Змеиное проклятье - Сергей Болотников

Кузьмич тогда схоронился прыгнув в неглубокий подпол, разваленного до основания дома, и с тех пор жил в своем гараже на берегу, рядом с лодкой, единственному что у него осталось на данный момент, кроме улочки.

Сегодня утром он вроде бы слышал выстрел. Или показалось? Он прожил много лет в этом селе но никогда не видел его в такой разрухе.

На левом береге смутно темнели в ночи камыши. Там был небольшой заболоченный участок, а следом ничего не отражающая гладь омута, похожего издали на маленький веселый заливчик, только вот купаться там никто не спешил. Подземные пустоты создавали там мощное утягивающее вниз течение с которым временами не мог справится даже опытный пловец. Кроме того там была осень холодная вода. Старые бабки до сих пор считают, что за ноги тянет речной дух.

Дух или не дух, а в омуте Кузьмич не рыбачил, очень уж не нравился ему вид ночной воды, когда знаешь что там нет дна. Зловещее место, но ему туда плыть не надо. В камышах мелко, а клев идет хорошо, кроме того можно все-таки закинуть длинную леску на самый край омута.

Когда-то старый рыбак для проверки кинул в чистую воду омута ярко блестящую хорошо видную подкову и смотрел как она погружается, надеясь увидеть, как она ляжет на дно. Но подкова так и ушла в глубину постепенно растворившись в синей прозрачной воде, словно ее и не было. Как и дна в этом провале.

Пора было поворачивать, и Кузьмич ухватившись за весла начал энергично ими грести пытаясь вырвать лодку из стремнины. Сразу запыхался, бормотал что не в его уже годы так плавать, что-то о моторе, но в конце концов тупой нос лодки стал поворачиваться и оказался нацелен на Черепиховский холм. Теперь течение опять несло лодку, но из стремнины она ушла и по дуге приближалась к берегу.

Вот и камыши, кому-то ночью будет здесь жутковато, но только не Кузьмичу, он уже много лет коротает ночи в зарослях осоки и камышовых стеблей, здесь всегда спокойно и ничего не тревожит ровную гладь воды.

Однако теперь здесь что-то не так. Кто-то ворочается в камышах, ломает стебли и тяжело сопит. Кузьмич приостановил лодку и вгляделся в густые заросли, однако уже стемнело и разглядеть что-либо было невозможно. Тогда он пошарил в своем рыбацком мешке, и извлек мощный фонарь на подзаряжаемых аккумуляторах, подаренный ему родственниками из города, Аккумуляторы скоро сядут, а вот подзарядить их уже не удастся, электричества то больше нет, тогда придется снова доставать свой старый фонарь "Летучая мышь", он конечно горит слабо и тускло, но не зависит от электропитания.

Долго искал в темноте кнопку включения фонаря, нащупал наконец и включил. На воду неподалеку упал яростный сноп света, фонарь был хороший. Кузьмич повел им из стороны в сторону, а затем направил прямо в камыши.

Там что-то заревело, заклокотало и потрясенный Кузьмич узрел темную фигуру, которая неловко выкарабкивалась из Воскорецекого омута. Но насколько сильнее ион испугался когда понял, что это никто иной как старик Савитский, местный сторож с которым ему не раз приходилось сиживать на завалинке дома и трепаться о том о сем. Да говорили они славно, на все село славились своей говорливостью.

Кузьмич мотнул головой, отгоняя привычно наплывающие воспоминания, сейчас перед ним Савитский выползал из Воскорецкого омута, где сгибло неизвестно сколько народу.

Да и было со старым сторожем что-то не так. Все более изумляясь Кузьмич увидел, что лицо Савитского странного зеленовато – синего цвета, тело у него обтекаемое и покрыто зеленоватой слизистой чешуей, а на бледных руко – лапах растут перепонки между пальцами. Кроме того в воде колыхалось что-то похожее на хвост. Странное создание моргало выпуклыми черными глазами, не нравился свет.

– Савитский, Ты? – робко спросил рыбак.

Тварь поморгала и шумно задвигала лапами.

– Кузьмич!!! – Проревел Савитский приподнимаясь и мутя лапами прозрачную воду. Стало видно, что брюхо у него белое, как у лягушки.

Кузьмич попятился в своей лодке, от Савитского распространялся сырой запах, похожий на запах дохлой жабы и гнилой рыбы одновременно, тот мощно рассекая воду уже плыл к лодке. Плыл не брассом и не саженками а мощно, как земноводное отталкиваясь обоими задними лапами. Был он обвешан тиной и нельзя было понять, где кончается растительность, а начинается туловище.

– Кузьмич!!! – Еще раз проквакал Савитский, в свете фонаря было видно, как при словах у него изо рта брызнула густая речная тина, он резво перебирал лапами стремясь скорее добраться до лодки.

– Ты же утоп! – Прокричал Кузьмич навстречу приближающемуся монстру. – Тебя ж вместе со сторожкой в речку скинуло.

Савитский молча приближался, лишь шумно выдыхал иногда.

– Как же ты из омута вылез? – вновь вопросил рыбак – никто не мог оттуда вернуться, и ты не должен был!!

Мокрая тварь приближалась, мощный хвост вспенивал спокойные воды реки, камыши ломались с отчетливым треском, как спички.

– Ты не Савитский вовсе, – закричал Кузьмич, которого быстро затапливал страх – Водяной ты!!! И меня…АААА!!!

Бывший сторож с шумом и ревом одним прыжком взгромоздился на борт лодки, распространяя запах гнилой рыбы, потянулся к рыбаку. Тот разглядел на лягушачьих лапах бледные когти с остатками рыбьей чешуи на них.

– АААА!!! – Завопил еще громче Кузьмич и совершенно не соображая что делает, запустил в монстра тяжелым аккумуляторным фонарем.

Тот с разгона влетел чудищу в голову, послышался звон раскалываемого стекла и фонарь погас, а Савитский тяжело опрокинулся с борта в темную воду, скрывшись сразу же в глубине.

Кузьмич не медлил. Он всего секунду стоял, безумно оглядывая круги расходящиеся на воде, а затем схватил весла и начал с поразительной скоростью выгребать из камышей, движимый мыслью как можно больше увеличить расстояние между ним и страшным земноводным монстром который раньше был его большим другом сторожем Савитским.

Лодка вырвалась с шумом из камышей и споро пошла к стремнине, оставляя позади страшные заросли. Когда он отплыл метров на тридцать из камышей донесся громкий квакающий вопль, полный токи и отчаяния, а затем все стихло. Однако Кузьмич представлял себе беззвучно плывущего под речной гладью водяного, греб все дальше от берега пока не оказался почти на средине реки.

Тут его подхватило течение, из которого он уже не смог выбраться и несло его вниз по реке на расстояние пяти километров, где ему удалось причалить, но пришлось бросить лодку и идти до Черепихово пешком.

Да, не сможет он теперь жить в сарайчике на берегу реки. Будет теперь представлять как склизкая чешуйчатая лапа хватает его за горло поздно ночью, будет видеть снующие тени в глубине реки. Да и не он один.