Марш обреченных - Валерий Рощин

Наконец-то!

Мы поспешно приводим в действие акваланги и меняем загубники; затем открываем оба люка. Снаружи появляются сопровождающие ребята с фонарями, принимают наш багаж и помогают выбраться наружу.

Господи, до чего же приятно поработать суставами и размять затекшие мышцы! И уже не смущают ни темнота, ни тяжесть наполненных снаряжением мешков, ни предстоящий путь до берега – все это представляется сущей ерундой. Главное – свобода и возможность двигаться!

Старший из профессиональных пловцов еще разок жестами напоминает о необходимости соблюдать светомаскировку и не шарить лучами фонарей куда попало. Затем указывает направление и медленно плывет к берегу. Остальные дружно двигаются за ним…

Плывем в трех-четырех метрах от дна. При этом наручные глубиномеры показывают значение в двадцать метров.

Через четверть часа дно резко идет вверх. Перед подъемом лидер останавливается, дает отдышаться и знаком приказывает погасить свет, оставив в действии лишь свой фонарь. Последний отрезок идем плотно друг к другу, ориентируясь на единственный луч…

Наконец над головами начинают играть желтые блики – отражение чуть освещенного дна. Я догадываюсь: глубина небольшая, скоро берег. И действительно, лидер замедляет движение, высовывает из воды голову, осматривается… И, погасив источник света, подает знак: «Мы на месте».

Все дружно принимают вертикальное положение, срывают с лиц маски, освобождают рты от надоевших загубников и глубоко вдыхают свежий морской воздух. Палыч приглушенно матерится; Куценко отплевывается, Супрун вытряхивает из уха воду.

Не верится, что мучительное испытание позади.

– Пошли – времени до рассвета мало, – командует сопровождающий пловец.

И верно – небо на востоке становится фиолетовым.

Шестеро мужчин снимают с ног ласты и выходят на пустынный берег. Далее мы стаскиваем с себя гидрокостюмы; пловцы помогают – развязывают резиновые торбы и подают нормальную одежду, обувь и сумки со снаряжением. В освободившиеся мешки запихивают гидрокостюмы, акваланги, маски и все то, что для задания уже не пригодится.

– Удачи вам, мужики, – прощаются с нами пловцы.

– И вам счастливо добраться домой!

Подхватив багаж, члены экипажа субмарины заходят в воду и очень скоро исчезают из вида.

– Ну что, граждане? И нам пора в путь-дорогу. – Взваливаю на спину тяжеленный рюкзак с контейнером.

– Поехали, – берется за второй Палыч.

Борька с Ильей подбирают две сумки, и наша компания дружно шагает вверх по уходящей от моря тропинке…

Глава десятая

Западное побережье Каспийского моря

2 августа

Палыч шагает первым. Одет он в самый простецкий наряд: затертые камуфлированные брюки, легкая брезентовая куртка с капюшоном, завернутые болотные сапоги. За плечами – видавший виды рюкзачок и дерматиновый чехол для рыболовных снастей, из которого «красноречиво» торчит оконечность складного спиннинга. Там же, в чехле, спрятана разобранная снайперская винтовка «Винторез».

Я иду следом и тоже выгляжу как заядлый любитель рыбалки: старенькие серые брюки, заправленные в обычные резиновые сапоги; зеленая болоньевая ветровка; выцветшая панама, что носят погранцы или военнослужащие в южных группировках. Вместо рюкзака – рыбацкий ранец на дюралевом каркасе.

Третьим, сгорбившись под тяжестью ноши, плетется Куценко. Любопытный наблюдатель наверняка подумает, что в прорезиненном мешке за спиной удачливого рыболова как минимум полтора десятка килограммов некислого улова. Хотя вид этого рыболова скорее напоминает туриста: кепка с измятым длинным козырьком, спортивный костюм неброской расцветки, раздолбанные кроссовки.

Замыкает шествие Илья Супрун. Этот при ходьбе опирается на алюминиевый рыбацкий сачок, тоже наклоняя корпус вперед под изрядным грузом. Болотного цвета куртка, полинялые черные джинсы, высокие армейские ботинки…

При каждом имеется комплект документов граждан Азербайджана, у каждого в бумажнике или просто в кармане лежат местные манаты и американские доллары. Припрятаны в одежде и российские загранпаспорта с простыми отметками о въезде – гражданам из большинства стран СНГ, гостящим в Азербайджане до девяноста дней, виза не требуется. В случае пребывания в стране более месяца надлежит зарегистрироваться в органах полиции, но «командировка» не предусматривает такого длительного срока. Группа планирует справиться с заданием дней за десять-двенадцать…

Идем на юго-запад. Где-то в тринадцати километрах параллельно берегу тянется железная дорога с Апшеронским каналом, а вдоль линейных ориентиров плотно «сидят» населенные пункты, которые предстоит аккуратно огибать сторонкой. Дальше, если миновать Хачмас с юга и протопать еще с десяток верст, придерживаясь того же направления, аккурат попадаешь к ущелью реки Карачай. Замечательное ущелье: глубокое, лесистое, безлюдное. Вот туда-то и держит курс ведомая мной группа. Туда, потому что по ущелью, напрочь лишенному селений и пестрящих делянок, мы планируем добраться до перевала. А за перевалом петляет следующее ущелье – такая же дикая пойма другой извилистой речушки. И, если пропереть по ее берегу с полсотни километров, окажешься точно в центральной части Азербайджана. А уж оттуда до обозначенного Барковым района меж тремя горными пиками – рукой подать.

Таков наш план на ближайшие трое суток. А пока мы идем гуськом по неприметной тропинке, с каждым шагом удаляясь от берега Каспия…

– Ни хрена не понимаю! – Опускаю взятый напрокат у Палыча прицел. – Железку прошли. Теперь, судя по карте, должен быть канал – ровнехонько в пяти километрах к юго-западу от шпал с рельсами. А его нет! Будто землекопы засыпали перед нашим приходом…

Отмахав пятнадцать километров, группа расположилась на привал на невысоком лесистом взгорке. Последний час ненавистные контейнеры перли Борька с Илюхой; сбросив их, они в изнеможении попадали в траву. Пока друзья отдыхают, мы с Матвеевым, улегшись чуть выше, обозреваем местность, по которой предстояло идти дальше. Вроде все сходилось, кроме одного «незначительного» момента – куда-то подевался Самур-Апшеронский канал. Будь он, зараза, проклят…

– Ну и черт с ним! – отмахивается снайпер. – На кой ляд он нам сдался?! Можа, карту нам подсунули устаревшую. Можа, азеры и вправду его закопали. Вона, впереди и распадок видать! Значит, правильно рулим – прям на ущелье.

– Так-то оно так. Да только фээсбэшники не такие люди, чтобы не знать о засыпанном канале. Наверняка бы предупредили.

Отдохнув и поменявшись «багажом», мы продолжаем путь. Пока все складывается удачно: ранее незаметно пересекли «железку» и идущую вдоль нее асфальтовую дорогу; теперь петляем между сел, выбирая распадки и прочие естественные низинки. При этом, на свое счастье, не встречаем ни одной живой души. Я по-прежнему надеюсь пересечь канал, но на пути лишь однажды попадается неширокая канава, больше смахивающая на сработанный лопатами арык.

В два часа дня группа вплотную подходит к началу ущелья, готовясь увидеть текущую навстречу реку. Однако вместо таковой замечаем километровое озеро и впадающий в него махонький ручеек. Неподалеку раскинулся крупный поселок; дно ущелья пестрит обработанными полями, а по обоим берегам ручейка вьются ленточки хороших асфальтовых дорог.

– Что за чертовщина?! – Опять лезу за картой.

– Не сходится? – присаживается рядом Супрун.

– Ничего общего! Сходство только в двух отрогах, образующих ущелье.

Подрывнику известно, чем грозит диверсионной или разведывательной группе потеря ориентировки. А грозит она полным провалом в виде гибели людей или невыполнения приказа. Товарищ тщательно сравнивает местность с нанесенным на бумагу рисунком, чешет затылок и соглашается:

– Пожалуй, ты прав. Куда-то исчез канал, и вот это шоссе мы не пересекали. А населенный пункт определенно должен быть севернее.

– Можа, наши водолазы малость заплутали? – встревает снайпер. – А что? Запросто! Не доехали до нужного места или наоборот – перестарались. А мы теперь гадай, куда кривая вывела!..

Посовещавшись, мы все же решаем идти этим ущельем. В конце концов, выдерживая юго-западный курс, группа обязательно упрется в перевал. Ну, перемахнем его восточнее или западнее намеченной точки – что с того? Потом выскочим на линейный ориентир, восстановим ориентировку и исправим закравшуюся погрешность.

Озеро решаем обойти по правой дороге – она представляется менее оживленной. Выбегаем из лесочка, спускаемся с возвышенности и друг за другом семеним к трассе, аккуратно огибавшей каменистую гору. Быстренько минуем опасную равнину, на которой не спрячешься от любопытных глаз – ни куста, ни взгорка. Поднимаемся по невысокой насыпи, ступаем на асфальт…