Сборник Забытой Фантастики №3 - Эдвин Балмер

четверо детей, две девочки и два мальчика. Прекрасные дети! И когда я говорю "прекрасные дети", я имею в виду не только своих собственных. Я имею в виду всех тех, кто произошел от людей, отплывших из Ньюпорт-Ньюс на "Вудро Вильсоне" в тот апрельский день почти сто лет назад.

Из нас, людей Земли, я могу честно сказать, что ни один не сожалеет о том, что он не вернулся, когда представилась такая возможность. У нас есть бесценная награда в любви, которую мы отдаем и получаем. Рождение детей на Майяловане – это награда и привилегия, данная человечеству для осуществления великого плана Вселенной.

Но хватит. Я мог бы бесконечно говорить о Майяловане и нашей чудесной жизни там. Вернемся теперь к третьему из моих упоминаний, к визуальному сообщению от 15 сентября 2038 года. Первую вырезку я использовал, чтобы представить и обосновать историю наших отношений с Пауло. Второй формирует фон для моего объяснения событий, которые произошли с "Вудро Вильсоном", его командой и пассажирами, вплоть до повторного появления корабля, как описано в упомянутом визуальном изображении.

Не нужно никаких диких теорий, чтобы объяснить, что он был найден в песчаных пустошах Австралии. Истина проста. Его снова забрали у Майялована и использовали как средство, чтобы вернуть меня в этот мир. Моя миссия выполнена, Пауло снова заберет его и вернет меня моим близким.

Я здесь для того, чтобы служить.

Те, на Майаловане, надеялись, что после всех этих лет нас никто не потревожит, чтобы завершить наш цикл любви и знания. Но недавно мы обнаружили, ибо даже мы, смертные Земли, приобрели телепатические способности, что Земля движется прямо к новому мировому конфликту, в который будет активно вовлечено каждое человеческое существо, что приведет к смерти, истязаниям на грани гибели и безнадежному отчаянию почти для всех. Гуманисты на Пауло принесли известие. Они не могли ни видеть, как совершаются такие пытки, ни думать о страданиях, которые в результате этого возникают, когда это совершенно неуместно. Старый свет к этому времени продвинулся достаточно далеко, так что ему следовало бы давно понять, что обращает оружие против самого себя. Почему мелкое соперничество за ту или иную землю должно посылать людей на смерть? Ее достаточно и с запасом. Почему мелкая ревность или чувство гордости должны вызывать ненависть? Ревность и сверхчувствительность субъективны. В действительности они не должны существовать.

Маленький народец на Пауло обнаружил, что они ничего не могут сделать из-за своих размеров и огромной численности человечества. Они пришли к нам, рожденным на Земле. Вернется ли кто-нибудь из нас обратно? С нашими новыми знаниями и дополнительными силами мы могли бы предотвратить ужасный катаклизм. Кто бы пошел?

Только в старом духе великое счастье, которым мы были благословлены, удержало бы кого угодно от такой обязанности. Теперь, с новой любовью, было восемнадцать тысяч добровольцев. Конечно, все не могли пойти. Перекрестные цели, перекрестный обмен мыслями, даже при благих намерениях, принесут больше вреда, чем пользы. Жребий, как бы мы сказали, должен определять того, кто отправится в путешествие. Удача оказала мне честь.

Итак, это мой первый призыв: чтобы вы могли понять, что я говорю о том, что знаю, и из мира, где война давно устарела, я пишу это для моего друга Виктора Х. Джернсека. Его журнал, просуществовавший почти сто двадцать пять лет, в настоящее время распространяется через визуалут (интернет) в двадцать семь миллионов домов. Я хочу попросить, чтобы первого декабря этого года все, кто получит эту историю, прослушали мои телепатические сообщения.

С тех пор я буду ежедневно провозглашать миру, что добро всегда сильнее зла, что гнев и ненависть, и война не могут существовать там, где сказано дружеское слово.

Будете ли вы, кто любит правду, присоединяться ко мне изо дня в день в приеме мыслей? Христианин, язычник, еврей или мусульманин, брахман или буддист, черный или красный. белый или желтый, любой расы или вероисповедания, цвета кожи или национальности, если вы хотите, чтобы мир был в мире, прислушайтесь к моему призыву.

Мне нечего выгадывать. Я пришел только для того, чтобы служить. Добро всемогуще. Позвольте своим мыслям нести это. В одном будьте уверены – ненависть не может заслонить добро. Как бы сильно он ни сопротивлялся, гнев можно подавить. Он не может отгородиться от любви, чтобы отгородиться от любви, никогда не было и никогда не будет Электронной стены. Если вы сомневаетесь, присоединяйтесь ко мне на обратном пути в Майялован в "Вудро Вильсоне".

КОНЕЦ

СУДЬБА ПОСЕЙДОНИИ

Клэр Уингер Харрис

I

В первый момент, когда я увидел Мартелла, мне очень не понравился этот человек. Между нами возник антагонизм, который, по его мнению, мог оставаться пассивным, но который обстоятельства вынудили проявиться с моей стороны.

Как отчетливо я помню нашу встречу в доме профессора Стернса, заведующего кафедрой астрономии Остинского колледжа. Речь, которую профессор предложил произнести перед Клубом наставников, членом которого я был, должна была быть посвящена планете Марс. По этому случаю просторные парадные комнаты дома Стернсов были заставлены рядами стульев, а в конце сдвоенной гостиной был установлен экран с целью представления видов из телескопа красной планеты в ее различных видах.

Когда я вошел в гостиную после рукопожатия с хозяйкой, я скорее почувствовал, чем увидел, незнакомое присутствие, и невольно возникшее у меня впечатление было антипатичным. То, что я увидел, было самим профессором, увлеченным серьезным разговором с незнакомцем. Интуитивно я знал, что от последнего исходила враждебность, которую я определенно осознавал.

Он был мужчиной чуть ниже среднего роста. Я сразу заметил, что он выглядел не совсем нормально физически, и все же я не мог определить, в чем его неполноценность. Только после того, как я провел весь вечер в его компании, я до конца понял его физические особенности. Возможно, самой поразительной характерностью был смуглый, медный оттенок его плоти, который мало чем отличался от американского индейца. Его грудь и плечи казались ненормально развитыми, его конечности и черты лица были чрезвычайно тонкими в пропорциях. Другой своеобразной индивидуальностью было ношение тюбетейки, надвинутой на лоб.

Профессор Стернс поймал мой взгляд и дружеским кивком выразил желание, чтобы я познакомился с вновь прибывшим.

– Рад видеть вас, мистер Грегори, – тепло сказал он, пожимая мне руку. – Я хочу, чтобы вы познакомились с мистером Мартеллом, новичком в нашем городе, но родственной душой, поскольку он интересуется астрономией и, в частности, темой моей лекции сегодня вечером.

Я