально приходили.

— В каком смысле? — Катя удивленно посмотрела на меня.

— Да в прямом. Здесь ничего нет, Кать, сама видела все. Люди тут на дефицит падки. Мент, который меня мурыжил, прямо спросил, на что я живу. Я ответил, что работаю в магазине, а он…

— Что?

— Ага, говорит, иди свисти, говорит, глухой старухе, на зарплату дворника ты жене сапоги польские купил, да?

— Где он меня разглядел-то?

— Говорю тебе, тут у всех глаз наметан, сразу видят то, чего в магазинах нет.

— Вот так и подумаешь, надевать их еще или что попроще купить, — смутилась жена.

Действительно, так все и было. Особенно женщины, мужикам-то пофиг на все, а вот бабы… Те сразу замечают, что на ком-то сапоги или пальто цивильное, значит, как-то достали, а это в свою очередь означает, что есть деньги и связи. Простор для бандитов и всякой шушеры. Это как в будущем, начали в конце девяностых окна пластиковые ставить, и ворам сразу было понятно, у кого есть деньги. Позже, конечно, когда