Целитель. Долгая заря - Валерий Петрович Большаков

Что ждет ее впереди, радости или горести? Кто встретится на пути, какие ветра задуют, завертят разноцветье дней?

«Делай, что должна, — твердила девушка про себя, — сбудется, что суждено. Поняла? Всё хорошо будет, как дядь Миша говорит, и даже лучше!»

…Четыре часа спустя она спустилась по высоченному трапу в аэропорту Хабаровска, и села в «Волгу» с шашечками, смешливо фыркнув под удивленным взглядом таксиста — а вот мамочка обязательно отчитала бы ее за зряшную растрату. «Можно было и на автобусе доехать!» — ворчала бы…

«А я на такси хочу!»

С ветерком домчавшись до вокзала, Соня пересела в «Сапсан», и в тот же день, ближе к вечеру, сошла во Владивостоке. Здесь она, по совету бывалых товарищей, переночевала в гостинице «Золотой Рог», а утром, бодрая, умявшая скромный завтрак, села на поезд «Владивосток — Пхеньян».

Забавно, но именно в вагоне она переволновалась сильнее всего, соседствуя с живыми носителями корейского языка, однако помаленьку успокоилась и повеселела — у нее были хорошие учителя!

А вот сама Северная Корея поразила Соню не слишком — те же пологие сопки вокруг и холодное Восточное — Японское — море. Когда состав миновал станцию Хасан, и под колесами загудел пограничный мост, само понятие рубежа размылось — за окнами купе как будто длилось советское Приморье.

Китайская обзорная вышка завиднелась, смахивая на пагоду… Но это Софии так объяснили попутчики, что за рекой — КНР, сама бы она ни за что не догадалась. Пограничная станция Туманган…

Там Софию Израэлевну Динавицер местные сразу зауважали — девушка щеголяла в черном флотском мундире, крапленом лейтенантскими звездочками (обмытыми, как полагается, с девчонками-сокурсницами).

Дальше ее повез автобус, обычный «пазик» — по серой бетонке между полей. Пассажиры делились четко — рядом с молчаливыми, застегнутыми на все пуговицы северокорейцами, советские военморы выглядели разбитными болтунами. И ведь не матросы ехали — молодой, стеснительный каплей в компании мотористов из БЧ-5. А вот с какого корабля, Соня постеснялась спросить. Вроде бы, с ТАКР «Свердлов».

Их в Раджине аж три стоят, тяжелых атомных крейсера — «Свердлов», «Калинин» и «Железняков». Это ей уже потом капитан-лейтенант рассказал, когда справился с мальчишеским смущением — автобус как раз к Сонбону подкатывал, пригороду Раджина. Хотя, где кончается один и начинается другой, Софи поняла нечетко. И там, и там — многоэтажки на фоне бурых, по-осеннему скучных сопок. Расон.

А вот портретов «Великого руководителя КНДР, Вечного Генерального секретаря ЦК ТПК» Ким Чен Ира было совсем мало, да и то красовался он не один, а в паре с «Великим Вождем» Ким Ир Сеном.

По улицам разъезжали целые толпы велосипедистов, причем, все велики — с номерами, масса юрких такси… Пешеходов в ярких куртках тоже хватало. Что интересно, все женщины поголовно — в брюках.

«Наверное, им так удобнее, — решила Соня. — Мода чучхе…»

На территорию военно-морской базы автобусу хода не было, и флотские гуськом прошли через КПП. Девушка робко предъявила свои бумаги суровому усатому капитану 3-го ранга, а тот обрадовался:

«Ты дывысь! Военный специалист корейского языка 1-го класса… военный специалист японского языка 1-го класса… военный специалист вьетнамского языка 2-го класса! Добре… — и трубно взревел: — Максим!»

Из караулки выскочил здоровенный, ладный парень с погонами лейтенанта, и получил от старшего по званию строгий приказ:

«Проводишь товарища Динавицер в штаб! И проследишь, чтоб не обижали!»

«Есть!» — рявкнул лейтенант…

* * *

Соне понравилось, что Максим не распускал хвост перед нею, не пыжился, а оставался самим собою. Правда, он частенько поглядывал на спутницу — искоса, как бы невзначай, но как раз этот его плохо скрытый интерес спутнице был приятен.

Мальчишеская прямота всегда отталкивала Софию. Надо было до предела заморочить себе голову, чтобы за нагловатой самонадеянностью углядеть твердую мужскую уверенность в себе. Ведь у всех этих хамоватых молодчиков как тавро на лбу: «Примитивный инфантил».

Максим был… Ну, по крайней мере, казался не таким.

Девушке не довелось испытать амурные терзания и неистовства — робкая школьная любовь или поцелуи украдкой не в счет. Порой она завидовала подругам, не укротившим свое влечение, однако иное тоже виделось — жгучие слезы, срамная боль, тяжкое разочарование, пугающие задержки…

Соне делалось плохо, стоило ей только представить, как она признается маме, что беременна! У-ужас…

Наверное, все страхи, все тревоги схлынут, когда ей встретится ОН. Единственный. Любимый — и любящий. Нет, не принц. Зачем ей разбалованное высочество? А вот в каком образе явится ОН… Разве поймешь, пока не встретишь? И сразу новый страх: а вдруг не узнаю суженого? Свижусь, ничего не дрогнет с первого взгляда — и разминусь с НИМ, потеряю навек?..

София сердито насупилась. А не слишком ли много переживаний из-за того, чего нет? Подумаешь, морячок… Ну, офицер. Ну, высокий… Симпатичный…

— А вы сами откуда, Соня? — голос Максима перебил суетное беспокойство в мыслях.

— Я? — девушка собралась. — Из Москвы. А вы?

— Сложно сказать! — широко, по-гагарински улыбнулся лейтенант. — Родился-то я в Ленинграде, только ничего не помню — маленький совсем был, когда родители увезли меня в Мурманск. У меня батя тоже моряк. Служил на Северном флоте, потом его на Черноморский перевели… Да, мы еще с год, наверное, в Белграде жили, а сейчас мои в Севастополе. — В его улыбке заиграло наивное, немного детское хвастовство: — Батя мой в вице-адмиралы вышел! Ага… Когда я ему сказал, что тоже на флоте служить хочу, обрадовался так! А я его тут же огорчил — в Нахимовское не пошел, поступил в ленинградское. Не надо мне, чтоб думали про «адмиральского сыночка»! Ну, вот… «Фрунзенку» окончил, хоть и самый младший на курсе — и сюда, на Тихий океан… Видали?

За разговором Максим увлек Соню с прямой дороги ближе к пристани, и девичьим глазам открылась обширная бухта. Ее гладкий простор вольно дышал под солнцем — сопки, хоть и смутно, отражались в разливе вод. Чайки кружили под тоскливые выкрики, то касаясь гребешков волн, то взмывая в бездонную синь.

— Красиво как! — выдохнула София.

— А то! — подбоченился «молчел», как будто это он сотворил залив. — Главное, что не замерзает! Во-он там — торговый порт, а здесь — мы.

У пирсов недвижно почивали громадные крейсера — никакие волны не могли раскачать тяжелые «Орланы».

— Ого! Ничего себе! — восхитилась Соня, махнув сумочкой в сторону рейда. — А тот еще больше! Или