Брачное ложе - Клаудиа Дэйн

– Что тебя оскорбляет? Она находит тебя очень привлекательным. Другой на твоем месте почел бы это за честь, – ответила Изабель.

– Я вовсе не старался вызвать ее симпатию, – отрывисто сказал он. – И любой мужчина предпочитает сам ухлестывать за понравившейся ему девушкой, чем быть объектом преследования.

Он называет себя мужчиной, и это, несомненно, так. В свои семнадцать лет он выглядит достаточно взрослым, но по сравнению с Ричардом он кажется просто мальчишкой. Был ли Ричард когда-то таким же молодым? По годам – да, но по поведению – никогда.

– Скоро она выйдет замуж, – произнесла Изабель в утешение.

Кивнув головой, Эдмунд быстро отвернулся. Он заметил фигуру в облаке голубой ткани, шествующую по двору, а, как известно, голубой – любимый цвет Элис.

Изабель проскользнула в часовню, но ее глазам открылось пустое помещение. Отца Лангфрида там не было. Выходя из часовни, она вдруг увидела Элзбет с корзиной, полной хлеба и сыра.

– Ты куда, Элзбет? Не видела отца Лангфрида?

– Я как раз иду к нему, – ответила Элзбет. – Наш плотник, Джайлз, сегодня стал отцом, и я несу им еду, чтобы матери не пришлось утруждать себя. Отец Лангфрид сейчас у них, благословляет и поддерживает.

Изабель почувствовала огромную волну стыда, захлестнувшую ее с ног до головы. Это она – Изабель – должна думать о таких вещах, как и подобает настоящей хозяйке Дорни, а не оставлять это на усмотрение Элзбет. Она слишком увлеклась, обдумывая планы относительно Ричарда, и совсем забыла о своих прямых обязанностях.

– Подожди меня, Элзбет, я принесу для них мех вина, ведь сегодня произошло такое знаменательное событие.

Оставив Элзбет, Изабель побежала через внутренний двор замка на кухню. По дороге она велела Эдмунду пойти потренироваться на площадке для рыцарских турниров. Взяв все, что ей было надо, Изабель поспешила к жилищу плотника, нетерпеливо таща за собой медлительную Элзбет. И всего-то понадобилось немного времени да чуть-чуть усилий с ее стороны. Не такая уж это и тяжелая работа – следить за нуждами своих людей.

Когда они добрались до места и поприветствовали Джайлза, Изабель уже не чувствовала за собой вины. Увидев их сквозь открытую дверь, отец Лангфрид улыбнулся и кивнул головой.

– Родился отличный парень, его глаза – точная копия отцовских, – сказал Лангфрид. Джайлз благодарно улыбнулся:

– Сегодня благословенный день, ибо в Дорни родился еще один мальчик. Он очень крепкий, и роды прошли довольно легко.

– Не так легко, как хотелось бы, – отозвалась лежащая на кровати в углу комнаты жена плотника, Сифурта.

– В следующий раз, даст Бог, все будет намного проще, – доброжелательно сказал Лангфрид.

– Даст Бог, – эхом заметила она.

Глядя, как акушерка выносит перепачканные кровью простыни, Джайлз пробормотал:

– Для начала хватит и одного раза.

За всеми этими разговорами о новорожденном Изабель почти забыла, зачем пришла сюда. Но ее собственные проблемы снова навалились на нее тяжелым грузом, заставляя мысли работать с новой силой.

– Отец, мне нужно поговорить с вами.

– Конечно, Изабель.

Он посмотрел на мех с вином, который она держала в руках. Не говоря ни слова, Изабель передала свою ношу Элзбет, и та занесла дары лорда и леди Дорни в жилище плотника. Выполнив свои обязанности, Изабель направилась обратно в замок вместе с отцом Лангфридом.

Она долго не могла подобрать слов, чтобы сказать ему то, что хотела. Как объяснить ему, что она жаждет брачной ночи – подтверждения истинности их брака, а ее муж – нет. Она всегда все ему рассказывала. Это так. Но ее нынешняя история была слишком странной. Кроме того, она выставляла Ричарда с неприглядной стороны, так что Изабель даже не знала, с чего начать разговор. К счастью, Лангфрид сделал это за нее:

– Ричард поступил очень благородно, проведя эту ночь в молитвах за души тех, кто покинул этот мир так недавно. Мало кто пойдет на столь щедрый шаг в день своей свадьбы.

Щедрый? Он назвал это щедростью, но Изабель так не сказала бы. Хотя в чем-то Лангфрид был прав: Ричард получил известия о смерти сразу двух своих братьев – Джеффри и Хьюберта. А она потеряла своего нареченного, и, несомненно, все ждали, что она будет носить траур по Хьюберту. А она может думать только о Ричарде. Может быть, он был прав, назвав ее бесчеловечной?

Но теперь она стала женой, у нее появилось много новых обязанностей. И у Ричарда тоже. Они теперь лорд и леди Дорни, и их долг – соединить свои тела и произвести наследника, а все остальное уже не так важно.

– Да, это было очень благородно с его стороны, – признала она, хотя эта правда резала ей уши. – Но, проведя ночь в молитвах, мы так и не… не вступили в брачные отношения.

– Да? – выжидающе спросил он.

Они почти дошли до замка, повсюду их окружали суетящиеся люди. Она не хотела обсуждать эту тему открыто, когда на нее обращено множество посторонних глаз и чьи-то чужие уши ловят каждое ее слово.

– Мы можем пойти в часовню? Там я буду чувствовать себя более свободно.

– И спокойно, – понимающе кивнул он.

Свет в часовню проникал лишь сквозь два маленьких окошка, и царившая в небольшом помещении полутьма подействовал на Изабель успокаивающе.

Их с Ричардом обвенчал священник, перед лицом Бога и с его благословения они дали друг другу клятвы любви и верности. Конечно, Господь хочет, чтобы их брак сложился удачно. Именно этого хочет и она сама. Что ж плохого в том, что ей нравится смотреть на широкие плечи своего мужа, заглядывать в его глубокие синие глаза? Нет греха в том, чтобы всем сердцем и душой желать человека, данного ей в мужья самим Господом. Это ее законное право и самое естественное желание в данной ситуации.

– Вы знаете, что с моей стороны этот брак был очень желанным, – начала она.

– О да. Я очень хорошо тебя понимаю, – сказал он, и глаза его лукаво заблестели. Он смеялся?

– Но я беспокоюсь из-за того, что… из-за… – Она запнулась, подыскивая нужные слова. Ее глаза лихорадочно шарили по стенам часовни, как будто ища на них подсказку. При этом Изабель старательно избегала смотреть в лицо отцу Лангфриду. – Из-за того, что… является ли брак действительным, если мы не…

– Не познали друг друга как мужчина и женщина?

– Да. – Она вздохнула, облегченно улыбнувшись.

Лангфрид пожал плечами и пошел поправить наклонившуюся свечу.

– При необычных обстоятельствах церковь не требует этого.

– Но в нашем случае необычных обстоятельств нет, – настаивала Изабель, двинувшись вслед за ним. – Мы с мужем живем под одной крышей, большой разницы в возрасте у нас нет.

– Верно, – согласился он. И не промолвил больше ни слова.