Миг бесконечности 2. Бесконечность любви, бесконечность печали... Книга 2 - Батракова Наталья Николаевна

— А Поляченко как?

— Можно сказать, отделался испугом: связки в голеностопе повредил, зафиксировали лангетой. Андрей Степанович рекомендовал без костыля не передвигаться.

— Андрей Степанович? Заяц?

— Да. Он для нас всех вместо скорой помощи, — впервые улыбнулся Зиновьев. — Час назад за Андреем Леонидовичем Зина приехала, со скандалом домой увезла.

— Зина?! Секретарша? — округлила глаза Катя.

— Да… — не понял он ее удивления. — А… Вы, наверное, не знаете! Они же поженились, их сыну два года на днях исполнится! И Красильников женился: две девочки-близняшки у него.

— Вот это да! Какие у вас еще сногсшибательные новости? Ты женился?

— Здравствуйте! Меня зовут Марта! А вас как зовут? — неожиданно раздался детский голос.

Катя и не заметила, как подошли дед с внучкой.

— Здравствуйте!.. Очень приятно! Меня зовут дядя Саша! — присел перед девочкой Зиновьев. — Мы с твоей мамой вместе работали. Ваша?.. Красавица! — и вернулся к заданному вопросу: — Нет, Екатерина Александровна, я пока не женился. А нового у нас много чего, вы лучше спросите у Вадима Сергеевича. Он меня с ребятами домой отправил, — кивнул парень на включенные фары еще одной подъехавшей машины, — а сам остался. Сказал, что заночует в кабинете.

— Как это в кабинете?

— Так завод для него как дом. Когда линию по сборке запускали, он неделями в кабинете ночевал. И, кстати, тоже до сих пор не женился, — непонятно зачем добавил Саша. — Я поехал. Еще раз извините! Вы звоните, если вдруг помощь понадобится! До свидания! До свидания, красавица!

— До свидания дядя Саша! — помахала ручкой Марта.

— И что там за пистолет? — хмуро поинтересовался Александр Ильич. — Бери Марту, веди в дом: ей уже спать пора. Ключи, — протянул он руку. — Я за Ариной съезжу, с работы заберу. Ну, а потом уж поговорим обо всем…

Его тон не предвещал ничего хорошего.

Вадим открыл глаза. Не сразу сообразил, где находится, резко вскочил…

«В кабинете…» — он снова рухнул на диван, поправил под головой подушку.

Поднес к глазам руку, циферблат на часах показал три ночи. Сколько же он спал? Помнится, проводил не спавших более суток Зиновьева с ребятами из охраны, зашел в комнату к дежурному, убедился, что включен периметр охраны здания, поднялся в кабинет, достал из внутренней ниши дивана постельное белье, коснулся плохо соображающей головой подушки и… всё, провал.

«Итого чуть больше восьми часов сна за двое суток. Надо постараться уснуть, может так случиться, что завтра снова будет не до сна, — Ладышев повернулся на бок, закрыл глаза. — А в Японии уже утро, скорее всего, изучают мой отчет. Представляю их лица… А уж когда Икеночи доставит им два с виду абсолютно одинаковых блока, при всем их умении контролировать эмоции, уж точно раскроют рты в недоумении. Тот же Такаши, когда перед ним положили два блока и спросили, где оригинальный, так и не определился: все надписи один к одному, все защелки, заклепки, одни и те же серийные номера — никаких признаков подделки! Пришлось подсказать… — Эта мысль заставила его улыбнуться. — Те, кто все это готовил, однозначно имели доступ к отправке узлов и деталей, заранее готовили копии. И к полной спецификации собранных установок имели доступ: четко знали, в какой делать подмену. А ведь концерн сразу получает электронные копии паспортов собранных установок. Выходит, кто-то контролировал процесс, давал отмашку… И эти «кто-то» — целая цепочка, которая тянется из самого сердца корпорации. Организовать такое возможно только с привлечением больших сил и средств».

До всего этого Ладышев дошел путем мозгового штурма вместе со сбежавшим из больницы Поляченко. И помогли им в этом показания Черненко, который получал указания, в какой из готовых к отправке установок произвести замену. Выяснилось, кстати, что таких подмен должно было быть шесть, но один заказ Черненко выполнить не смог. Вернее выполнил, но так сложилось, что упакованную установку пришлось экстренно заменить: уронили несколько ящиков и, от греха подальше, решили отправить весь комплекс обратно на тестирование. Тогда это было ЧП вселенского масштаба, и Ладышев, не раздумывая, наказал всех причастных: от главного инженера до водителя погрузчика. И вот, поди ж ты, как вышло: а если бы именно та установка отказала во время операции и случился летальный исход? Возможно, такой вариант и был конечной целью злоумышленников: обвинить в производстве некачественной медицинской техники, по причине которой гибнут люди. Так что не зря говорят, что нет худа без добра.

К счастью, та установка до сих пор находилась на складе: после повторного тестирования (Черненко пришлось снова экстренно менять программный блок) ее на всякий случай отставили в дальний угол: несчастливая, пусть подождет. Паспорт изделия с полной спецификацией хранился в сейфе начальника коммерческого отдела Сифоненко, и рано или поздно она могла бы выполнить свое незавидное предназначение: схема проникновения на завод и замены блоков была хорошо отработана. Дверь запасного выхода все тем же Черненко еще в начале лета была выведена из общего периметра охраны, после смены он незаметно оставался на ночь на территории завода, открывал изнутри дверь подельникам. Вместе с ними аккуратно распаковывал нужную установку, менял блок, пломбировал. Всё так же аккуратно запаковывалось, и злоумышленники все вместе покидали территорию.

Все это шаг за шагом Ладышев указал в отправленном в концерн отчете, который мог быть оценен как положительно, так и отрицательно: с одной стороны, партнер выявил и раскрыл часть цепочки международного заговора, направленного на дискредитацию концерна; с другой — не сумел организовать полноценную систему безопасности предприятия. То есть попустительствовал деятельности злоумышленников.

Но сначала Ладышев донес эти выводы до комиссии: вместе отправились в зону тестирования и под запись на видео (на этом настоял Поляченко) провели эксперимент с блоками. Все подтвердилось: с одним из них установка работала как часы, с другим — на определенной минуте давала сбой данных, затем следовало самопроизвольное выключение. При повторном запуске данные не сохранялись. Запротоколировав все до мелочей, не привыкшие выдавать эмоции японцы упаковали оба устройства, забрали спецконтейнер для дубликата, видео с записью эксперимента, поблагодарили за совместную работу, откланялись и отправились на поджидавшей их посольской машине прямо в Москву, а уже оттуда самолетом в Токио.

«Можно только представить, что там у них сейчас начнется: харакири точно кому-то придется делать, — Вадим усмехнулся, перевернулся на спину и уставился в темный потолок. — Только мне от этого не легче: один конвейер стоит, монтаж и запуск второго отложен на неопределенный срок. Да и само итоговое решение может оказаться не в нашу пользу. «Спасибо за совместную работу», — приедут, демонтируют оборудование — и до свидания, — мрачные перспективы заставили его повернуться на бок, раздраженно влепить кулаком в кожаную спинку дивана. — А я потеряю все: и деньги, и дело всей жизни. Кому нужно пустующее производственное здание? Да никому! Точно так же, как не нужны площади в наштампованных за последние годы бизнес-центрах. В лучшем случае кто-то купит за гроши, и они уйдут на многочисленные издержки…»

Тягостные мысли заполонили сознание, и, поняв, что уже не уснет, Вадим встал. Включил кофеварку, загрузил капсулу, в ожидании кофе зашел в санузел и сразу обратил внимание на непорядок: полотенце не на том крючке, заколка на столешнице. Выдвинув одну из полок, он хотел было машинально бросить внутрь лишний предмет, как вдруг замер, разжав ладонь: коричневый пластик с зубчиками для удерживания волос. Откуда он в его душевой?

«Катя, — сообразил Вадим. — А если неслучайно оставила?.. Вряд ли: хитрости и умышленных действий с далеко идущим расчетом за ней не замечал. Не думаю, что время ее изменило. Скорее наоборот: как была, так и осталась прямолинейной. В отличие от Ады, к примеру».