Инсургент - Николай Романов

Надо бы, конечно, заснять и вылет птенчиков из любовного гнездышка, но болтаться и дальше по улице Ткачей слишком рискованно.

Увидев Осетра поблизости во второй раз, господин подполковник непременно озаботится.

Поэтому Осетр вернулся в «Медвежью берлогу» и ограничился съемкой дамочкиного возвращения в родные пенаты.

Вечером он позвонил клиенту и договорился назавтра о встрече, пообещав предоставить по делу полный отчет.

Глава тридцатая

Если клиент и оказался ошарашен должностью и званием своего соперника, он виду не подал. Внимательно просмотрел представленные видеозаписи, сличил даты и время, пожевал губами, раздумывая.

– Ошибки быть не может?

– Не может, – отрезал Осетр. – Я своими глазами видел, как они заходили в этот дом. И сам сделал эти записи.

Клиент покивал:

– И тем не менее одно подобное посещение еще ни о чем не говорит. Они могли там встретиться по какому-нибудь делу. Разве нет?

«Нет!» – хотел сказать Осетр. Но не стал.

Сказал совсем другое:

– Воля ваша. Я могу и впредь следить за ними. Хоть до морковкиного заговенья. Вы мне платите, вам и музыку заказывать.

– Да-да, голубчик! – встрепенулся клиент. – Проследите за ними еще разик. Полагаете, они завтра снова встретятся?

– Очень даже полагаю. А если не завтра, так послезавтра – точно.

– Ну а мы тогда встретимся с вами послезавтра или третьего дня. В это же самое время. Сделаете видеозапись, позвоните мне.

– Как пожелаете!

Пришлось на следующий день тащиться уже знакомым маршрутом.

Разговорчивый Иван Платоныч на сей раз в «Медвежьей берлоге» присутствовал, задумчиво трудился над полуопустошенной кружкой пива.

Поздоровались.

– Ты опять тут, парень? Неужели берложье «Петровское» так понравилось?

– Да пожалуй, здесь, в Вертушке, оно получше, чем в моем районе.

Некоторое время трепались.

Во время трепа неожиданно выяснилось, что Иван Платоныч – отставной вояка.

– Погодите-ка, – удивился Осетр. – Вы ж мне в первую встречу говорили, что в ремонтной мастерской работаете. Или работали…

Иван Платоныч усмехнулся:

– А это я тебе, молодой человек, байку склеил. Чтобы до тебя насчет бабьего характера лучше дошло… Вон глянь, опять.

Осетр глянул.

Прелюбодейка выползла из своего дома.

Осетр принялся добивать кружку.

Нельзя же оставлять недопитым столь понравившееся пиво!..

Иван Платоныч посмотрел на него, потом глянул в сторону отправившейся на любовные приключения дамы. Глаза его ничего не выражали.

Осетр кивнул ему и удалился. Отставник остался сидеть над кружкой пива.

Дальше все повторилось.

Проследовали по улице, свернули за угол, на улицу Ткачей. Дама вошла в знакомый дом, Осетр отправился к магазину.

Для разнообразия стоило купить сегодня не печенье, а что-либо другое. Хотя печенье оказалось очень вкусным, Катерина нахваливала, да и Осетру лакомство понравилось.

Надо спросить у хозяина магазина, кто ему это печенье поставляет. Может, оно продается где-нибудь поближе к гостинице «Чайка»…

Знакомое чувство коснулось души. Неясная тревога… И чей-то взгляд уколол спину. Как было в Черткове, на Крестах. И почему-то не было, когда совершалось покушение на Новой Москве. То есть тревога была, а вот ничьих взглядов он в тот раз не почувствовал…

И как на Крестах, Осетр дошел до ближайшей урны, поставил на нее ногу и принялся неспешно перезастегивать липучки на ботинках, одновременно рассматривая окружающих.

Кандидатов в соглядатаи оказалось совсем немного – парочка, шагающая в том же направлении по противоположной стороне улицы, высокий мужик, топающий им навстречу, да девчонка, прыгающая через скакалку впереди, около уже знакомого магазина.

Тем не менее соглядатай наверняка поблизости присутствовал.

Осетр скользнул взглядом по окнам близлежащих домов.

Нигде не колыхнулась ни одна штора.

Интересно, чей это соглядатай? Вариантов – три. Либо свой, куратор из организации оппозиционеров, в чью задачу входит оберегание Осетра от неприятностей. Либо противник из компании тех, кто совершил покушение на супругов Криворучко на Новой Москве. Либо местный сыскарь, человек из подручных подполковника Проскурякова, если прелюбодей был вовсе не так вальяжен и равнодушен, каким казался позавчера, и, зайдя к любовнице, позвонил своим людям – глайдер-то рядом был – и попросил проверить подозрительного типа, который болтается возле «явочной квартиры». Правда, в этом случае подозрительному типу – грош цена, коли он умудрился засветиться перед обычными полицейскими. Тот еще «росомаха», болт тебе ржавый в котловину!..

Поправив липучки, он двинулся дальше.

Чувство тревоги не проходило. Соглядатай вне всякого сомнения наблюдал за передвижениями Осетра.

До магазина подозрительный тип добраться не успел.

С негромким свистом на том же месте, возле дома пятьдесят шесть, опустился полицейский глайдер, и подполковник Проскуряков целеустремленно и стремительно ринулся к своей любовнице. Впрочем, он был не настолько стремителен, чтобы его изображение избежало временного погребения в памяти перстня-наблюдателя, которым снова был вооружен Осетр.

Проведя съемку, он все-таки заглянул в магазинчик и поинтересовался названием фирмы, поставляющей сюда так понравившееся супругам Пушкаревым печенье.

– Так ведь поставщик у нас один, – удивился хозяин. – Петровская кондитерская фабрика. Она единственная в городе. Всю окрэгу обеспечивает сладким. Говорят, даже в столицу небольшие поставки происходят.

Купив на сей раз две пачки печенья, Осетр вышел на улицу.

Итак, господин подполковник все-таки притащился в гнездышко страсти. Однако это вовсе не означало, что он не заметил позавчера поблизости от своей дражайшей персоны подозрительного типа.

Кто сказал, что он бы в этом случае решил пропустить сеанс любви? Не факт! Подозрительный тип подозрительным типом, а любовь любовью! Подполковнику та, кому положено, подарит сладостное чувство, а типу те, кому положено, устроят козью морду, чтобы не болтался где ни попадя.

Пусть даже ты, дружок, ни в чем не виноват и оказался на этой улице случайно! Хотя, если подумать, нормальный гражданин не может оказаться с подполковником Проскуряковым в одно время и в одном месте дважды, таких чудес не бывает, заруби себе на носу, дружок. А лучше – мы тебе зарубим!.. И не только на носу, но и на прочих частях тела. Как мягких, так и не очень. Типа позвонков. Или почек…

Осетр мотнул головой.

«С какой это стати ты так завелся? – спросил он себя. – Да подручные подполковника Проскурякова против тебя все равно что тараканы!»

Но сама по себе слежка, если это действительно была слежка, очень сильно осложнит жизнь. А это была слежка. Безо всякого сомнения. Иначе бы тревога не родилась, не то это у «росомахи» чувство, чтобы рождаться с бухты-барахты.

Кстати, если бы это был свой, тревога бы не родилась. Так что надо быть готовым к неприятностям.

И он был готов к ним. Мышцы жили единой жизнью, готовые разрядиться серией связанных друг с другом движений, приводящих неосторожного агрессора в состояние паралича на немалое время. А если хозяин пожелает, то и безвозвратно-смертоносные действия мышц – тоже к его услугам.

Однако вся эта подготовка оказалась бесполезной: никто агрессивный на обратном пути к «Чайке» Осетру не встретился.

Глава тридцать первая

Утром в назначенное время клиент снова сидел перед Осетром, и в глазах его пряталась затаенная надежда. Ей было суждено скончаться и быть похороненной в толще отчаяния уже через пять минут, когда детектив продемонстрировал несчастному мужу сделанные вчера записи.

На сей раз клиента проняло капитально.

– Но как же? – сказал он дрожащими губами.

Осетр промолчал.

Отвечать на подобные вопросы – не работа частного детектива, такие ответы не оплачиваются.

– Я убью его, – сказал клиент, и губы его задрожали еще сильнее.

– А вот этого не надо. – Осетр предупреждающе поднял руку. – Во-первых, без надлежащей подготовки вы его не убьете. А подготовить вам убийство наверняка не дадут. Он же не глупец, вы наверняка у него на крючке, и он знает о каждом вашем шаге. У человека, работающего на посту начальника городской полиции, имеются немалые возможности. Уж вы мне поверьте! А во-вторых…

Осетр замолк.

Он собирался сказать: «А во-вторых, у вас попросту не хватит духу. Ибо будь вы способны на столь решительный поступок, ваша жена просто бы не пожелала наставлять вам рога».

Собирался, но не стал.

Потому что такие слова были слишком обидны. Но не это главное. Главное, их было бесполезно говорить этому человеку. Они бы не сделали его более сильным ни на йоту.

– Слушайте! – Клиент оглянулся по сторонам, словно в углах Осетрова кабинета прятались неведомые враги. – Слушайте, а если, к примеру, я… А если поступить иначе… А если вы… Ну вы меня понимаете?