Оружейники: Aftermath: Зверь из Бездны. Из глубин. Беглец/Бродяга - Александр Павлович Быченин

принципиально), устроился на монструозном диване перед не менее монструозным экраном во всю стену и собрался было под прикрытием бестолкового и суетливого, но громкого боевика связаться с Филькой, как заявился гость. Незваный, но отказов не приемлющий.

Да, вы не ошиблись – папенька во всем своем домашнем великолепии, то бишь избавившийся от строгого костюма и лаковых штиблет в пользу заношенных треников с олимпийкой в комплекте со стоптанными тапками. Заявился Виктор свет Андреевич не с пустыми руками – приволок бутылку, что стояла в его персональном баре наособицу. Утром я не решился обнаглеть до такой степени, чтобы покуситься на святыню, а он, глядите-ка, не пожалел!

– Что, так и будешь держать своего старика на пороге? – недовольно буркнул отец, когда я соизволил открыть дверь и обалдело уставился на визитера. – Челюсть подбери, перед людьми стыдно.

– Входите уже, папенька, – сориентировался я. – Чувствуйте себя как дома.

– Это вряд ли, – хмыкнул гость, осмотревшись. – Бардак ты еще не успел развести.

– Это когда же я таким отличался?

– Всегда, сын. И не отнекивайся, это твоя самая характерная черта. Всю жизнь после тебя бардак и анархия. А как самостоятельным стал, масштаб бедствия только увеличился.

– Кэп с Грегом нажаловались? – предположил я, рухнув на диван и приглушив телевизор. – Располагайся, кстати.

– Сейчас… стаканы у тебя где?

– Без понятия. В столовой, должно быть.

– Да, точно… а ты пока подумай над своим поведением! – крикнул папенька из закутка, которому я незаслуженно присвоил столь высокое звание. – Ненавижу типовые клетушки! Ничего не найдешь… а, вот оно…

Хозяйственный какой… кстати, а что не так с моим поведением?..

Именно этот вопрос я первым делом и озвучил, когда отец вернулся в зал и устроился в кресле, которое не поленился подтащить к дивану поближе.

– Смотри-ка, не повелся! – с веселым изумлением отметил в ответ папенька, одарив меня стаканом. – Все-таки правы Грег с Михой, повзрослел ты. Жаль, что еще не совсем, детство до сих пор в одном месте играет.

– Свербит, ты хотел сказать?

– Вот-вот. Оно самое.

– Так чего ты хотел-то? – вернул я беседу в конструктивное русло.

Ну его на фиг, Виктора Андреевича дразнить, особенно когда тот в настроении. Можно погрязнуть в бесконечной пикировке вплоть до утра, а у меня еще дел полно.

– Поговорить. Расставить все точки над «ё». Понять, наконец, чего от тебя ждать.

– А до сих пор не понял?

– Представь себе, нет, – спокойно признал папенька, свернув заветной бутылке голову. – Подставляй емкость… раньше я думал, что хорошо изучил собственного сына, но ты с каждым днем раскрываешься с новой стороны, проявляются все новые и новые грани твоего…

– Таланта?

– Авантюризма, балбес! Все, забирай, больше не налью.

– А что это? – подозрительно принюхался я.

– Особая настойка для особых случаев. Старинный семейный рецепт Смальковых, производится в строго ограниченных количествах, потребляется исключительно с благословения главы рода.

– А что за особые случаи?

– Да так, всякое… благословление на брак, рождение ребенка… ты чего, сын?!

Чего-чего! Подавился и закашлялся, блин! Сказанет же такое!

– Отец, ты чего-то попутал, – отдышавшись, выдавил я. – Какой, к чертям, брак?! Какие, к дьяволу, дети?!

– Тебе виднее, – фыркнул папенька. – Но ты, как обычно, не дослушал. Сегодня у нас иной повод – становление юнца мужчиной.

– Э-э-э… чего-то путаешь, днюха не скоро. Да и совершеннолетний я уже.

– Все верно, – помотал головой отец, сходу отвергнув мои оправдания. – Сегодня ты еще немного поднялся в моих глазах. И я понял – пора.

– Хочешь сказать, что признаешь меня равным?

– Еще чего! Ты как был пацаном, так им и останешься. По крайней мере, в наших с маман и Николаем глазах. Поэтому не надейся, без родительских подзатыльников не останешься. Но требовать я теперь с тебя буду еще больше – не как с дитя неразумного, а как с великовозрастного балбеса. За тебя, Денис!

А ничего так, оригинально… а уж послевкусие!.. Не зря рецепт секретный.

– Сереге ты то же самое сказал? – поинтересовался я, сполна насладившись букетом и блаженным теплом, что растеклось по телу.

– Примерно, – не стал отпираться папенька. – Еще в прошлом году.

– Да ты никак на покой собрался, старик?!

– Не дождетесь! – щелкнул меня по носу отец.

Совсем как в детстве, блин. И как это у него всегда получается?! При всей моей реакции и рефлексах – как старых, так и новообретенных – еще ни разу не увернулся.

– И на том спасибо, – облегченно выдохнул я.

Не хватало еще на кабинетную работу переходить в связи со сменой власти в Корпорации. Нет уж, я лучше по космосу годок-другой-десяток помотаюсь. Сея бардак и анархию, ага.

Помолчали, думая каждый о своем.

– Ты ведь мне соврал при всех, да? – нарушил я тишину через некоторое время. – Навешал лапши, чтобы только я согласился впрячься. В надежде, что я из принципа доведу дело до конца.

– А ты поумнел, сын, – медленно кивнул папенька. – Значит, я принял верное решение. И да, в целом ты прав. Я не мог потерять лицо. Только не в такой момент. И не перед теми людьми, на которых собираюсь опираться во всем.

– Поня-а-а-атно… значит, никуда не отпустишь, и «ключ» не дашь?

– А тебя только это волнует?!

– Ну, по большей части… остальное решаемо.

– Пока не будет ясности с вторжением, не отпущу. Когда ситуация хотя бы немного устаканится, делай что хочешь.

– Тогда уже может быть поздно. Пойми, отец, это даже не дело случая! Вероятность может взбрыкнуть в любой момент! Даже рядовая стычка пары патрульных фрегатов способна запросто перерасти в тотальную бойню! Или по стечению обстоятельств безобидный разведывательный полет обернется катастрофой и заражением целого материка! Или еще что-нибудь стрясется. Просто поверь мне – я всей душой разделяю твое стремление избежать большой крови, играя с землянами в кошки-мышки. Но это не выход. Кровь будет. Просто потому, что Химере нужна энергия, а получить она ее может лишь из одного источника. И мы сейчас играем на ее поле. Ты можешь управлять вероятностями? – Отец попытался было вклиниться в мой горячий монолог, но я остановил его жестом и с жаром продолжил: – Нет! И я тоже не могу.