Это даже не умрёшь - Константин Смелый

Вика не ревновала Жука и вообще не была в него влюблена. Женю она не одобряла в принципе.

Когда позвонил Сергей, Вика курила третью сигарету подряд. Первые две она выкурила на обледеневшем крыльце клиники, кутаясь в пуховик и постукивая сапогом о сапог. Кончилось это тем, что охваченная материнским инстинктом Дарья Васильевна затащила её внутрь. Всё равно переезд, всё вверх дном, Роман Романыча нет, чего зря мёрзнуть, заботливо прокудахтала она. Тогда Вика села курить на чемодан. Зина уселась напротив и стала смотреть на неё, словно ожидая нагоняя. Вместо нагоняя Вика предложила ей сигарету. Зина отказалась. Она курила после одиннадцатой смерти, но бросила после двенадцатой. У Жука не нашлось никаких гипотез на этот счёт.

С большого чемодана проглядывалась кухня. В кухне хозяйничала Дарья Васильевна. Она мельтешила в дверном проёме и время от времени бросала сердобольные реплики, адресованные Чушке, куски бывшего тела которой шипели на сковородке.

Сергей, грузовики и грузчики ожидались к часу.

- Самое позднее – к половине второго, – пообещал Сергей. – Будьте в полной боевой готовности.

Но эти слова Сергей произнёс в девять утра.

- Отбой, – сказал он теперь, с омерзением в голосе. – Полный отбой. Чего им, козлам, только не спится по воскресеньям... Разъезжаемся. Адвокат мне звонил. Обоих взяли. Я попробую часам к четырём подъехать за вами. Она ведь не на ходу, ваша там? Тойота в гараже?

- ... Нет, - сказала Вика.

- Что?

- Нет!

- Ну я так и думал. Ждите, короче.

Вика положила телефон на чемодан рядом с собой и старательно затянулась.

- Как они там, едут? – крикнула из кухни Дарья Васильевна.

- Нет, – крикнула Вика в ответ. – Переносится переезд. Серёжа один подъедет. В конце дня.

Дарья Васильевна показалась в дверном проёме.

- Жизнь – одна большая накладка, – объявила она, философски вытирая руки о фартук. – Ну, хоть Чушеньку нашу съедим спокойно.

Зина жалобно пошевелилась на своём чемодане. Её глаза начали наполняться слезами.

Вика затушила о чемодан недокуренную сигарету и тут же машинально достала из пачки новую.

- Не плачь, Зина, – сказала она. – Её жизнь не прошла зря.

Поглощение Чушки с картофельно-овощным гарниром началось несколько минут спустя. Свинина получилась изумительной. Зина два раза попросила добавки. Дарья Васильевна была очень довольна собой и вдохновлённо причитала, как жаль ей со всеми расставаться.

На Вику тем временем снизошла интересная идея, которую стоило обдумать. Может быть, даже осуществить. Однако если бы вместо этой идеи на Вику как нельзя кстати нахлынули воспоминания, то среди них непременно был бы мартовский полдень четырёхлетней давности, когда она впервые оказалась в окрестностях деревни Матвейково и впервые переступила порог клиники, на тот момент ещё мало отличавшейся от не вполне доделанной дачи с пристройками.

До этого, впрочем, было собеседование – в пустом белом офисе на Зоологической улице. Жук сидел на стуле в углу комнаты, рядом с офисным столом, на котором не было абсолютно ничего. Он предложил ей сесть на второй стул, зелёный и вращающийся, с ошмётками упаковочного материала на спинке. Жук механически извинился за скудность обстановки. Попросил её не обращать на это внимания, место работы находится за городом, в совершенно другом месте. За городом? насторожилась Вика. Но в объявлении стояла Москва. Москва – на удивление растяжимое понятие, сказал Жук. Как бы то ни было. Он задал ей несколько бессистемных вопросов о прежних местах работы. Потом спросил, религиозна ли она. Нет, сказала Вика. Хорошо, кивнул Жук. Ваше резюме и рекомендации я внимательно прочитал. Все справки о вас навели. Теперь что я могу вам сказать. Работа исследовательского характера, частная клиника, очень камерная, очень уединённая. В процессе становления, но финансирование хорошее. Работа несложная, но кропотливая. Ваша основная специализация, микробиология, наверняка пригодится, но нужно быть готовой к работе в смежных областях. Может быть, очень смежных. Я... Мы занимаемся изучением чрезвычайно редкого заболевания. Ничего более конкретного до подписания договора сказать не могу. Могу только пообещать, что работа крайне интересная. Крайне интересная. Вероятно, перспективная. До поры до времени строго конфиденциальная. В договор входит подписка о неразглашении и прочее, у меня тут есть копия в портфеле, вы сможете ознакомиться. Официальное название должности – «директор отдела санитарно-гигиенической безопасности», официальное место работы - ООО "Ступинский завод стеклопластиков", он действительно существует, это всё пойдёт в трудовую книжку. Официальный оклад, который будет выплачиваться на ваш счёт за вычетом подоходного налога, – тринадцать тысяч восемьсот тридцать рублей. Сверх этого вы будете получать ещё полторы тысячи долларов ежемесячно. Я предполагаю, что в течение рабочей недели – с понедельника по пятницу – вам часто придётся оставаться на территории клиники. Там будет для вас просторная комната, есть кухня, вокруг лес, свежий воздух. Дарья Васильевна есть. Питание полностью за счёт работодателя. Возить вас будут прямо от вашего дома до места работы. И обратно. Отпуск – пять недель. Минимальный срок договора – два года, с возможностью продления. Вашим непосредственным начальством буду я. Жук поднял свой портфель, стоявший на полу, достал из него несколько бумаг в голубоватой пластиковой папке и протянул Вике. Посмотрите, здесь формы договора и кое-какая информация обо мне. К сожалению, пока не могу вам ничего дать с собой. Посмотрите сейчас, дома подумайте обо всём. Через два дня я вам позвоню.

Вика пробежала глазами два первых листка в папке, не понимая почти ни слова.

Здесь следует сообщить, что осенью в жизни Вики грянул гром: оборвались семилетние отношения со зрелым мужчиной Борисом, владельцем антикварного магазина. Борис встретил другую женщину. Уже четыре с лишним месяца Вика снова разглядывала по ночам репродукцию Марка Шагала на стене своей старой комнаты в квартире родителей. Выяснилось, что без Бориса у неё не было денег на отдельное жильё, хорошую одежду, Францию и даже на гранатовый сок, с которого она привыкла начинать каждое утро. Её научно-исследовательская зарплата перестала казаться смешной и оказалась нищенской.

Нет, сказала Вика. Не надо два дня. Я готова приступить к работе. Когда скажете.

Неделей позже один из Братьев встретил её у подъезда и отвёз в окрестности деревни Матвейково. Шофёр произвёл на Вику тяжёлое впечатление, она даже начала жалеть о том, что согласилась, и облик вытянутой двухэтажной дачи с недоделанными бетонными колоннами вокруг крыльца только подогрел её сомнения. Однако на первом этаже пахло хорошим евроремонтом и немного больницей, имелись безликие комнаты с бледно-зелёными стенами, нераспечатанное оборудование, нерасставленная мебель и Жук, читавший англоязычный журнал напротив девушки с печальным выражением лица. Девушка смирно сидела на кушетке, сложив руки на коленях. Здравствуйте, Вика, знакомьтесь, это Зина, наша сирота, сказал Жук, откладывая журнал. Она живёт здесь, пока под присмотром Дарьи Васильевны, в перспективе и под вашим тоже. После знакомства он выставил Зину из комнаты, запер дверь и засунул в видеодвойку кассету, на которой перепуганную Зину, стоявшую в нижнем белье посреди залитого светом помещения, убивали тремя оглушительными выстрелами: в грудь, в живот и ещё раз в грудь. Стрелявшего в кадре не было. За сценой убийства следовали дотошные съёмки мёртвых зрачков, далее руки в хирургических перчатках небрежно извлекали из тела пули, тело приобретало трупный оттенок, дрожало, деформировалось, возвращалось в норму и воскресало. Жук сопровождал кадры короткими пояснениями. Вика в тихом ужасе слушала его и не отрывала глаз от экрана, её подмывало вскочить и убежать, она думала только о том, что теперь её уберут как лишнего свидетеля, но уже к вечеру того дня страх прошёл. После просмотра кассеты Жук с пониманием вручил ей пятьсот долларов аванса и папку с предварительными заключениями. Вика прочитала все девяносто пять страниц на одном дыхании. Потом появилась Дарья Васильевна. Она накормила Вику обедом и показала ей просторную комнату на втором этаже. В комнате было большое окно, телевизор на угловой полке и ароматная мебель янтарного древесного цвета. Обои можно другие поклеить, заметила Дарья Васильевна. Вы только скажите Роман Романычу. Нет нет, мне очень нравится, замахала руками Вика.

В начале шестого, после двухчасового разговора, Жук объявил: ну, на сегодня мы как будто всё обсудили. Я возвращаюсь в город. Вы со мной? Или уже останетесь?

Вика предпочла остаться. На протяжении четырёх лет она старалась уезжать из клиники только в отпуск. Или когда этого требовала работа. В её жизни ещё никогда не было столько спокойствия, размеренности и смысла одновременно. Менялись времена года, менялись свиньи, достроились колонны, на смену ассистенту Гоше пришла Оксана, Оксану сменила Женя, Дарья Васильевна осваивала новые рецепты из книги «Кулинарная классика Средиземноморья» – и всё это время Вика видела перед своим внутренним взором только одно: огромную серую кляксу под рабочим названием «Агент». Края кляксы постепенно бледнели и размывались, клякса медленно теряла огромность, почти с каждой неделей в ней становилось чуть меньше непостижимого, и её полное исчезновение казалось Вике простым делом времени, пускай долгого. Если исключить французские курорты, где она проводила отпуск, и научные публикации в тех областях, которые она отслеживала, мир за пределами клиники не интересовал Вику. Она, конечно, собиралась в него вернуться, купить квартиру, завести бульдога, возобновить личную жизнь – но только после. После полного исчезновения кляксы.