Бывшая жена - Бьюла Астор

Ты полюбила его быстрее, чем тогда, в первый раз, прошептал ей внутренний голос.

— И посмотри, чем это закончилось! — ответила она вслух.

Закончилось ли? И вообще, прекращала ли она когда-нибудь его любить?

На эти вопросы она еще не знала ответа.

Солнце уже садилось, постепенно исчезая за горизонтом океана. Фанни испекла целую гору печенья — хватит на два дня прожорливым толпам покупателей. Когда она вынимала из духовки последнюю порцию, раздался сильный хлопок и верхний свет внезапно погас.

— Проклятье!

Она поставила противень сверху на плиту, закрыла дверцу духовки. Теперь кухня освещалась только флуоресцентной лампой под висящими на стене шкафами и меркнущим светом уходящего солнца.

Зная, что это глупо, она несколько раз щелкнула выключателем. Ничего не изменилось, кухня по-прежнему оставалась в полумраке. Чертыхнувшись, она достала из шкафа электрическую лампочку и подтащила стул под люстру.

В момент, когда она дотянулась до старой лампочки, намереваясь вывинтить ее, сзади открылась дверь. Фан повернула голову и увидела Алекса, стоящего на пороге с выражением ужаса в глазах.

— Что ты делаешь, черт возьми? — прорычал он.

Не дожидаясь ответа, тремя широкими шагами он пересек кухню и снял Фанни со стула.

Фанни, испугавшись, вскрикнула и обвила его шею руками. На секунду оба замерли. В этой тишине Фан услышала биение своего сердца. Или стук сердца Алекса, который она почувствовала, прижавшись к его груди?

— Что ты делала? — спросил он. Рычание сменилось ворчанием, но недовольство осталось.

— Я хотела сменить лампочку, — пояснила Фан.

Она оттолкнулась, пытаясь высвободиться из его объятий. Алекс, казалось, поколебался секунду, точно не был уверен, что теперь она вне опасности и может позаботиться о себе сама.

Фанни откинула голову назад, сурово глядя на него в полумраке кухни. Она досадовала на него, потому что он ее испугал, досадовала и на себя, потому что на самом деле не хотела покидать его объятий.

Алекс неохотно высвободил руку из-под ее коленей и поставил Фанни на пол. Другой рукой он все еще осторожно поддерживал ее за спину, словно опасался, что она вдруг качнется и упадет.

— Я так и понял. Но я спрашиваю, что ты делала на этом стуле?

— Я меняла электрическую лампочку, — повторила Фанни, поправляя блузку.

— Ты стояла на стуле, — сказал Алекс таким тоном, будто она совершила преступление.

— А как же еще я могла дотянуться до лампочки?

— Ты не должна стоять на стуле.

— Ну, это проще, чем подпрыгивать и стараться уцепиться за люстру зубами, — пошутила она.

— Ты могла упасть, — сердито сказал он, игнорируя шутку.

— Я меняла лампочки всю свою жизнь и еще ни разу не упала.

— Ты не была беременна всю свою жизнь, — резко возразил он.

Ну вот, опять об этом! Тема, вокруг которой он ходит целый день.

— Я бы попала в Книгу рекордов Гиннесса, если бы всю жизнь вынашивала ребенка, — заметила Фан. — Думаю, даже слонихи не бывают беременны так долго.

Алекс невольно улыбнулся.

— Это не совсем то, что я хотел сказать.

— Понять, что ты сказал, можно только так.

— Наверное.

Шутливая перепалка сняла напряжение, мешавшее им целый день. Алекс судорожно прижал руку к животу Фанни. У нее от этого прикосновения перехватило дыхание, но она не шевельнулась.

— Боже, Фанни, я не могу поверить, что у нас будет ребенок!

Она глубоко вздохнула.

— Я думала, ты забыл…

— Я только об этом и думаю!

Пальцы Алекса ласкали небольшую выпуклость ее живота так нежно, словно дотрагивались до младенца.

— Ты уже чувствуешь, как он шевелится?

— Еще слишком рано. Мне кажется, что будет девочка.

— Все равно. Главное, чтобы малыш был здоров. А что ты чувствуешь, зная, что таишь в себе другую жизнь?

Его желание разделить это чувство с нею было очевидным. Фан почувствовала угрызения совести. Она поняла, как была неправа.

— Появляется ощущение чуда, — сказала Фан мягко.

Она положила свою руку поверх его руки, и глаза ее наполнились слезами.

— Прости меня, Ал. Я должна была сказать тебе о ребенке. Мне очень жаль.

— Почему же не сказала?

В его вопросе больше не слышалось злости. Время гнева и обид прошло. Сейчас они стремились понять друг друга.

— Я не была уверена, — начала Фан. — Сначала мне было больно из-за того, что ты мне не позвонил, не пришел увидеться со мной. Я знаю, это глупо. — Она слабо улыбнулась. — Ведь это я от тебя убежала. Я сама и должна была позвонить…

— Никто не говорит, что эмоции логичны, — пожал плечами Алекс.

Это движение напомнило ему, что его рука все еще лежит у нее на животе. Он убрал руку и отошел от Фанни.

Она ощутила острое чувство утраты, будто он унес с собой частичку ее самой. В то же время она обрадовалась: когда Алекс находился слишком близко, ее голова работала не лучшим образом.

— Я понимаю, это можно было скрывать, когда ты думала, что я не придал значения тому, что произошло между нами, — сказал Алекс. Чувствовалось, что он не совсем верит в то, что говорит, но пытается быть великодушным. — Ну а потом, когда ты узнала об отце? Когда поняла, что удерживало меня? Почему ты не сказала мне тогда, Фан?

Она заколебалась, зная, что он никогда не поймет, как сильно ее пугала мысль, что Алекс будет считать себя обязанным вернуться к ней из-за беременности.

— Думаю, я не была уверена, что тебе это интересно.

— Неужели? — Алекс уставился на нее с недоверием. — Какой мужчина не интересуется собственным ребенком?

— Мой отец.

Она не собиралась произнести вслух эти слова, но они оказались сказанными и повисли в воздухе. Фан отвела от Алекса взгляд, досадуя на себя за несдержанность, — она обнаружила то, что с таким усердием пыталась забыть.

— Я не твой отец, Фанни, — спокойно сказал Алекс. — Я бы никогда не проигнорировал своего ребенка. Неужели ты меня настолько не знаешь, что можешь так думать?

— Да, наверное. Мы развелись, каждый стал жить своей жизнью, а потом получилось так, что я вынашиваю твоего ребенка. Мы как-то проскочили все промежуточные стадии…

— Эти стадии не всегда оказываются необходимыми, Фанни.

— Прости за то, что так ранила тебя. Я не хотела причинять тебе страдания.

— Что сделано, то сделано. — Алекс пожал плечами и слабо улыбнулся. — Я уже отошел. Сейчас важно другое — что с нами будет дальше?

Вопрос прозвучал риторически, он не требовал ответа. Алекс как бы размышлял вслух. Но Фан решила на него ответить.