Красавицы для Шейха - Михаил Март

— Так все просто? — спросила Лена.

— У нас тысячи вариантов, только нужен правильный. А до этого придется делать эксперименты с летальным исходом.

— У нас полгорода наркоманов. Можно экспериментировать на них. Если препарат не подействует, будем делать передозировку героином. Их сотни сдыхают на улицах.

Борис встал.

— Я вас озадачил, теперь думайте. Я в «Астории», номер 312. Через четыре дня не придете — я уеду домой. И помните: наркоманы мне не нужны. Нужен здоровый человек с хорошим сердцем.

Он ушел.

— Что делать, Леночка? Я с такой задачей не справлюсь, — сказал Айвар.

— Сколько у нас противоядия?

— Семь флаконов.

— Придется еще одним флаконом пожертвовать. Бориса отпускать нельзя. Он и без нас слишком много знает.

— Не сейчас. Его знания нам пригодятся. А если у него получится? У нас полно яда, но нет противоядия. Он должен работать. Когда мы выжмем его как лимон, тогда и на помойку выбросим. Я его не буду знакомить с коллективом, — сделал вывод Айвар.

Лена с ехидством посмотрела на мужа.

— В институте о Борисе говорить ничего не надо. Приехал из Москвы профессор для консультаций. Так, проходящая фигура. Но в клуб я его приглашу. Нам мужчины нужны. Там его и прощупать легче. Мужики любят болтаться вокруг красоток. И новая девочка на подходе. Будет ему парой, а в постель я положу его к Оксане. Та мастерица своего дела. Это шанс. Не справится с противоядием — найдут неопознанный труп в канаве. Сегодня нам необходим гений. А вдруг это он?

Айвар промолчал. А Лена подумала: «От Айвара пора избавляться». Он был ей нужен, когда она бежала из Москвы. Вот он и встретился на ее пути. Профессор, химик, то что надо. Однако директором института он стал еще при советской власти. Вылез по партийной линии. Теперь она от него устала. Бездарь, и ничего путного от него не дождешься. Айвар стал подкаблучником, делал все, что ей требовалось. Оттого и прожил так долго. Борис тоже долго не протянет, если его талант окажется фикцией. Но в кого-то надо верить!

2

Анфиса отослала письмо в зону с известием о смерти Игоря Шнейдера. Кто его прикончил, в письме ничего не говорилось. Достали Игоря в Питере. Работа хорошего сыщика. Вряд ли Жора доверял Андрею. Оттого и дублера нанял. Вернувшись на свободу, он переоценит ситуацию. Сейчас он один и без оружия, но с его опытом он становится страшнее африканской кобры. И все же один лучше, чем двое. Дублера придется убрать.

Андрей очень боялся за Анфису. Попади она в руки Жоры, он разорвет ее на куски. Тем более что она стала ему не нужна. Баба сделала все, что он приказывал. Теперь она лишняя, да еще знает все подробности. Выяснение отношений с Еленой Андрей решил приостановить. Игорь его успокоил: с ним все в порядке, и он с Аленой отправился в Москву. Это насторожило Андрея. Он спрятал их в Питере в надежном месте и велел не дергаться, а они что-то опять задумали. В этом он довольно быстро убедился.

3

В дверь постучали. Резкий мужской голос ответил:

— Войдите.

В проеме появилась милая женщина лет тридцати пяти и тихо сказала:

— К вам делегация из четырех человек.

— От кого?

— Полагаю, иностранцы. Темнокожие.

— Пропусти их. На дверь повесь табличку «Обед», сама можешь пойти прогуляться. У меня деловая встреча.

Он еще не знал темы разговора. Но представители Шаха из-за ерунды не приедут. В работе Лены он не сомневался. Баба умная, хитрая, и все ей по плечу. Речь пойдет о чем-то другом.

Через пару минут в кабинет вошли четверо арабов. Они мило улыбались.

Двое подошли к столу и заломили помощнику мэра руки за спину. Третий заклеил ему рот скотчем, а потом и всего обмотал.

— Этот скотч очень крепкий, но прекрасно горит, не оставляя следов.

Четвертый воткнул вилку электрических часов в розетку и поставил их на камин, подложив под часы принесенное длинное шелковое покрывало.

— Час расплаты наступил, дорогой Антон Карлович. Вы в качестве издевки присылали шаху Ахмеди трупы красавиц. А он вас предупреждал.

Загряжский мычал что-то нечленораздельное, но скотч не позволял ему произнести ни слова. Потом они обрезали провода коммутатора и телефона, после чего ушли, оставив на двери табличку «Обед» на месте. Не обращая внимания на табличку, сюда мог зайти только губернатор. Но тот был в Москве на важном совещании.

Загряжский не мог пошевелиться. Он сидел и ждал. Через полчаса в розетке произошло короткое замыкание. Покрывало тут же загорелось, а следом остальное. Загряжский вспыхнул как спичка. Скотч начал таять как воск, стекая на пол, но он уже не мог встать. Подошвы его ботинок были приклеены к паркету.

Когда приехали пожарные, спасать оказалось некого. В кресле Загряжского сидел обугленный труп. Его опознали по золотым коронкам и швейцарским часам. О визитерах никто не вспомнил. Тем более на двери по-прежнему висела медная табличка «Обед».

4

Майор Дергачев сидел в кабинете полковника, понурив голову.

— А может, он сам себя поджег?

Полковник покачал головой.

— Даже если он сидел спиной к вспыхнувшей занавеске, то учуял бы запах гари. Загряжский был человеком трусоватым. Он не стал бы гасить огонь, а пулей вылетел бы из кабинета. Но он даже не шелохнулся. Следов веревки не нашли. Его никто не держал. Тут палец обожжешь, хоть криком кричи, а он словно заснул или был отравлен.

— Врачи не обнаружили яд. Кровь и желудок чисты. ФСБ он не боялся, пока губернатор сидит на своем месте. И в делах он толк знал. За городом числится более трехсот зданий, на некоторых даже адреса не указаны. В аренду сдавались сто двадцать. Эти деньги шли в казну города, остальное — ему в карман.

— Это тебе секретарша доложила?

— Да.

— Она ненавидела его. А после того, как он сдох, на ее лице наконец появилась улыбка. У нее двое детей и придурок муж. Загряжскому очень нравилась ее красивая попка. Он запирал и драл её в своем кабинете с большим удовольствием.

— А что она думает по поводу убийства?

— Она ничего не знает, в это время была на обеде. К Загряжскому приехала делегация из четырех человек. Это были дипломаты. Я бы на них не думал. В основном арабы. Вероятно, по поводу ремонта. Все дипломатические особняки перекосило.

— Их проверяли?

— Да. У всех дипломатические паспорта. Пожар начался минут через сорок после их ухода. На секретаршу я не думаю, хотя свою неприязнь она не скрывала. Обедала с девчонками из бухгалтерии в кафе. Поджечь кабинет она никак не могла.

— Ты уверен, майор, что речь идет об убийстве?

— Да. В деле замешаны большие деньги. Но, по сути, Загряжский не был вредным человеком. Немало полезных дел сделал. Открытых врагов у него не было. В ФСБ есть полное досье на него. Они сами предложили с ним ознакомиться.

— Ознакомься. Одно дело, когда в городе убивают журналистов, но зама губернатора — это уж слишком. Москва теперь не слезет с нашего загривка. Заклюют. Надо срочно что-то делать.

«Неприятности начались», — подумал майор.

Глава шестая

1

Ящик привезли в полночь. С проверкой и таможней проблем не возникало. Государственный груз и маркировка на месте, заглянули в машину, и всё.

Четверо матросов оттащили ящик в машинное отделение. Там у капитана имелся свой тайник. Ни одна таможня его не обнаруживала. Когда все лишние ушли, в машинном остался капитан и судовой врач.

Что касается старого морского волка, более полувека утюжившего океан и знавшего все фарватеры, то его интересовали только деньги. Его дочь жила без мужа, внучка болела какой-то неизлечимой болезнью, а лечение мог потянуть только миллионер. Герман любил старика и был врачом от Бога. Любого мог поставить на ноги. Но вот незадача: он находился в международном розыске и прятался на борту старого корыта под видом фельдшера.

Итак, ящик стоял на своем месте. С двумя замками. У капитана и врача свои ключи. Того требовал порядок, придуманный стариком. Возить трупы Шаху он не хотел. Тот и без башки оставить может. Сабли у него острые, из дамасской стали.

Ящик вскрыли, солому выкинули. Лежат две покойницы, как в сказке о спящей красавице. Инструкции от Лены Герман получил. Он знал, что делать.

Полфлакона ввел одной красотке, полфлакона второй. Одна ожила, вторая нет.

— Что за дела? — возмутился старик. — Зачем нам мертвечину подсунули?

— Потому что эти засранцы в медицине ни хрена не петрят. Смотри, как у девчонки зоб раздулся. Она не для экспериментов. У нее астма. Задохнулась.

— И что будем делать? — растерялся капитан.

— Девчонок за борт. Груза мы не дождались. У борта собралось начальство завода, так что ничего постороннего на палубу занести было нельзя. Мы тут ни при чем.