Академия Меча и Магии (СИ) - Воск Степанида

Руслан двигался плавно, словно хищник, идущий по знакомым владениям в поисках добычи.

А дальше воспоминания прервались, пошли рябью. Словно кто-то включил дрель рядом с работающим телевизором.

И вот мы уже в кафе пьем кофе с пирожными. И болтаем обо всем на свете. Как-будто это не наша первая встреча, а сто первая и знаем мы друг друга много лет.

Случайное касание рук и по коже ползут мурашки. А сердце замирает от одного лишь взгляда. Я улыбаюсь. И мне улыбаются в ответ. Я смеюсь. И изо рта Руслана вырывается смех.

Мы дополняем друг друга, будто две половинки одного целого, разлученные и встретившиеся вновь.

О подобной идиллии я слышала, но никогда не надеялась встретить на своем пути, считая выдумкой.

Время идет и нам уже мало касания рук. Нам хочется большего.

Его взгляд. Мой мысленный ответ. И вот мы уже на пути в гостиницу. Идем, не размыкая руки.

Мы и в номер ввалились, держась друг за друга, словно сиамские близнецы.

Сказочный вечер, плавно перетек в волшебную ночь. Сладкая близость и безумие плоти, жаркие стоны и сумасшедшее желание, все смешалось в фантастическом калейдоскопе чувств.

И я вновь проживала его, шаг за шагом. Воспаряла ввысь и умирала от счастья, переживая маленькую смерть, лишь для того, чтобы вновь вкусить радость бытия. Окунаясь в прошлые воспоминания с легкостью и безумной страстью.

Глава 37

После волшебной ночи, было сладостное утро, полное неги и невысказанных обещаний.

Девичьем сердцем чувствовала, что зацепила Руслана. И надеялась на скорую встречу.

Встреча не состоялась. Зато через некоторое время обнаружила в себе волшебную начинку.

Две полоски — это много или мало?

Я никогда не задумывалась на подобную тему. В моей жизни не было места неожиданности. Тем более такой. До этого дня, разделившего жизнь на две половины, я четко знала как себя вести в той или иной ситуации. Всегда все планировала. На несколько месяцев вперед знала чем буду заниматься. Когда пойду в гости. Вынесу мусор. Навещу Сталину Гукову.

И вдруг такое.

Я тупо таращилась на ничем не примечательную полоску с двумя голубоватыми черточками и не могла понять что они значат.

Вроде бы и прочла инструкцию, но так до конца не поняла ее смысл.

Две линии это что: знак равно или кусочек пешеходной зебры?

Меня заклинило. Я впала в ступор и не двигалась с места, смотря на весточку из будущего. Только так можно назвать то, что еще не сформировалось, не оформилось. Невидимо, неощутимо, но уже существует.

— Тина, — позвонила подруге, — какая вероятность ошибки у теста на беременность? — спросила, в надежде услышать что-нибудь типа пятьдесят на пятьдесят. После чего могла выдохнуть и лечь спать, думая, что все рассосется само собой.

— Когда ты успела? — удивленно воскликнула она в трубку.

— Я просто спросила, — пошла на попятную.

— Просто бывает у курочек. Им для яичек петушок не нужен. А у тебя залет, — сходу определила она.

Подруга отличалась прямолинейностью, а иной раз отсутствием такта. Зато я всегда знала какое платье меня полнит и больше его не надевала.

— Это не я. Мне интересно…, - принялась оправдываться.

— Я скоро приеду. Накрывай на стол, — распорядилась она.

— Зачем? — удивилась.

— Не буду же я пить без закуски, — продолжила она свою мысль.

— А пить- то зачем? — никак не могла включиться в происходящее. Все мне казалось нереальным. Каким-то фантастическим. Происходящим не со мной.

— Как это? Тебе уже нельзя, а я без закуски не могу. А такую новость грех не обмыть, — выдала Тина, прежде чем положить трубку.

Ее четкие указания и необходимость встречать гостью, отвлекли меня на некоторое время от дум, к которым не знала как относиться. То ли радоваться, то ли печалиться.

У меня еще не успела зарумяниться запеканка в духовке, а Тина уже стучала в дверь.

— Матери уже сказала? — с порога спросила она.

Я посторонилась, пропуская Тину в коридор. Покачала головой. Мол, нет, не успела.

— Правильно, что ничего не сказала. И не говори. Хотя бы первое время. А лучше вообще не говори.

— Почему? — мне, находящейся в состоянии слабого включения в реальность, не до конца доходил смысл услышанного.

— Для нее это станет, как красная тряпка для быка. Она же тебя со свету сживет.

Тина Сталину Гукову недолюбливала. Та отвечала ей взаимностью. А все потому что Сталина любила указывать и учила всех и вся по поводу и без повода, считая свое мнение единственно правильным. А для Тины она авторитетом не была. И на этой почве не одно копье сломалось.

Мы с Тиной прошли на кухню. Где я все же накрыла стол. И даже бутылочку вишневой наливки достала из закромов. На всякий случай. А вдруг и правда пить будет.

— Ну, рассказывай, — Тина подперла подбородок рукой, не притрагиваясь ни к чему, лежащему на столе.

Будучи разоблаченной рассказала все в двух словах.

Мне то и рассказывать было особо нечего, если опустить пикантные подробности.

— М-да. Встряла ты, подруга, — заключила Тина. — И что решила? Когда собираешься в больницу? Чем раньше, тем легче перенесешь. Да и привыкнуть не успеешь. Сейчас это быстро. Легкий наркоз. Несколько минут беспамятства. И ты уже вновь чистенькая, как слеза.

Я с огромным трудом поспевала за ходом ее мыслей. И это не было самым сложным. Трудным оказалось вникнуть в суть.

— Ты сейчас о чем? — спросила дрожащим голосом.

— Об аборте, конечно же. Зачем тебе ребенок от незнакомого мужика? Может быть он псих? Или наркоман. Что скорее всего так и есть на самом деле. Ты же не хочешь испортить себе жизнь? Зачем тебе ярмо на шее? — она рассуждала, хрустя огурчиком из салата.

А я чувствовала как из меня во все стороны вырастают иголки.

— Да что ты такое говоришь? Ты в своем уме!? — чуть ли прокричала. Да вовремя спохватилась. Не хотелось, чтобы соседи узнали последние горячие новости.

От неожиданности Тина даже жевать перестала.

— Мать, это ты не в своем уме, — Тина поставила мне диагноз.

Глава 38

С каждым мигом сон Руану нравился все больше.

Встреча.

Недолгое ухаживание.

Жаркая ночь.

Яркая последовательность прошлых событий вставала перед глазами, как будто происходила вчера.

Тело, истосковавшееся по женской ласке, недвусмысленно отзывалось.

Горячие объятья, сладкие моменты, милые нежности калейдоскопом сменялись одно за другим.

На самом интересном месте, когда до кульминации оставался всего один шаг, воспоминания пошли рябью. Перемешались, словно кто-то огромным шестом провел, сделав несколько кругов по часовой стрелке.

И когда гладь сновидения вновь стала четкой, Руан стал свидетелем разговора двух женщин, одной из которой была Кларисса.

Суть разговора, вначале ускользавшая от мужского понимания, к середине кристально ясно открыла главное.

Терзания и переживания Клариссы, виновником которых был Руан собственной персоной.

Видеть со стороны с каким рвением и упорством девушка отбивала все доводы знакомой, уверяющей, что случайная беременность обуза на всю жизнь, для Руана оказалось полнейшей неожиданностью.

Он зачарованно следил за диалогом, ощущая витавшее в воздухе напряжение.

— Хорошо, если беременность будет без осложнений, — повысив голос увещевала Клариссу подруга. — Раз или два в месяц посетишь гинеколога, сдашь анализы и все остальное время будешь усердно трудиться, зарабатывая деньги на роды. А если нет? Если осложнения? Загремишь в больницу. Останешься без заказов. Мать тебе не поможет. Сама знаешь. Ты об этом подумала? — девушка безотчетно стучала вилкой по столу.

— Теперь уже подумала, — ровно произнесла Кларисса, мотнув головой.

— А потом роды. И хорошо если без осложнений. Несколько дней в больнице и домой. А там соски, купания, пеленки. И все это в одни руки. Даже если нянечку наймешь, за ней следить надо. Они сейчас все совершенно безответственные. А иной раз психически больные. Тебе не жалко будет оставлять своего ребенка на неуравновешенного человека? А если сделает что-то плохое? — продолжала стращать Клариссу подруга.