Только после Вас. Всемирная история хороших манер - Ари Турунен

Пятьдесят две башни венчают крепостную стену, внутри которой находится свой собственный крошечный городок с торговыми лавками, церквушками и тавернами. Одна из самых популярных туристических достопримечательностей Франции завораживает тем, что жизнь здесь бьет ключом. Обосновавшиеся в городе ремесленники и художники регулярно организуют фестивали, реконструирующие Средневековье, и прочие культурные мероприятия. Артисты по-своему заботятся о том, чтобы средневековые традиции не забывались. У местных жителей есть все причины праздновать и веселиться, ведь они – потомки трубадуров. В XII столетии в Каркасоне слагали романтические баллады, адресованные жившим в высоких башнях красавицам, и воспевали благородство рыцарей. В ту пору молодые рыцари в основном проводили свое время в замках, подобных этому, задирая и подначивая друг друга, а затем выясняя отношения. Наиболее бурные проявления темперамента старались сдерживать с помощью самых разнообразных способов, одним из которых была так называемая рыцарская романтика: феодал с помощью красоты своей жены, которая служила объектом платонической любви, усмирял воинственные инстинкты неженатых рыцарей, которые в ожидании знаков внимания от прекрасной дамы пытались сдерживаться и вели себя прилично, «по-рыцарски».

Кроме того, рыцари приносили клятвы примирения с целью сдержать собственную воинственность, и впоследствии этот обычай широко распространился также среди простых людей. В XI–XIII вв. все жившие на одной территории нередко собирались, чтобы поесть и выпить вместе, и во время таких встреч участники клялись жить в мире и дружбе, помогая друг другу.

Стол, ломившийся от угощений, всегда служил важной площадкой для ритуалов, являвшихся проявлением дружбы. Чарка и хлеб издавна были знаками союза и единения. Они символизируют тесную связь между теми, кто собрался за накрытым столом. Английские существительные «host» («хозяин») и «guest» («гость») образованы от одного и того же индоевропейского слова «ghostis», означавшего «посторонний». Это древнее слово указывает на распределение ролей между тем, кто принимает гостей, и тем, кто наносит визит.

Хозяин и гость не могут существовать отдельно друг от друга. Оба соблюдают законы гостеприимства, когда подача и употребление пищи базируются на хрупком равновесии страха, однако за доброжелательными ритуалами может скрываться раздор. Прием гостей или принятие приглашения посетить чужой дом служат знаком того, что разнородные группы будут ритуальным образом связаны вместе под одной крышей на определенный отрезок времени. Обе стороны следуют этому протоколу и принимают на себя обязанность соблюдать мир во имя общего блага.

Во время подобных застолий гость всегда являлся персоной почитаемой и неприкосновенной. В Галлии во времена Карла Великого считалось немыслимым обидеть гостя, разделившего с тобой хлеб. «Салическая правда» (лат. Lex Salica), свод законов франков, который позже лег в основу системы престолонаследия во многих европейских государствах, в раннем Средневековье сулила жестокие кары тому, кто во время пиршества позволил гостю подвергнуться насилию или быть убитым. В таком случае все участники застолья обязаны были тем или иным способом компенсировать свою вину, чтобы загладить произошедшее. Параграфы закона, говорящие об обращении с гостями, были крайне важными, поскольку в те времена всех чужаков расценивали как – в меньшей или большей степени – врагов и с помощью торжественных трапез пытались усмирить тот страх, который они пробуждали в людях. У франков законы гостеприимства считались священными, поэтому гостю предписывалось в обязательном порядке есть и пить все, что хозяин ему предлагал. Так, епископ Евхерий Орлеанский, принимавший у себя в 732 г. Карла Мартелла, знал, что стал последнему врагом, когда Мартелл встал и ушел из-за накрытого стола.

Во времена династии Каролингов появились на свет правила поведения, целью которых являлось максимально обезопасить пьющего. Когда гость за столом нуждался в ноже, слуга протягивал ему этот прибор, но затем тут же забирал его обратно; причем из вежливости держали нож за острие, а протягивали рукояткой вперед. Второе правило касалось возлияний. Поднимая большой кубок обеими руками и прикладываясь к нему, человек открывал незащищенную грудь, чем подвергал себя опасности. Находящийся неподалеку недоброжелатель мог попытаться, воспользовавшись ситуацией, лишить жизни соперника. Поэтому содержимое чаши следовало пить не мелкими глоточками, а большими глотками, чтобы сократить до минимума тот промежуток времени, в который не можешь себя защитить. Также гость мог попросить соседа по столу быть на страже в тот момент, когда он сам осушал бокал. Пока пьющий опорожнял огромный рог с хмельным напитком, его «соратник» по застолью внимательно наблюдал за происходящим, не спуская руки с рукоятки меча или кинжала.

Подобные меры принимались вовсе не зря. В V в. король остготов Теодорих Великий умертвил германского короля Одоакра во время примиренческого пира. В 978 г. король Англии Эдуард Мученик был убит как раз в тот момент, когда он подносил ко рту кубок. Еще в XVIII столетии в Оксфорде участники студенческих попоек держали мизинцы на столе в ожидании, пока их «соратник» по пирушке опустошит свой бокал. Неудивительно, что во многих культурах, например у викингов, существовал обычай провозглашать во время праздников «пивной мир», когда забывались все старые обиды. В исландской «Саге об Эгиле» можно прочесть, что нарушение такого мира считалось поступком из ряда вон выходящим.

Поединок и кровная месть

В Средние века деревенское сообщество являлось закрытым социальным сегментом, внутри которого клятва или договор заставляли людей вести себя мирно. Местные старосты приносили клятвы, чтобы сохранить добрые отношения внутри своей общины без вмешательства посторонних. Агрессию же старались направить на чужаков, находившихся за пределами деревни, обращая ее против всего, что могло представлять угрозу для общего блага членов сообщества. В смутные времена дом или деревня превращались в укрепление, оборонять которые приходилось с оружием в руках. Если же принесенные мирные клятвы не в силах были сдержать раздоры между жителями одной общины, в ход шли свои собственные законы. Так, в XIII в. в деревеньке Хэйлсовен в Англии крестьяне избрали аж четырех асессоров, задача которых заключалась в установлении и взимании штрафов за те или иные телесные повреждения, нанесенные в драках.

Если же в деревне не было своего закона, то средневековая правовая система имела в запасе лишь один способ смыть нанесенную обиду – а именно поединок. Вот как описывал себя живший в XII в. франкский рыцарь Алесис: «Я принадлежу к дворянскому роду, чистокровный франк, и одну вещь знаю наверняка: в стране, откуда я родом, на одном из перекрестков возвышается старая церковь. Каждый, кто желает испытать свои силы в поединке, может прийти туда в полном боевом облачении в надежде на скорый бой. И я тоже стоял там в ожидании мужа, что захочет скрестить со мной оружие, но никто не осмелился сделать этого».

Вплоть до XIII в. никакие представители властей не вмешивались