Если полюбишь графа - Элизабет Торнтон

Дейрдре самым любезным образом показала, что не возражает против такого оборота дела.

Сначала она играла осторожно, ничуть не напуганная невероятными ставками, потому что Арман уже предупредил ее, как высоки они могут быть. Ее отличная память служила ей верой и правдой – Дейрдре никогда не забывала о том, сколько карт выбросил противник, и сама играла с безошибочным расчетом. Джентльмен высказал ей свое одобрение, и Дейрдре поблагодарила его. В течение получаса ее выигрыш достиг тысячи фунтов. Дейрдре была вне себя от счастья и, тасуя карты, время от времени одаривала своего противника улыбкой. Его голубые глаза весело подмигивали ей, и Дейрдре, чувствуя неловкость из-за того, что лишила любезного джентльмена столь внушительной суммы, все же мысленно благодарила Бога за ниспосланную ей удачу.

Ее улыбка была замечена широкоплечим джентльменом, одетым в облегающий вечерний черный сюртук и белые атласные бриджи. Он стоял, сложив на груди руки, у мраморной колонны рядом с входом в комнату. К нему присоединилась миниатюрная темноволосая леди, но он, казалось, не замечал ее. Взгляд его желтых глаз был прикован к зеленоглазой даме в прозрачном алом платье, слишком откровенно демонстрирующем фигуру. На широком лбу лорда Рэтборна обозначилась морщина, а лицо приняло мрачное выражение.

Он не сводил взгляда с груди Дейрдре, обнаженной почти до самых сосков. Она притягивала взгляд как магнит. Рэтборн нервно сгибал и разгибал свои сильные пальцы. Казалось, мысленно он наслаждался ощущениями от прикосновений к стройной шее, по-лебединому поднимавшейся из выреза платья, к пышным локонам, украшенным алым страусовым пером. Он скользнул взглядом по соблазнительным изгибам шеи, по безупречному овалу лица, которое с трудом можно было узнать под скрывавшей его полумаской и слоями пудры и румян. И то, что эта дама едва отличалась от пестрой толпы прекрасных дочерей Киприды, почтивших своим присутствием аристократическое, хотя и скандально известное заведение лорда Уинслоу, еще более подогрело в Рэтборне гнев.

Некто изысканно разодетый, с лорнетом, приблизился к графу. Рэтборн пробежался взглядом по экстравагантному костюму сэра Джеффри Бэлнейвса, и на его губах появилась презрительная усмешка. Сюртук Бэлнейвса, сшитый из бархата цвета кларета, был богато украшен золотым шитьем. Из-за высоких каблуков он вынужден был передвигаться мелкими шажками. Голову держал очень прямо, что причиняло ему дополнительные неудобства, потому что сильно накрахмаленные концы воротника соприкасались с алмазами в ушах. Затейливые складки тонкого льняного шейного платка представляли собой удивительное зрелище, и в целом это сооружение походило на небольшую, туго набитую диванную подушечку, на которую сэр Джеффри мог возложить свой увесистый подбородок.

Он отвесил изящный поклон леди, топтавшейся рядом с Рэтборном. Миссис Дьюинтерс улыбнулась и подала джентльмену руку, которую тот с жаром поцеловал. Было ясно, что этот фат и актриса хорошо знакомы и находятся в прекрасных отношениях.

Бэлнейвс прошелся вокруг колонны, о которую опирался Рэтборн, и остановился около него.

– Ну не лакомый ли она кусочек? – спросил он томно и направил лорнет на Дейрдре.

– О Господи, ну что за ненасытный тип этот Аксбридж! Впрочем, этого следовало ожидать, раз леди Чар в Боудезерте.

Похоже, графу не понравились ни тон, ни слова баронета. Он выпрямился и сказал жестким голосом:

– Эта леди не одна. Ее сопровождают.

Бэлнейвс переместил лорнет, и в поле его зрения оказался Арман.

– Кто? Этот щенок, который стоит возле нее? Он не в счет. Расселл положил на нее глаз. Думаю, тебе следует это знать.

Бэлнейвс и граф встретились глазами и, похоже, отлично поняли друг друга. Баронет отвесил вежливый поклон и удалился. Подумав с минуту, Рэтборн предложил руку миссис Дьюинтерс, и они прошествовали вместе к столу, за которым Аксбридж и Дейрдре увлеченно играли в пикет.

Ничего не подозревающая Дейрдре подняла глаза на приближающуюся к ним красивую пару и от неожиданности выронила из рук карты, которые тасовала. Она не могла ошибиться – к столу приближались граф Рэтборн и его прекрасная спутница миссис Мария Дьюинтерс. Дейрдре почувствовала руку Армана на своем плече и немного успокоилась. Она невнятно пробормотала слова извинения, адресованные игроку, уже поднявшемуся, чтобы приветствовать вновь пришедших.

Он прошептал несколько слов на ухо Рэтборну, но Дейрдре не смогла их расслышать. Потом ее визави вежливо распрощался, и его место занял милорд Рэтборн. Дейрдре с трудом сумела овладеть собой и унять дрожь в руках. Она собрала рассыпавшиеся карты, довольно неуклюже перетасовала их, как это делают женщины, и нарочито медленно раздала.

На мгновение ее охватила уверенность, что если она будет сохранять спокойствие, ей удастся мистификация и граф, возможно, не узнает леди, переодетую шлюхой. Но одного взгляда в глаза было достаточно, чтобы понять: она ошиблась. Во взгляде графа было столько гнева, что Дейрдре невольно испугалась. Она опустила глаза и стала лихорадочно соображать, чем может грозить присутствие графа. Он узнал ее! Он пришел сюда намеренно, заманил ее сюда, к этому столу, использовав для этой цели своего приятеля или приспешника, зная заранее, что если Дейрдре хоть на мгновение увидит его, то тотчас же обратится в бегство. То, что он оказался способным осуществить подобную комбинацию, лишь слегка взволновало Дейрдре. Но его цель была ей неясна и потому казалась особенно угрожающей.

Путь к бегству отрезан. Рэтборн уже взял розданные карты и принялся внимательно их разглядывать. Не оставалось ничего, кроме как встретить опасность с открытым забралом.

Дейрдре смотрела в свои карты и не могла на них сосредоточиться. Взгляд ее скользнул по фигуре актрисы, маячившей за спиной графа. Туалет миссис Дьюинтерс был скромным, но изысканным – просто произведение портняжного искусства. Она выглядела настоящей леди, и Дейрдре, прекрасно сознавая, какое зрелище представляет сама, смущенно заерзала.

Она не могла объяснить почему, но была абсолютно уверена, что, в отличие от графа, миссис Дьюинтерс не узнала ее в этом наряде. Дейрдре зачарованно смотрела, как актриса хлопает своими длинными ресницами и время от времени бросает обольстительные взгляды на Армана. Что она задумала? Не было возможности долго размышлять об этом, потому что граф начал игру.

В первом роббере Дейрдре играла очень осторожно, стараясь распознать тактику противника. Когда это увенчалось успехом и выигрышем, она начала играть увереннее. Для нее было очевидно, что манера игры графа мало изменилась с той первой их встречи пять лет назад, когда она обыграла его в пикет. Так как офицеры Веллингтона больше славились своим искусством блистать в бальных залах, чем одерживать победы за карточным столом, Дейрдре воодушевлялась все больше и все больше успокаивалась. Рэтборн, напротив, внутренне весь кипел.