Рептилия - Томас Тимайер

Глава 13

Вторник, 9 февраля

Самолет компании «Air France», рейс № 896

— Уважаемые дамы и господа! — сказал командир самолета. — Мы снижаемся с высоты в одиннадцать тысяч метров и прибываем в Браззавиль. Приблизительное время прибытия — 17.15. Солнце светит ярко, температура за бортом — 32 градуса по Цельсию.

Гнусавый голос из кабины пилота вывел меня из приятного состояния полудремы. Я открыл глаза и в замешательстве посмотрел на часы. Я действительно проспал десять часов кряду, не вставая в туалет и не делая перерывов на обед. Трудно было припомнить, как Сара оперативно доставила меня в аэропорт Хитроу, как стартовал самолет. Столь же плохо запомнилось, как мы на прощание с ней поцеловались, как я прошел пограничный контроль и в самый последний момент поднялся на борт. В память хорошо врезалось только одно — Сара стояла за ограждением и махала мне вслед рукой, а по ее лицу текли крупные слезы. А потом я словно бы провалился в никуда.

События вчерашнего дня и прошлой ночи казались совершенно нереальными в этом металлическом сооружении под названием самолет. Я потянулся и сказал себе, что проспал все, что могло бы сделать полет увлекательным и интересным. Я прошляпил Альпы, Средиземное море, Сахару и перелет экватора. Теперь никому не смогу рассказать, что мое путешествие через десятки градусов широты было захватывающим. Не смогу поведать, какого цвета пустыня и как выглядит море. Но, честно говоря, это не имеет никакого значения.

Я с удивлением посмотрел на себя. Вокруг моей шеи болталась сдутая подушка. Я не имел ни малейшего представления, как она там очутилась. Сдувая оставшийся воздух, я посмотрел в иллюминатор. То, что я там увидел, перехватило дух. Очень тонкая белая полоска образовывала переходную зону от бесконечных цветовых пятен — голубого и зеленого. Мы были слишком высоко, чтобы рассмотреть все в мельчайших подробностях. Тем не менее, даже отсюда было понятно, что под нами — море и джунгли. Бесконечные, захватывающие дух джунгли.

Я не видел ни дорог, ни полей, ни поселений — только деревья. Тысячи деревьев, куда ни кинь взгляд.

— C'est formidable, n'est-ce pas? — сказал низкий голос рядом со мной. — Здесь великолепно, не так ли?

Я удивленно поднял голову и встретился взглядом с темнокожим человеком приятной внешности. Он тоже наклонился к иллюминатору, чтобы посмотреть сверху на зеленую бесконечность.

— Это моя родина, — продолжил мужчина. — Там, внизу, я появился на свет, — он пробормотал какое-то имя и протянул мне руку.

Я улыбнулся ему в ответ и, пожимая его руку, с трудом припоминал, как делал пересадку в Париже. Неужели может быть, чтобы у вполне здорового человека случился такой провал в памяти? А может, моя амнезия напрямую связана с переутомлением и двойной порцией абсента?

Я пробежал глазами по головам пассажиров. Кроме меня, в самолете сидела еще пара белокожих людей. Из кабины пилота послышалось долгожданное бормотание, а в воздухе повис теплый и сладковатый запах пота.

— Что привело вас в Париж? — поддержал я разговор, потому что видел — человек жаждет продолжения беседы.

— Дела, — отчеканил он. — Я — антиквар, — добавил африканец и поднял вверх руку, чтобы уверить меня в правдивости своих слов.

Его запястье украшали многочисленные, красиво выполненные ленты, на которых висели металлические диски, смахивающие на золотые, деревянные фигурки и изображения из слоновой кости. Все они были украшены великолепной абстрактной резьбой, смотрящейся в лучах заходящего солнца вполне живой.

— Красиво, — сказал я. — Мне всегда нравилось африканское искусство, но то, что вы держите в руке — поистине великолепно. Из какого это племени? — спросил я в надежде не показаться полным невеждой.

Кажется, мое незнание даже польстило моему собеседнику. Заговорщицки наклонившись ближе ко мне, он ответил:

— Ни за что не угадаете. Это пигмеи. Вы могли предположить, что они на такое способны?

Я не знал, как отреагировать на такой вопрос, поэтому предпочел держать язык за зубами. Судя по моим данным, у пигмеев вообще не было никаких прав. С ними обращались хуже, чем с землей. Но сейчас я не хотел разворачивать дискуссию об угнетении.

— Красиво, разве нет? К тому же, очень дешево, — продолжал африканец, совершенно не замечая того, что моя симпатия к нему начала потихоньку рассеиваться. — В Париже все просто помешаны на этом. Не так давно появилось даже новое течение в искусстве, опирающееся на мотивы пигмеев. На этом можно заработать большие бабки.

Я ткнул пальцем на слоновую кость.

— А разве экспорт слоновой кости не запрещен? Я думал, что слоны находятся под охраной.

— Эти выращиваются специально, — поспешил ответить мужчина.

Я где-то читал, что поголовье лесных слонов за последние десять лет сократилось почти вдвое. Виной тому были дельцы из Судана и Центральноафриканской Республики, которые и по сей день безнаказанно занимаются браконьерством. Способны ли антиквары или торговцы на такие уловки — я не мог сказать.

— Сегодня на каждую вещь из питомника выдается специальный сертификат, — не унимался мой собеседник. — Мой сейф до краев забит ими. Охота на слонов давно закончилась, — он ненамного замолчал, но потом ткнул пальцем на кусок плексигласа. — Вы знаете, как до недавнего времени называлось побережье под нами?.. Золотой Берег, Берег Слоновой Кости, — он многозначительно кивнул. — Это оплот рабства. Бивни слонов рабы приносили сюда со всего леса и грузили на корабли. И все — на благо белых людей. Чтобы богачи в своих поместьях могли спокойно предаться мыслям о девственной и невинной Африке. Разве это не извращение? Смотрите, это происходило как раз под нами. И совсем не так давно.[6]

Я начал чувствовать себя некомфортно. Сосед, подбадривая, похлопал меня по плечу.

— Оставьте, те времена уже прошли. Сейчас все по-другому, — он повысил голос, как мне показалось, только для того, чтобы его услышали остальные пассажиры самолета. — Сейчас мы — республика. Добропорядочная, равноправная и марксистская. С правительством, которое заботится о благосостоянии каждого отдельно взятого гражданина.

Я наморщил лоб. Интересно, почему конголезец так громко произнес это? Он действительно верит в правдивость своих слов или же думает, что в самолете могут находиться люди, которые донесут на него?

В этот момент снова раздался голос командира.

— Уважаемые дамы и господа! Говорит капитан. Мы заходим на посадку в Браззавиль. Приземление — через пятнадцать минут. С правой стороны от вас — река Конго. В низовьях река проходит через территорию Демократической Республики Конго. Это самая крупная река Африки, которая впадает со скоростью пятнадцать тысяч кубометров воды в секунду в Атлантический океан.