Уолл-стрит и революции в России 1905-1925 - Ричард Б. Спенс

"агентом по вооружению" и доверенным человеком Ленина. В Горьком Ленин нашёл идеальное подставное лицо. "Огромные гонорары" за его сочинения сделали Горького новой дойной коровой большевиков.[268]

Писатель внёс щедрый вклад, но революционерам вечно не хватало денег. Как уже упоминалось, в феврале 1906 года латышские и большевистские "экспроприаторы" украли 170 тыс. рублей из Государственного банка в Хельсинки. В Стокгольме Буренин взял на себя ответственность за большую часть награбленного, которое он планировал отмыть в Америке.[269] Таким образом, он стал "секретарём" Горького. Чистые наличные можно было вывезти обратно в Европу, но если бы Буренин и Ленин были в ладах с головой, а они, несомненно, были, они бы положили эти деньги в американские банки. Оттуда их можно было безопасно и почти незаметно перевести в любое место, где это было необходимо, даже в Россию. С деньгами, собранными на поездку Горького, можно было поступить точно так же.

Знал ли об этом Горький? Конечно. Помните, всего за год до этого он и Андреева были посредниками при передаче страховых денег Морозова в большевистскую казну? Более того, по прибытии Горький признался, что его единственной целью было собрать деньги на революционное дело.[270] Настоящий вопрос заключается в том, сколько американских хозяев Горького знали, что происходит, и сколько из них способствовали этому.

Также по приезде Горького встречал его приемный сын Зиновий Пешков. Будучи всего на 16 лет младше Горького, его настоящее имя было Иешуа Залман Свердлов, старший брат большевика и будущей правой руки Ленина Якова Свердлова. Он также был братом Вениамина ("Бенни") Свердлова, с которым мы встретимся дальше. Зиновий эмигрировал в Канаду в 1904 году, но к моменту воссоединения с Горьким, он работал в нью-йоркском офисе журнала "Wilshire's Magazine", грязного таблоида, управляемого ещё одним "светским миллионером", Х. Гейлордом Уилширом.[271] Именно Уилшир забронировал и оплатил номер Горького и Андреевой в шикарном отеле Belleclaire на Манхэттене.[272]

Накануне своего приезда Горький был почётным гостем на ужине в "Клубе А" в Гринвич-Виллидж. Клуб был коллективом писателей и активистов и главным местом сбора модных радикалов Готэма. На обеде, помимо Горького, Буренина и Пешкова, присутствовали Твен, Иван Народный, Артур Брисбен, Роберт Кольер и несколько других социалистических и прогрессивных интеллектуалов.[273]

После ужина Горький в сопровождении Брисбена посетил приём в доме Гейлорда Уилшира. Это было сделано в честь другого иностранного гостя, писателя и социалиста из Фабианского общества Герберта Уэллса. Находясь там, Уилшир убедил Горького подписать письмо поддержки заключенным Уильяму Хейвуду и Чарльзу Мойеру, которых в то время судили за убийство в Айдахо. Сообщение об этом сразу же вызвало споры в "Нью-Йорк таймс". Горький получил американского юриста и литературного агента в лице известного ист-сайдского адвоката, профсоюзного организатора и активиста Социалистической партии Морриса Хилквит.[274] Хилквит был другом вышеупомянутого Уильяма Дина Хауэлла, который, вероятно, и представил его.

Через три дня после его визита триумфальное шествие Горького натолкнулось на огромную проблему. Андреева, как оказалось, на самом деле не была его женой, по крайней мере, не в американском смысле. Законная "миссис Горький" и дети находились в России. Эта история появилась в журнале Пулитцера "New York World", главном сопернике Херста. Компромат, вероятно, просочился в "World" через российское посольство, которое, как можно было бы предположить, было не совсем в восторге от визита Горького. Народный позже утверждал, что он был предупреждён о готовящемся скандале таинственным "русским банкиром".[275] Почему революционер Народный поддерживал тайную связь с этим или любым другим банкиром, необъяснимо. Однако главным грехом Горького было то, что он связан с Херстом (как это было с 1905 года), главным соперником "World". Писатель подписал эксклюзивный контракт с синдикатом Херста, что, несомненно, объясняет внимательность Брисбена.

Как только новость попала на улицы, Горького и Андрееву бесцеремонно выставили из "Belleclaire", и ни одно другое "приличное" заведение не приняло бы их. Выступления были отменены. Многие американские сторонники, включая странно педантичного Твена, внезапно исчезли. Однако некоторые оставались непоколебимыми. Пара богатых жителей Нью-Йорка, Джон и Престония Мартин, сначала приютили русских в сво`м особняке на Стейтен-Айленде, а затем отправили их в уединённое убежище в Адирондаках. Писатель-левак Джон Спарго назвал Мартинов "лидерами Фабианского движения в этой стране".[276] Именно в этом деревенском убежище, содержащемся Мартинами, Горький написал "Мать", свой роман о революционных жертвах и преобразованиях. По прибытии в Штаты писатель заявил о полном равнодушии к новым литературным проектам. Однако после того, как его турне с выступлениями закончилось, новый роман казался лучшей альтернативой для сбора денег и поощрения сочувствия к делу. С помощью Мартинов и других авторов "Мать" впервые появилась на английском языке в журнале "Appleton's Booklovers", а затем в виде книги издательства "D. Appleton publishers".

Горький, Андреева и Буренин тихо уехали из США в ноябре, к тому времени Буренин перевёл обратно в большевистский центр в Стокгольме большое количество "американских денег".[277] Горький вскоре обосновался на арендованной вилле на залитом солнцем острове Капри. Возможно, он и отдал свою душу революции, но ему нравилось жить в спокойствии и комфорте. Он превратил часть виллы в "Партийную школу" для большевиков, где товарищи могли постигать тонкости пропаганды и изготовления бомб.[278] Среди его гостей был Ленин, а также американские радикалы Уильям Уоллинг и Анна Струнская.

В 1907 году Горький сыграл роль посредника при передаче денег от другого богатого американца русским революционерам, на этот раз в Лондоне. Американцем был миллионер, мыловаренный магнат и левый филантроп Джозеф Фелс ("Фелс-Нафта"), а бенефициарами были российские социал-демократы, точнее, Ленин и его сторонники.[279] Весной того же года социал-демократы провели конференцию в Лондоне, но у них не хватило наличных для оплаты счетов. Фелс, "финансовый ангел революционных групп", предоставил наличные деньги.[280] Пятнадцать лет спустя, ко всеобщему удивлению, Ленин вернул деньги вдове Фелса, хотя и без процентов.

Дело Матюшенко

Визит Горького в Америку переплетался с путешествиями и, возможно, судьбой другой революционной знаменитости, Афанасия Матюшенко. Летом 1905 года Матюшенко получил известность как лидер печально известного мятежа на броненосце "Потёмкин", в результате которого был захвачен один из царских броненосцев в Черном море. Это сделало его одновременно революционной знаменитостью и разыскиваемым человеком. Матюшенко сначала нашёл убежище в Румынии, а затем перебрался в Швейцарию и Англию. Из последней он отплыл в США в июне 1906 года. Его прибытие, в отличие от прибытия Горького, было неожиданным и не оставило никаких