Жить, чтобы любить - Донован Ребекка

– Только один брат. Джаред. Студент первого курса Корнельского университета. А у тебя?

– Родных нет, только двоюродные. Они еще маленькие. Твой брат похож на тебя?

– Совершенно не похож. Он очень спокойный, музыку любит больше, чем спорт, и вообще у него легкий характер.

При этих словах я невольно улыбнулась. Эван ответил мне теплой улыбкой, а мое сердце вдруг встрепенулось и вышло из сонного состояния, в котором пребывало два долгих дня.

– Скажи, в какой колледж ты собираешься поступать? – задал очередной вопрос Эван.

– Еще не выбрала. Есть несколько в Калифорнии и один в Нью-Йорке. Конечно, я очень хотела бы поступить в Стэнфорд, если меня туда примут.

– Слышал, во вторник они приезжали посмотреть, как ты играешь.

Я кивнула и нацелила камеру на живописный куст, взяв крупным планом опавшие листья.

– А ты куда хочешь поступить?

– Очевидно, в Корнельский университет. Правда, кое-кто из моих друзей собирается учиться в Калифорнии, и может статься, что я туда вернусь. Хотя я еще ничего толком для себя не решил.

И вот так, перебрасываясь осторожными вопросами, мы проговорили все сорок минут, отпущенных нам на съемку.

– В пятницу вечером у тебя игра. Так? – сказал он, когда мы уже поднимались по лестнице.

– Да.

– И чем ты занимаешься в перерыве до начала игры?

– Ну, остаюсь в школе делать домашнее задание или типа того.

– А хочешь сходить куда-нибудь поесть? – спросил он, когда мы подошли к двустворчатой двери в вестибюль. Я остановилась, мое сердце тоже. Эван лукаво ухмыльнулся и добавил: – И кстати, чтобы расставить все точки над «i», считай, что это свидание.

Ну все, теперь у меня произошла остановка дыхания.

– Хорошо, – не в силах пошевелиться, прошептала я.

Неужели я только что согласилась пойти на свидание?!

– Здорово! – ослепительно улыбнулся он, и мое ожившее сердце забилось так сильно, что закружилась голова. – Увидимся на тригонометрии. – И Эван, не заходя в художественный класс, пошел дальше по коридору.

Положив фотокамеру на место, я на нетвердых ногах направилась к своему шкафчику.

– Что означает твоя ухмылка? – словно издалека послышался голос Сары.

Я перевела на нее взгляд, сразу не сообразив, что стою и глупо ухмыляюсь.

– Потом расскажу. – Ухмылка превратилась в улыбку.

– Терпеть не могу, когда ты так говоришь, – рассердилась Сара, понявшая, что на полноценный допрос у нее не хватит времени.

А я схватила учебники и побежала на химию.

Урок тянулся мучительно долго. Я что-то там конспектировала и вместе с соседкой делала опыты для лабораторной работы. При этом я постоянно смотрела на часы, причем каждый раз с досадой обнаруживала, что прошло всего пять минут. Но вот, слава богу, прозвенел звонок.

– Надеюсь, ты себя уже лучше чувствуешь, – заметила моя соседка. А когда я недоуменно наморщила лоб, добавила: – Ты сегодня явно где-то витаешь.

В ответ я лишь усмехнулась, еще больше сбив ее с толку.

Эван уже подкарауливал меня у шкафчиков.

– Прости, решил подождать тебя не в классе, а здесь, – объяснил он.

Но я не успела ответить, так как в этот момент к своему шкафчику подлетела Сара.

– Привет, Эван! – поздоровалась она, бросив на меня подозрительный взгляд.

Я сделала серьезное лицо и поспешила скрыться за дверцей шкафчика.

– А теперь скажи мне, что тебе все-таки разрешают делать? – поинтересовался Эван, когда мы уже вместе шли по коридору.

– Мало что, – сразу перестала улыбаться я.

– Но ведь тебе не запрещают участвовать в жизни школы. Так? – то ли спросил, то ли констатировал он, пытаясь получить полную картину.

– Нет, конечно. С условием, что меня подбросят до дома, где я должна быть не позднее десяти часов вечера.

– А если ты, как положено, вернешься домой к десяти часам, они смогут узнать, что тебя не было в школе?

У меня противно засосало под ложечкой. Я догадалась, куда он клонит, но мне об этом было даже страшно подумать.

– Не знаю. А почему ты спрашиваешь? – попыталась я понять, что у него на уме.

– Да так, интересно, – ответил он, думая о чем-то своем.

По дороге на урок анатомии Эван продолжил допрос:

– Скажи, а ты когда-нибудь делала что-нибудь такое, что тебе не следовало бы делать?

– Что, например?

Наш разговор явно принимал опасное направление.

– Например, говорила, что идешь в библиотеку, а вместо этого шла в кино.

Я смотрела на него расширившимися от страха глазами. От одной только мысли, что такое возможно, мне стало дурно.

– Догадываюсь, что нет.

Мое молчание говорило само за себя.

– О чем ты думаешь? – обретя дар речи, спросила я.

– Пытаюсь представить.

– Что именно?

– Нас, – коротко бросил он, входя в класс.

У меня перехватило дыхание, я на ватных ногах дошла до своего места и тяжело опустилась на стул. Он ставил меня в тупик. И вообще, нельзя же без предупреждения говорить подобные вещи!

– Мистер Мэтьюс, не могли бы вы пересесть к мисс Томас? – попросил учитель анатомии мистер Ходжес. – Ее соседка больше не посещает наши занятия, а место за столом не должно пустовать, особенно во время лабораторных работ по препарированию.

Услышав заявление мистера Ходжеса, я поспешно опустила голову, чтобы никто не заметил, как я покраснела.

– Привет! – сев за мой стол, произнес Эван так, будто видит меня впервые.

– Привет! – смущенно улыбнулась я.

После того как мистер Ходжес начал читать лекцию о строении руки человека, я быстренько написала на чистом листе бумаги: «Так что, по-твоему, ты и я – это мы?»

«Еще нет», – написал в ответ Эван.

По-прежнему не понимая, что он этим хочет сказать, я сердито насупилась. Тогда он написал: «Но я к этому готовлюсь».

Я прямо-таки похолодела от неожиданности. На лице Эвана играла довольная ухмылка. Но мне было не до смеха. От его вопросов и ответов кружилась голова. Я сунула записку в папку и уставилась в тетрадку, занавесив волосами пылающее лицо.

– Увидимся позже, – бросил Эван после окончания урока и поспешно ушел, а мне оставалось только удивленно смотреть ему вслед.

Я понимала, что в его каверзных вопросах и безумных заявлениях был какой-то тайный смысл, которого мне пока не дано было постичь.