Приключения Шерлока Холмса - Артур Дойл

– Да, это был любопытный документ, – засмеялся я. – Помнится, что ваши сведения по философии, астрономии и политике равнялись нулю. Познания в ботанике были отрывочные, в геологии – глубокие, поскольку дело касается пятен грязи из любой местности в окружности пятидесяти миль от Лондона; в химии – оригинальные; в анатомии – бессистемные; в уголовной и судебной хронике – исключительные. Кроме того, там говорилось, что вы скрипач, боксер, фехтовальщик, адвокат, злостный кокаинист и курильщик. Таковы были главные пункты моего анализа.

Последний пункт заставил Холмса усмехнуться.

– Что ж, я говорю сейчас, как говорил и тогда, что человек должен обставить чердак своего мозга всем, что ему может понадобиться, остальную же утварь сложить в чулан при своей библиотеке, чтобы в случае надобности она всегда была под рукой. Для такого дела, какое было предложено нам сегодня вечером, мы, конечно, должны подтянуть все свои резервы. Дайте мне, пожалуйста, том Американской энциклопедии на букву «К». Он стоит на полке рядом с вами. Благодарю вас. Теперь обсудим все обстоятельства и посмотрим, какой можно сделать из них вывод. Прежде всего весьма вероятно, что у полковника Опеншо были очень серьезные причины покинуть Америку. В его годы люди не склонны менять все свои привычки и добровольно отказываться от прелестного климата Флориды ради уединенной жизни в английском провинциальном городке. Его крайнее пристрастие к одиночеству в Англии наводит на мысль, что он боялся кого-то или чего-то, и, следовательно, мы можем принять как рабочую гипотезу, что именно страх перед кем-то или чем-то выгнал его из Америки. О том, чего именно он боялся, мы можем судить лишь на основании зловещих писем, которые были получены им и его наследниками. Вы заметили, какие почтовые марки были на этих письмах?

– Первое письмо из Пондишери, второе – из Данди, третье – из Лондона.

– Из восточной части Лондона! Какой вы можете сделать отсюда вывод?

– Это все морские порты. Очевидно, отправитель находился на борту корабля.

– Великолепно. У нас уже есть ключ к загадке. Вероятно, весьма вероятно, что отправитель находился на борту корабля. А теперь рассмотрим еще один пункт. В случае когда письмо было послано из Пондишери, между угрозой и ее выполнением прошло семь недель; в случае же, когда письмо было из Данди, прошло всего три-четыре дня. Это вас наводит на какую-нибудь мысль?

– В первом случае надо было проехать большее расстояние.

– Но ведь письмо тоже должно было пройти большее расстояние.

– Тогда я не понимаю.

– Остается предположить, что судно, на котором находится этот человек – или эти люди, – парусник. Похоже на то, что они всегда посылали свое странное предупреждение или знак перед тем, как отправиться на выполнение своей цели. Вы видите, как быстро действие последовало за знаком, посланным из Данди. Если бы они ехали из Пондишери пароходом, они прибыли бы почти одновременно с письмом. Но в действительности прошло семь недель. Я думаю, что семь недель составляют разницу между скоростью почтового парохода, доставившего письмо, и скоростью парусника, доставившего автора письма.

– Это возможно.

– Более того. Это вероятно. Теперь вы видите, что дело не терпит отлагательства, и понимаете, почему я настаивал, чтобы молодой Опеншо был осторожен. Катастрофа каждый раз происходила к концу срока, который нужен был отправителям письма, чтобы приехать на паруснике. Но ведь это письмо послано из Лондона, и поэтому мы не можем рассчитывать на отсрочку.

– Боже мой! – воскликнул я. – Что же значит это беспощадное преследование?

– Очевидно, бумаги, которые в свое время увез Опеншо, чрезвычайно важны для человека или для людей, находящихся на паруснике. Совершенно очевидно, что он там не один. Один человек не мог бы совершить два убийства таким образом, чтобы ввести в заблуждение дознание. В этом деле, по-видимому, участвовало несколько человек, притом люди изобретательные и решительные. Свои бумаги они твердо решили получить независимо от того, в чьих руках они находятся. Таким образом, вы видите, что «К. К. К.» не инициалы одного человека, а знак целого общества.

– Но какого общества?

– Вы никогда не слышали о ку-клукс-клане? – сказал Шерлок Холмс, наклоняясь ко мне и понижая голос.

– Никогда.

Холмс перелистал страницы книги, лежавшей у него на коленях.

– Вот что здесь говорится: «Ку-клукс-клан. Название основано на сходстве с своеобразным звуком взводимого ружейного затвора. Это внушающее страх тайное общество было учреждено бывшими солдатами армии южан после Гражданской войны; вскоре были образованы местные отделения в различных штатах, главным образом в Теннесси, в Луизиане, в Северной и Южной Каролине, в Джорджии и во Флориде. Это общество преследовало политические цели: устрашение негритянских избирателей, а также убийство или изгнание из страны противников его взглядов. Преступлениям членов ку-клукс-клана обычно предшествовало предупреждение, посланное намеченному лицу в причудливой, но широко известной форме: в некоторых частях страны это была ветка дубовых листьев, в других – семена дыни или зернышки апельсина. Получив такое предупреждение, жертва могла либо открыто отречься от своих прежних взглядов, либо покинуть страну. Если человек игнорировал предупреждение, его ожидала верная смерть, обычно постигавшая его каким-либо странным и неожиданным образом. Общество отличалось такой совершенной организацией и такими последовательными методами, что не зарегистрировано почти ни одного случая, когда человеку удалось бы безнаказанно пренебречь предупреждением или когда виновники злодеяния были бы найдены. Несколько лет организация процветала, несмотря на усилия правительства Соединенных Штатов и лучших слоев населения Юга. В конце концов в 1869 году движение неожиданно прекратилось, хотя отдельные явления подобного рода наблюдались и позже».

Заметьте, – сказал Холмс, откладывая том энциклопедии, – что внезапное прекращение деятельности общества совпадает по времени с отъездом из Америки Опеншо, увезшего с собой его бумаги. Весьма возможно, что это и причина и следствие. Не приходится удивляться, что за Опеншо и его семьей охотятся наиболее непримиримые члены общества. Вы понимаете, что эта опись и дневники могут опорочить виднейших деятелей Юга и что многие не будут спать спокойно, пока не завладеют этими бумагами.

– Значит, страница, которую мы видели, представляет собой…

– Именно то, чего можно было ожидать. Если память мне не изменяет, там было написано: «Посланы зернышки А., Б. и В.» – то есть этим людям послали предупреждение общества. Затем следуют записи, что А. и Б. убрались, то есть покинули страну, и, наконец, что побывали у В. Боюсь, что для В. это кончилось плохо. Я думаю, доктор, нам удастся пролить некоторый свет на это темное дело, а тем временем единственное спасение для молодого Опеншо – действовать так, как я ему посоветовал. Сегодня мы не можем больше ничего ни сказать, ни сделать. Передайте мне мою скрипку, и попытаемся на полчаса забыть отвратительную погоду и еще более отвратительные поступки наших ближних.

К утру буря стихла, и сквозь туманный покров, нависший над Лондоном, тускло засветило солнце. Шерлок Холмс уже завтракал, когда я спустился вниз.

– Извините, что я вас не подождал, – сказал он. – Я предвижу, что мне предстоит много возни с делом молодого Опеншо.

– Что вы собираетесь предпринять? – спросил я.

– Это в значительной степени зависит от того, что дадут мои первые расследования. Может быть, мне придется еще съездить в Хоршем.

– Вы не собираетесь начать с этой поездки?

– Нет, я начну с Сити. Позвоните, служанка принесет вам кофе.

В ожидании кофе я взял со стола газету и стал бегло ее просматривать. Я увидел заголовок, от которого у меня упало сердце.

– Холмс, – воскликнул я, – вы опоздали!

– А-а! – сказал он, отставляя чашку. – Я этого опасался. Как это произошло? – Он говорил спокойно, но я видел, что он глубоко взволнован.

– Мне бросилось в глаза имя Опеншо и заголовок «Трагедия у моста Ватерлоо». Вот что тут сказано:

«Вчера между девятью и десятью вечера констебль Кук, дежуривший у моста Ватерлоо, услышал крик о помощи и всплеск воды. Ночь была исключительно темная и бурная, так что, несмотря на помощь нескольких прохожих, спасти тонувшего не удалось. Между тем констебль поднял тревогу, и при содействии речной полиции тело было найдено. Утопленник – молодой человек, имя которого, судя по конверту, найденному у него в кармане, Джон Опеншо, проживавший близ Хоршема. Предполагают, что он спешил к последнему поезду, отходившему с вокзала Ватерлоо, и что вследствие исключительной темноты второпях сбился с дороги, оступился и упал в воду с одной из маленьких пристаней речного пароходства. На теле не обнаружено следов насилия, и нет никакого сомнения в том, что покойный оказался жертвой несчастного случая, каковой должен привлечь внимание властей к состоянию речных пристаней».