Финита ля трагедия - Наталья Александрова

– Очень интересно, – полицейский усмехнулся, – и где же сейчас находится этот, как вы выразились, хозяин?

– Не… не знаю… – удивленно оглядываясь, протянула Липа, – только что был здесь…

– Очень интересно, – повторил полицейский, – а не скажете ли, как этого хозяина зовут?

– Не… не знаю, – созналась Липа, поняв, что так и не выяснила имя мужчины своей мечты.

– Опять-таки, очень интересно. Как зовут хозяина – не знаете, однако находитесь в его квартире, интересуетесь личными вещами, а сигнализация, между прочим, сработала!

– И после этого еще сопротивление оказываете, при исполнении! – добавил молодой, потирая ушибленный бок.

– Дело ясное! – констатировал старший полицейский и начал заполнять какую-то бумагу.

Несчастная Липа, в наручниках, со связанными ногами, представила себе, что ее ждет: сначала – арест, потом – суд и тюрьма… тесная, душная камера, которую предстоит делить с матерыми уголовницами, мошенницами, воровками и даже, может быть, убийцами… телевидение в последнее время знакомит широкую общественность с ужасными тюремными порядками, и Липа в ярких красках воображала свое ужасное будущее.

Кроме тех физических страданий, которые ее ожидали, она представляла страдания нравственные – позор, который придется пережить на суде, когда ее, честную и порядочную женщину, во всеуслышанье назовут воровкой. Она уже не мечтала о семейной жизни, ей хотелось одного – вырваться из этой ужасной квартиры и вернуться в теткину уютную кухоньку, к электрическому чайнику и остаткам макового рулета, или даже в свой старенький, покосившийся домик в пригороде с «удобствами» во дворе…

– Вот что я думаю, Малинин, – проговорил старший полицейский, оторвавшись от протокола, – ведь не иначе, как те четыре квартирные кражи, что произошли на прошлой неделе, тоже ее рук дело. Очень уж почерк похож…

Липа похолодела. Если ей припишут еще четыре квартирных кражи, то какой же срок может грозить? Она только было собралась возмутиться и заявить, что ей шьют чужое дело, как в дверях заскрежетал ключ.

– Ну вот, – удовлетворенно заметил полицейский, – кажется, хозяева возвращаются…

– Сейчас он вам скажет! – воскликнула Липа, в сердце которой вновь зародилась надежда. – Он подтвердит, что сам впустил меня! Подтвердит, что попросил прибраться в его квартире!

Она уже забыла, что уборка чужой квартиры была ее собственной инициативой, и искренне поверила, что занялась этим трудным и неблагодарным делом по просьбе симпатичного мужчины с седыми висками.

Дверь открылась, и на пороге появился мужчина.

Но это был вовсе не тот элегантный красавец, которого Липа совсем недавно пыталась покорить своим женским обаянием, неуемным темпераментом и хозяйственной хваткой. Этот был староват, голову его украшала обширная лысина, окруженная скудным газончиком реденьких пегих волос. Его не слишком спортивная фигура носила отчетливый отпечаток сидячего образа жизни. В общем, это был не тот мужчина, которого пылкая Липа видела в своих мечтах. Хотя, конечно, при отсутствии выбора и он мог на что-то сгодиться.

– Ох ты, – удивленно проговорил незнакомец, – это что же такое здесь происходит? У нас никак гости?

– Ой, – негромко сказала Липа, – это не тот.

– Как раз это – тот! – сурово возразил ей старший полицейский. – Сейчас мы во всем разберемся!

– Кажется, мы уже встречались? – вошедший мужчина повернулся к нему. – Старший сержант Огурцов, если мне память не изменяет.

– Так точно, – согласился полицейский, – а вы – Соколов Павел Петрович… мы с вами действительно уже познакомились. Правда, при не самых благоприятных обстоятельствах…

– Это не тот! – запротестовала Липа. – Тот был такой интересный, представительный мужчина…

– Эта женщина вам знакома? – обратился Огурцов к лысому дядечке, не обращая внимания на Липу.

– Первый раз вижу, – искренне ответил Павел Петрович, пожимая плечами, – а что она здесь делает? И что вообще произошло? – Он удивленно оглядел прихожую, носившую следы недавней драки.

– Сигнализация сработала, – лаконично сообщил старший сержант, – мы с Малининым прибыли и застали в квартире эту гражданку. Она делала вид, что вытирает пыль, якобы по вашей просьбе…

– Это не тот! – продолжала настаивать Липа. – Этот – самозванец! Здесь был совсем другой мужчина!

– И при попытке задержания оказала ожесточенное сопротивление, – Огурцов повысил голос, по-прежнему игнорируя Липу, и демонстративно потер ушибленный бок.

– Злостное сопротивление! – вмешался в разговор Малинин. – С нанесением представителям закона телесных увечий! – и он, как знамя, поднял над головой укушенную руку.

– Телесных увечий, – охотно поддержал Огурцов младшего товарища, – так что мы передаем вам квартиру и увозим задержанную, тем более что подозреваем ее в совершении целой серии аналогичных преступлений.

– Спасибо, ребята! – с искренним чувством воскликнул Павел Петрович. – Может, по рюмочке? У меня есть…

– Не имеем права, поскольку при исполнении! – с сожалением отказался старший сержант.

– Здесь был совсем другой мужчина! – завопила Липа, почувствовав, что все кончено и ее сейчас действительно увезут. – Он меня впустил! Я ни в чем не виноватая! Те-етя!

Она кричала во всю мощь своего баса, так что у окруживших ее мужчин чуть не полопались барабанные перепонки. Старший сержант Огурцов поморщился и сурово заявил:

– Вот что, гражданка, вам эти крики нисколько не помогут, а только добавят неприятностей. Если не прекратите безобразничать, мы вам сейчас еще какую-нибудь статью подберем!

Он ухватил скандальную особу за локоть и потащил к выходу из квартиры. Малинин подталкивал ее с другой стороны, но даже вдвоем им едва удалось столкнуть Липу с места.

Марья Петровна неторопливо обошла с Тяпой обычные места, где шустрый скотчтерьер обнюхал следы, оставленные другими собаками, и оставил им свои ответные послания. Навстречу попался знакомый пекинес Гуля со своей хозяйкой Клавой. Собаки обсудили свои собачьи новости, хозяйки – свои хозяйские. Между прочим, Марья Петровна не удержалась и рассказала о непьющем и почти разведенном мужчине, который живет в квартире Лебедевых. Конечно, она понимала, что такую ценную информацию лучше приберечь для собственной пользы, но уж больно хотелось поделиться со знакомой сенсационным сообщением. Клава сразу заторопилась – видно, тоже хотела распространить новость среди дворовой общественности. Тяпа с грустью посмотрел вслед пекинесу. Тут Марья Петровна издали увидела подходящего к дому того самого непьющего жильца и ускорилась: надо было быстрее отправить племянницу на боевую вылазку в соседнюю квартиру, пока кто-нибудь другой не перехватил у них инициативу.

Тяпа очень возражал против досрочного прекращения прогулки и даже пытался сопротивляться, но, к счастью, скотчтерьер – это не ротвейлер и не кавказская овчарка, и хозяйка без труда преодолела его сопротивление.

Втащив упирающуюся собаку в квартиру, Марья Петровна с порога окликнула племянницу:

– Липочка, он пришел!

Ответом ей было молчание.

Женщина торопливо обошла квартиру, благо это не заняло много времени, на всякий случай заглянула в ванную и в туалет, но племянницы нигде не было видно. Это было совершенно непонятно: Липа не собиралась сегодня уезжать домой, она хотела переночевать в городе, тем более что они с теткой задумали хитроумную операцию по завоеванию сердца соседа. Да и в том случае, если бы она вдруг передумала и решила вернуться домой, племянница непременно дождалась бы возвращения тети с прогулки.

В общем, ситуация была странная.

Марья Петровна остановилась посреди квартиры в полной растерянности, не зная, что предпринять, как вдруг откуда-то издалека до нее донесся истошный вопль.

Даже на расстоянии трудно было не узнать оглушительный бас Олимпиады. Особенно когда Марья Петровна расслышала слово «тетя!». В трудный момент племянница вспомнила именно о ней!

– Я иду, Липочка! – воскликнула самоотверженная Марья Петровна и выскочила на лестничную площадку. Тяпа, который в любом беспорядке видел возможность немножко поразвлечься, кинулся вслед за хозяйкой.

Крики племянницы доносились из-за двери соседней квартиры.

Перед внутренним взором Марьи Петровны тут же выстроилась стройная версия событий. Нетерпеливая Липа, наверное, увидела возвращающегося домой соседа и решила внедриться к нему, не дожидаясь тетиного возвращения. Она проникла в квартиру, но сосед оказался вовсе не тем ангелом во плоти, которого описывала Надежда Лебедева, а коварным злодеем, убийцей-маньяком, скрывавшимся под личиной добропорядочного гражданина. Увидев попавшую в квартиру несчастную сиротку, он сорвал свою маску и набросился на нее, и вот теперь Липа из последних сил зовет на помощь единственного близкого человека – свою тетю…