Список донжуанов - Татьяна Полякова

– Хорошо, – кивнула я, поднимаясь. – Поехали к Георгию.

Простившись с Олегом, мы вышли из больницы. Морячок назвал адрес, и мы отправились на улицу Маяковского. Спаситель жил довольно далеко от парка, что слегка удивило.

– Волка ноги кормят, – весело пояснил он.

Дом, к которому мы подъехали, ничем не выделялся среди десятка таких же домов. Подъезд был тоже не лучше и не хуже, с кодовым замком, исписанными стенами и двумя сожженными кнопками в лифте. Мы поднялись на четвертый этаж. Морячок позвонил в дверь ближайшей квартиры, радостно нам улыбаясь. Подождал, ничего не дождался, толкнул дверь, и она открылась. Он вошел первым и зычно позвал:

– Георгий!

Ответить не пожелали, из ванной доносился шум воды, морячок его тоже услышал, удовлетворенно кивнул и предложил:

– Присаживайтесь.

Мы устроились на скрипучем диване, и я от безделья принялась оглядываться.

Ничто в комнате, в которой мы находились в настоящее время, не указывало на личность хозяина. Если честно, никаких мужских вещей я не обнаружила, не считая гитары с красным бантом, которая могла принадлежать как мужчине, так и женщине. Квартира убранством напоминала те, в которых доживают свой век одинокие старушки. Старенькая мебель, в стареньком серванте сервиз, где не хватает двух чашек, а крышку чайника когда-то разбили и старательно склеили, диванные подушки в наволочках, расшитых крестиком, люстра с тремя рожками. Квартира наверняка досталась по наследству от бабушки, сейчас появится тип в тельняшке, хамоватый и не совсем трезвый, будет строить из себя героя, прошедшего все мыслимые и немыслимые «горячие точки». Такому очень подойдет гитара с бантом. Небось пьют с морячком горькую, поют дуэтом, иногда плачут, расчувствовавшись, а может, и дерутся. Олег совершенно спятил, отправляя нас сюда. Да и я хороша…

Морячок между тем постучал в дверь ванной и позвал:

– Георгий, мы пришли. Сейчас… – почему-то перешел он на шепот, обращаясь к нам.

– А чего он дверь не запирает? – додумалась спросить Марья.

– Наверное, нас ждал, – ответил морячок, а я подумала, что воров здесь можно не опасаться по очень простой причине: брать-то в сущности нечего. Телевизор и тот отсутствует, а это, я вам скажу, показатель.

Дверь ванной с шумом открылась, видеть хозяина мы пока не могли, но услышали.

– Одну минуту, – сказал он и прошел в соседнюю комнату.

Я немного растерялась: меня поразил его голос. Он совершенно не вязался с обликом, который я успела создать в своем воображении. Голос был красивым, мягким и вместе с тем умудрялся звучать так, что сразу же хотелось вытянуться и взять под козырек, то есть с явной начальственной интонацией, причем не выработанной долгими годами и тренировками, скорее его обладатель был с рождения уверен: стоит ему сказать, и… Между прочим, морячок, заслышав друга, вскочил и теперь, переминаясь с ноги на ногу, нетерпеливо поглядывал на дверь. Я вдруг заволновалась, а Марья напряженно вытянула шею.

Послышались шаги, и он наконец вошел. Первым моим чувством было разочарование, не знаю, чего я ожидала в ту минуту, но в комнату вошел вполне обычный мужчина лет тридцати – тридцати пяти, с темными, зачесанными назад волосами, симпатичным лицом и насмешливо кривящимися губами. Одет он был в светлые брюки, бежевую рубашку и бежевого цвета ботинки.

– Здравствуйте, – сказал он и сел в кресло возле окна, закинув ногу на ногу.

Морячок тут же пристроился рядом, стоял, опершись на высокую спинку и скрестив ноги, и безмятежно улыбался, при этом чем-то неуловимо напоминал кота, сытого и в тельняшке. Вот-вот заговорит гнусаво: «Я не жадный, я хозяйственный».

– Ну, что? – спросил Георгий, обращаясь не к нам, а к морячку.

– Похоже, в самом деле что-то происходит, по башке парня отоварили серьезно.

– Ну и?..

– Очень может быть, что муженек. А кто еще?

– Что за тип?

– Так, шпана. Но корчит из себя крутого. Напакостить вполне способен.

– А девушка?

– Девушка красивая, – раздвинул рот до ушей морячок.

– Сам вижу, – недовольно буркнул Георгий.

К тому моменту я уже пребывала в легком трансе, и не только потому, что мало чего поняла из их беседы. Бог знает откуда взявшийся Георгий прямо-таки завораживал, мое разочарование испарилось в тот момент, когда он достиг стула, а потом пошли вещи фантастические: по неведомой причине я самой себе начала казаться не очень интересной, совсем не умной и – что уж вовсе никуда не годилось – совершенно некрасивой. А вот тип, сидящий напротив, как раз наоборот. Объяснить данный парадокс я не могла и слегка запаниковала.

На бывшего разведчика, живущего в бабушкиной квартире, он не походил – впрочем, ни на кого другого тоже. Держался он так, точно он здесь хозяин, не в этой квартире, а вообще. Ко всему прочему выяснилось, что у него желтые глаза. И светились они золотым огнем. «Линзы, – подумала я. – Конечно, линзы. Какой дурак мог додуматься до такого? Или не линзы?» От этих глаз оторопь брала, так что я ничуть не удивилась, когда Марья торопливо перекрестилась и даже пробубнила:

– Чур меня.

Только я хотела разозлиться: что, в самом деле, за глупые мысли приходят в голову, как вздохнула с облегчением. Георгий чуть сдвинулся, уходя от света, и глаза его стали почти обыкновенными, скорее карими… или зеленоватыми.

Мужчины продолжали болтать, а я наконец поняла, что меня беспокоило с самого начала: уж очень эта пара напоминает булгаковские персонажи. Я все ждала, когда «кот» проговорится и назовет того, что в кресле, «мессир». Можете представить, какое это произвело на меня впечатление, еще никто и никогда с таким успехом и так долго не пудрил мне мозги.

– Прекратите это! – рявкнула я так громко, что удивила саму себя.

Георгий поднял брови, затем повернулся к морячку и довольно заметил:

– У девушки есть характер.

– Похоже, она в отца, – кивнул тот. – Хотя, может быть, в мать.

– Придурки, – сказала я, поднимаясь, пошла к двери и потянула за собой Марью.

Она пребывала в прострации, хлопала глазами, что-то бормотала под нос и едва ноги переставляла. Это здорово меня нервировало, мне хотелось побыстрее покинуть квартиру.

– Девушка, – позвал Георгий, обращаясь исключительно ко мне, на Марью он попросту не обращал внимания, – вернитесь. Мы вам поможем.

– Да пошли вы, выпендрежники дешевые, – в сердцах ответила я и покинула-таки квартиру. Впрочем, никто этому не препятствовал.

Как только мы оказались на лестничной клетке, Марья обрела способность говорить внятно и двигаться быстро и первым делом предложила помолиться. Я ответила, что этим можно заняться дома, куда мы и поспешили.

– Я ничего не поняла, – заволновалась Марья. – Этот Георгий, он кто?

– Жулик, – в сердцах сказала я, непостижимым образом продолжая чувствовать его превосходство над собой. Это прямо-таки бесило меня и не позволяло рассуждать здраво.

Дома Марья помолилась, а я выпила кофе и понемногу успокоилась. Парень из тех, что мнит себя пупом вселенной. Любит морочить людям голову, а сам гроша ломаного не стоит. Достаточно взглянуть на его квартиру… хотя квартира явно не его. Снимает или купил на днях и не успел сделать ремонт. Да плевать мне на его квартиру. Тряпки на нем дорогие, это факт, а ботинки стоят столько, что среднестатистический житель нашей страны, услышав цену, бестрепетно отправил бы их обладателя в сумасшедший дом. К таким ботинкам нужны золотые часы, очень бы подошел «Ролекс», к примеру. Однако часы на нем были отечественные «Командирские» – либо память о ком-то или о чем-то, либо в оригинальность играет. Чего это я о нем так много думаю? Хотя понять нетрудно: он сумел непонятным образом продемонстрировать мне свое превосходство, а я этого очень не люблю. Впрочем, кто же любит?

– Сима, давай я тебя святой водой сбрызну, – предложила Марья. Святая вода в литровой банке первой перекочевала в мою квартиру из Марьиного жилища и теперь хранилась в холодильнике. – Ты сама не своя. И я тоже, – добавила она с печалью. – Сдается мне, сам враг рода людского явился нам в обличии человеческом. Ты его глазищи видела? Истинно говорю тебе, Сима, это нам плата за грех, укокошили дядьку, и вот сам сатана явился за нашими душами.

– Марья, замолчи, ради бога, – взмолилась я. – Какой сатана? Он просто жулик.

– Жулик? Почему жулик?

– Потому… а этот морячок в больнице был этаким безобидным алкашом, а как дружка увидел, совершенно по-другому заговорил.

– Точно, – ахнула Марья. – Это он нашего Олега того… фотки спер, а потом «Скорую» вызвал, чтобы к нам в доверие втереться. Вот гад. Надо Олега предупредить. – Она бросилась к двери, но я пресекла ее благой порыв.

– Посмотри, который час. В больницу тебя уже не пустят. К тому же у Олега есть сотовый.

Марья кинулась звонить. Разговаривала она с Олегом минут пять, после чего протянула трубку мне.

– У Марьи что, обострение? – сокрушенно спросил Олег. – Она все про какого-то сатану болтает.