Красавчик - Кристен Каллихан

Я знаю, что это жена, потому что он всегда звонит ей после собраний и всегда называет ее деткой.

Стараясь быть вне зоны слышимости, иду немного быстрее, но впереди техобслуживание полирует пол, и я замедляюсь.

— Она еще не спит? — спрашивает Диллон жену. Наступает пауза, а затем он воркует — Малышка, правильно, это папочка.

В трубке раздается детский визг, и он хихикает.

Я огибаю препятствие и двигаюсь дальше. Диллон догоняет меня у входа в спортзал, заканчивая разговор с женой, пообещав скоро быть дома. У него такое выражение лица, довольное и счастливое, что кажется, будто я вторгаюсь в его личную жизнь.

Он ловит мой взгляд и улыбается еще шире.

— Вера начала вставать.

Вера. Правильно. Я знал.

— Ей уже около года?

— Десять месяцев, — открывает фотографию в телефоне и показывает мне.

Жена Диллона красивая блондинка, похожая на королеву выпускного. А дочь — их идеальное сочетание. Ее волосы — буйство тугих медных кудрей, светло-коричневая кожа сияет свежестью. Яркие карие глаза светятся, когда она улыбается в камеру, показывая два передних зуба.

На нее почти больно смотреть, она такая милая и счастливая.

— Она прекрасна, чувак.

— Я знаю, — гордо говорит Диллон, дружески обнимая меня за плечи. — Самое лучшее в жизни, дружище, иметь семью. Не важно, какое за дерьмо говорят парни.

Семейные люди всегда стараются обратить нас, бедных, заблудших одиночек. Джейк утверждает, они делают это для того, чтобы почувствовать себя лучше, будучи пойманными в западню. Раньше я с ним соглашался, но теперь уже не так уверен.

Диллон направляется к выходу, а я остаюсь, потирая напряженную слева грудь. Большинство парней давно разошлись по домам и сейчас это место почти безлюдно. Сворачиваю за угол и захожу в спортзал, направляясь в раздевалку. Знакомый запах металла, резины и застарелого пота немного успокаивает.

Ролондо делает жим ногами, его мышцы напрягаются, когда он, пыхтя, выпрямляет их.

— Тебя должен кто-то страховать, — говорю я. — По крайней мере, если занимаешься с утяжелением.

— Да, знаю. — Гири лязгают, опущенные слишком быстро. Он хватает полотенце и вытирает пот с лица. — Что ты здесь делаешь, Мэнни? Остальные разбежались, как тараканы от света.

Я смеюсь.

— Могу спросить тебя о том же.

Он со стоном встает и потягивается.

— Потерял счет времени.

В зал входит Вустер с вкрадчивым выражением, которое кажется навсегда приклеилось к его лицу.

— Парни, вы слышали о Дексе?

— Я слышал, — невозмутимо отвечает Ролондо, бросая ему раздраженный взгляд.

— А я нет, — от беспокойства мои слова звучат резче. — Что случилось? Он в порядке?

— С ним все нормально, — говорит Ролондо. — Все это какая-то чушь собачья.

Вустер его игнорирует.

— Пиарщики опубликовали несколько фотографий из того календаря с качками для которого вы снимались.

Качками? Я закатываю глаза. Тем не менее это новость, я не знал. Наверное, моих там нет, иначе я бы уже услышал. Подумав о Чесс, просматривающей снимки, которые мы сделали, снова чувствую уязвимость. Стряхнув с себя это ощущение, машу рукой Вустеру, чтобы он продолжал.

— Фотографии Декса во всех газетах. — Он смотрит на Ролондо с блеском в глазах. — Похоже, они сочли его самым достойным внимания.

Ролондо лениво показывает ему дрочащий жест.

Но Вустер продолжает:

— Старый товарищ Декса по команде дал интервью, утверждая, что Декс — девственник. Затем какая-то безумная служба знакомств пронюхала об этой истории и теперь предлагает щедрую награду за его девственность.

Пару секунд я могу только пялиться, мой разум вращается.

— Какого черта?

Серьезно, какого черта?

— Как же я это пропустил? — спрашиваю самого себя.

— Был слишком занят поисками себя в газетах? — выпаливает Вустер.

Я бросаю взгляд на Ролондо.

— Он в порядке?

— С ним все в порядке. Как я уже и сказал, — он кидает на Вустера еще один злобный взгляд. — Это просто какое-то тупое дерьмо.

Сомневаюсь, что с Дексом все так хорошо, как утверждает Ролондо. Декс охраняет свою частную жизнь, как скряга золото. И я его не виню, никто из нас не любит, когда личную жизнь выставляют на всеобщее обозрение. Надо напомнить себе позвонить Дексу, как только останусь один.

— Я слышал, что тот фотограф — женщина, — вмешивается в мои мысли Вустер.

Резко вскидываю голову, мой взгляд сужается, и горячая волна поднимается внутри.

— А это здесь, блядь, при чём?

Ролондо качает головой.

— Блин, — тихо бормочет он.

Вустер, однако, уже явно почуял кровь в воде и поэтому он тупица.

— Думаю, ни при чём. Просто слышал, что она была горяча, типа в стиле «Форсаж» («Форса́ж» — американская медиафраншиза, состоящая на 2019 год из одиннадцати фильмов. В оригинале The Fast and the Furious, дословно на русском — «Быстрые и яростные».)

Делаю шаг в его сторону. Кровь стучит в голове.

— «Форсаж»?

— Да, ну знаешь, когда быстро и яростно трахаешь кого-то на капоте машины...

Моя рука сдавливает его горло прежде, чем он успевает закончить. Не помню, как схватил его, но не отпускаю.

— Если ты не можешь держать язык за зубами, — цежу сквозь зубы, — я помогу тебе заткнуться на хрен.

Вустер цепляется за мою руку, но у него не получается освободиться. Он расслабляется и, улыбаясь, говорит:

— Я понял. Ты ее трахаешь. Круто, чувак. Держу пари, она хороша.

Два шага вперед, и я швыряю его в стену.

— Заткнись на хуй, придурок.

Ролондо встает между нами, но смотрит на меня.

— Он не стоит штрафа, Мэнни.

Спорный вопрос. Но все же ослабляю хватку.

Вустер стряхивает мою руку и ухмыляется.

— Мы же не можем забыть о деньгах, не так ли?

Ролондо издает презрительный звук.

— Прекрати вести себя, как будто штраф не создаст тебе столько же проблем, сколько нам, придурок. И перестань неуважительно относиться к женщинам. Разве мама не научила тебя этому?

— Я почти уверен, ты бы пел совсем по-другому, если бы тебя вообще интересовали женщины, — протягивает Вустер.

Ролондо — гей. Он никогда этого и не скрывал, но до сих пор я не слышал, чтобы кто-нибудь его доставал.

— Что ты, блядь, сказал? — бросаюсь на Вустера снова.

Ролондо блокирует меня, его лицо почти невозмутимо, когда он смотрит сверху вниз на Вустера.