Демонолог - Григорий Шаргородский

Не успели мы присесть на каменную глыбу в ожидании волка, как из зарослей беззвучно вынырнула пепельная туша.

— Ну, привет, волчара, — хотел было я погладить волка, но вовремя остановился. Это вам не Черныш, постоянно просящий ласки.

За год Хан восстановился после старой травмы и сейчас выглядел вполне здоровым, хотя Охто говорил, что поврежденное легкое еще давало о себе знать.

— Хан, я возвращаюсь в степь, и мне нужна твоя помощь.

После моих слов выражение в умных глазах волка никак не поменялось. Хан еще секунду смотрел в мои глаза, а затем резко развернулся и исчез в вечерних сумерках.

— Ну и как это понимать? — немного растерялся я.

— Он пойдет, хозяин, — уверенно сказал старый хтар, и мне оставалось лишь довериться его чутью.

Закончив «переговоры» со «степными специалистами», я заперся в архиве Ургена вместе с профессором.

Увы, ничего нового бессонная ночь не принесла. Среди груды бумаг не нашлось ни клочка с информацией о том, как уничтожить демона. Единственное, что удалось узнать, — это то, что «саркофаг» до выхода из нее спрятавшейся там магической сущности разрушить невозможно.

Да, еще одна «приятная» новость — выбравшийся из «саркофага» демон будет безумен. В одном из своих трудов Хорам Странник, пересказывая слова того же Пожирателя, писал: «Покинув саркофаг, демон не имеет иных эмоций, кроме как безумная жажда убийства. И это длится не менее полного лунного цикла».

Интересно девки пляшут! И что прикажете с этим делать?

Как упоминалось выше, мертвые не могут ответить на вопросы живых, но ведь можно порыться в вещах покойного, а если там окажутся дневники, то это вполне может заменить спиритический сеанс.

Все, решено, мы отправляемся в степь. Отданного раньше с помощью голубиной почты распоряжения отменять не пришлось, я даже сделал новые, в том числе вызвал Яну на хтарскую границу. Уверен, ей это очень не понравилось: у моей соратницы были свои резоны держаться подальше от степных просторов.

Конечно, руки чесались написать еще пару писем, но я понимал, что удалить Лару из столицы не получится, хорошо уже то, что она не полезет в Сатар, — ведь, по словам ее приближенных, никакой нелюдской угрозы не существует.

Пусть так и будет, а я постараюсь, чтобы она пережила эту маленькую войну, так и не заметив, что таковая вообще была.

Довольно самонадеянное заявление, особенно учитывая все обстоятельства.

В дорогу Урген начал собираться основательно — для его нужд потребовались целых две заводныхлошади, но я не стал возражать, потому что было совершенно непонятно, что именно может нам понадобиться в этом безумном «квесте». Особо порадовали новые изобретения профессора. Вдобавок к нашим наствольникам он наделал изрядное количество ручных фонарей и несколько огромных прожекторов, которые, к счастью, разбирались на составные части. Также Урген предоставил каждому по походной «аптечке». Я совсем забыл, что когда-то просил его придумать нечто подобное.

Крепкая жестяная коробочка удобно крепилась на поясе брони и легко открывалась даже ослабшей рукой раненого человека. Внутри «аптечки» в гнездах волокнистого уплотнителя покоились семь тонких колбочек с разноцветным содержимым. По объяснениям профессора, половина из зелий имела алхимический состав, а половина была эликсирами целителей из северных обителей. Пухлый мэтр Вакурам подозрительно понюхал эликсиры, но возражать не стал. В восьмой ячейке находились туго скрученные листы алхимическо-магического аналога медицинского пластыря. Вслед за раздачей обновки последовал нудный инструктаж по работе с аптечкой, который повторялся еще долго на каждом привале.

Закончив со сборами всех необходимых вещей и документов, мы собрались возле начала дороги, ведущей из замка к одной из главных дорог империи. Наш отряд увеличился на двоих членов — восседавшего на невысоком коньке Охто и Хана. Волк вынырнул из леса в момент, когда Черныш сделал первые шаги по дороге. Вслед за степным волком из-за деревьев вышла его лесная стая. Одна из волчиц протяжно завыла, но Хан, не обратив на нее внимания, пристроился рядом с недовольным таким соседством Чернышом.

Повернувшись в седле, я заметил, что в стае не видно щенят — или бык повредил волку еще что-то, кроме легкого, или же эти две породы волков не могли скрещиваться. Честно говоря, вся эта сцена было похожа на развод.

Наша колонна довольно резво добралась до каменной дороги, которая позволила нам еще больше увеличить скорость движения. Тем более что нас никто не задерживал.

На то, что кронайцы успеют к нашему приезду в замок Торнадо, я не рассчитывал, поэтому сразу направил их в графство Гвиери. Дай бог, чтобы они добрались туда до нашего выхода в степь.

Если бы не спешка, путешествие по весенним лесам севера империи было бы очень приятным времяпрепровождением, но мы спешили, и приходилось напрягать не только лошадиные силы, но и свои собственные. К тому же вечерами перед сном я предавался не созерцанию, а работе над документами в надежде, что смогу найти хоть что-то важное.

В столицу герцогства Увиер мы не попадали, потому что наш путь проходил далеко в стороне, а если честно, мне не хотелось тратить время на разборки с Саватом. Еще в прошлом году, когда Лара щедрой рукой отрезала от герцогства солидный шмат с большим городом, присоединив все это к моему новому графству, мой старый соратник написал пару не совсем осторожных писем и мне и императрице. Я особо не обижался, мало того — постарался успокоить Лару.

В принципе не мешало бы расставить все по своим местам, но времени не было, и в глубине души я был рад этому обстоятельству. Выживу — разберусь со всеми проблемами, а нет — так и проблемы исчезнут сами собой. Тем более что в худшем случае и Ларе и Савату будет не до территориальных разборок.

В течение десяти дней пути во мне разгоралось любопытство — как теперь выглядит поместье Маран и графство вообще.

Город, когда-то бывший вотчиной не совсем приятного мне человека, выглядел точно так же, как и раньше, но это было неудивительно — ведь я не стал делать столицей самое крупное поселение нового графства, а оставил центром своей земли небольшое поместье на границе.

Нетерпение достигло своего апогея, когда мы обогнули очередную рощу, которые ближе к степи становились меньше по площади и не такими густыми.

Издали поместье Маран — точнее, уже городок Гвиери, ведь города здесь принято называть по имени рода владельца, — напоминал красноватую шайбу. Только подъехав ближе, можно было рассмотреть, что эта «шайба» имеет шестиугольную форму и не такая уж монолитная. На очередном подъеме я сумел рассмотреть в подзорную трубу кольцо стен и плотную мозаику черепичных крыш замкнутых подворий.