Затерявшийся - Вадим Мельнюшкин

— Никак нет.

Ну вот. Вопрос можно закрыть.

— Направляешься в распоряжение старшины. Твоя непосредственная задача – наладить караульную службу. Исполнять.

— Есть.

Вроде пока все дела поделал. Надо бы разобраться с трофеями, что от полицейского фельдфебеля достались. Итак, что мы имеем? А имеем мы пистолет-пулемёт господина Шмайссера в нестандартной комплектации со странной надписью "N Pieper". С надписями ладно, но патрон от ТТ это что? Понимаю, конечно, что это не советский патрон, а маузеровский, с которого наш и был содран, но убей Бог, не знал, чтобы под него иностранные автоматы делали. У немцев он вроде и остался как эксклюзив для девяносто шестого "маузера", являющегося неотъемлемой частью образа революционного комиссара, наряду с кожанкой. Что интересно: кожанки американские, "маузеры" немецкие, а комиссары советские – интернационализм однако. Что-то я отвлёкся. Так, а что у нас в документах? Ага, Пауль Классен, штабс-фельдфебель, отдельный отряд фельджандармерии при полоцкой комендатуре. Так, теперь понятно откуда здесь жандармы, и почему с армией не уехали. А что у нас по оружию? Последняя запись от шестнадцатого мая, комендатура Монс. Пистолет-пулемёт "Шмайссер" MP.28,II и пистолет "Браунинг" GP-35. Похоже всё становится ясно – бельгийские трофеи. Жаль, конечно, что "шмайссер" не под ходовой патрон, зато "браунинг" не подкачал. Хороша дура, на тринадцать стандартных девятимиллиметровых, плюс две обоймы. К автомату почти сто тридцать патронов, а если раздеть ТТ, чего не хотелось бы, ещё полсотни наскребём. Это с учётом "мусорного" ящика.

Плохо, что коротких автоматов у нас только два, что-то немцы не спешат нас снабжать этим видом вооружений, и на складе ни одного ППД. Забастовка у них что ли. "Браунинг" на короткой дистанции хорош, хотя и на средней, если кобуру пристегнуть, не подкачает, а вот остальной короткоствол имеет слишком ограниченный боезапас. "Наганы" после отстрела хоть совсем бросай, перезаряжать их в условиях боя будет только самоубийца. Остаются ещё два "люгера", спасибо немецкому начсклада за "подарок", и два ТТ. Ну не так чтобы совсем плохо, особенно если совместить это с гранатами. Два здания в лагере зачистить можно, вот только как туда столько народа протащить? Проблема. Пойду-ка я покурю на свежую голову.

Всё таки я провидец, почти Мессинг. Матвеев был в курилке, вместе с отделением. Вот ведь народ – что бы ни делать, лишь бы ничего не делать.

— Товарищ старший сержант, все более серьёзные, чем отравление личного состава, дела уже сделаны? Могу найти место где яму выкопать, а потом засыпать.

— Никак нет, товарищ командир, через две минуты занятия по скрытому передвижению на местности.

Нечего мне пальцем на маскировочные сетки показывать, и онучи я тоже вижу. Но ёж птица гордая, вот и пинаю по мере сил.

— Передайте командование заместителю, найдите начальника разведки, старшину… ну и Байстрюка тоже, и ко мне в землянку.

— Есть.

В землянку я не пойду, темновато там, документы у двери почитать ещё можно, а вот с картой работать уже никак. Тем более что маскировочных сетей мы со склада достаточно уволокли, вот под сеточкой на свежесколоченной скамеечке, рядом с таким же, благоухающем смолой столом, и устроюсь. Вот уже и штаб "партизанского соединения" пылит.

— Присаживайтесь, товарищи. Старшина, дела по конфискату утрясли?

— Так точно, к обоюдному согласию.

— Отлично. Позвал я вас по той причине, что голова у меня сильно пухнет. А пухнет она от того, что не могу я составить толковый план, потому мы будем отрабатывать сейчас метод, который я назвал – "мозговой штурм". Надеюсь всем достаточно непонятно?

— Э-э-э…

— Правильно, старшина. Об этом я и говорю. Метод не в том, чтобы мозгами на штурм идти, а в том, что я сейчас обрисую задачу, а вы будете предлагать её решения. Любые. Даже бредовые. Теперь ясно?

Вижу не совсем, но это придёт…

— Итак, задача: освободить наших пленных из лагеря около Ребятинского озера. Начали.

И тишина. Надеюсь, думают. Кузьма уже частично в курсе, но тоже… размышляет, вроде. И долго они молчать будут? Могут. Конечно, долго, я сам уже несколько дней думаю, а почти ничего не придумал.

— Так, давайте-ка сузим задачу. А для этого немного поразмышляем. Для того, чтобы освободить пленных мы имеем два пути. Путь первый – освободить людей за пределами лагеря и, путь второй, захватить лагерь и проводить освобождение так сказать на месте. Предлагайте варианты.

— Ну, тут, это… — Байстрюк как всегда впереди на боевом коне, даже если ещё и не придумал чего сказать. — Короче, за территорией лагеря мы всех освободить не сможем, если, правда, не заставить немцев вывести всех с территории.

Есть, сработало. Ведь правильно начал думать, я-то грешным делом считал, что сейчас начнётся спор как лагерь захватить, а тут сразу – заставить вывести. Лично у меня даже мысль такая не проскочила. То есть, я, конечно думал как отбить пленных частями, но вот додуматься до мысли, что можно всех, но за территорией, да ещё использовать немцев для организованной эвакуации. Это скоро меня так на вторые роли отфутболят. Даже не знаю, как к такой новости отнестись. Подумаю об этом завтра. А народ оживился. Нет, ну газовая атака это слишком на поверхности, правильно отмели этот вариант – и нечем и пленные больше пострадают. А вот передача приказа о передислокации – это интересно, ну конечно не поверят, пока не проверят, но мысль умная, в правильном, так сказать, направлении. Всё, вроде обсосали и отбросили идею, как практически нереализуемую. И что важно, я почти не участвовал, так реплики бросал, в основном работал свежеобразующийся штаб. Дело на мази.

— Ну что, мастера, не выходит каменный цветок? Давайте всё же начнём "от печки". Матвеев, а нарисуй-ка нам схему лагеря, и заодно прикинь его на местность. То есть сколько откуда до какого леса или канавы там, например. Давай с максимальными подробностями, мало ли чего может понадобиться.

На схему пожертвовал тылы очередного плаката. Этот, кажется, с Керзоном. Вроде умер мужик давно, но в памяти народной остался, ну пусть послужит и нам теперь.

Сержант взял карандаш, и стал набрасывать план быстрыми и точными движениями, одновременно комментируя. Художник, что ли? Надо будет потом спросить.

— Здесь два здания, довольно длинные и узкие, ну, по отношению к длине конечно. Внутреннего расположения не знаю, в гости немцы не приглашали. Расположены так, что въезд внутрь лагеря находится между ними. В правом, оно побольше, вероятно казарма, караулка и кухня. Левое – скорее административное, по крайней мере начальник лагеря в основном там сидит. Сразу за зданиями нечто вроде плаца, куда выводят отобранных на работы. Оттуда или отправляют под конвоем пешком, или сажают на автомашины. За плацем сразу начинается проволока, которая опоясывает весь лагерь. Проволока в два ряда, внутри колючая, снаружи гладкая. Между рядами проход метра два, по которому периодически, днём раз в час, ночью раз в полчаса, проходит парный патруль с собакой. По углам ограждения четыре вышки, смена каждые два часа. Электрического освещения нет. Внешний периметр похоже минирован. Постов всего шесть – четыре одиночных на вышках, одиночный на въезде в лагерь и парный на выходе из ограждённой зоны на плац. На вышках ручные пулемёты, у парного поста станковый, похож на наш "максим", но с гладким кожухом охлаждения. У часовых на вышках ещё винтовки, а у патруля, часового на въезде и одного из часовых около станкача – автоматы. Всего немцев человек двадцать пять-тридцать, точно не считал, не думал что понадобится.

— В первом приближении понятно. Что по окрестностям?

— Дорога подходит с севера, обычная грунтовка. Здесь до леса метров четыреста, с юга и запада до опушки чуть меньше, но похоже, там болото. С востока до леса тоже метров триста. Здесь немцы кладбище устроили, ну и расстреливают тут же, специально – из лагеря хорошо видно. Скрытно метров на сто, если в темноте и с хорошей маскировкой, можно подобраться, но потом стрёмно будет – хоть часовые с вышек в основном внутрь глядят, но…

Присутствующие с интересом склонились над схемой. Пусть думают. Лично у меня думалка уже отваливается. Что хорошо – ни у кого не появилось мысли брать лагерь штурмом. Либо понимают, что я такую затею не одобрю, либо тактика диверсионной борьбы крепко пустила корни в головах. Похоже не совсем, а иначе зачем обсуждать план по въезду внутрь полного народом грузовика с пулемётами. Тоньше надо быть.

— Стоп. Притормозили слегка, а то пошли предложения неплохо смотрящиеся в произведениях товарищей Беляева и Толстого, но к нашим реалиям как-то не очень подходящие. У нас с Кузьмой Евстратовичем есть уже предложение как проникнуть в лагерь. А именно, он попробует получить разрешение полоцкого коменданта на рекрутирование пленных на службу в полиции. Так как в этом заинтересованы сами немцы, то они вероятно ухватятся за это предложение всеми хватательными конечностями. Но ни о каких въездах грузовиков не может быть речи – максимум мотоцикл с господином старостой и двумя чинами фельджандармерии. Теперь вопрос, в какое время лучше проводить операцию? Байстрюк, предложения.