Некрос: Языки Мертвых - Владимир Кузнецов

   - Привет, - ответила почти сразу.

   - Привет.

   - Я тебя разбудила?

   - Нет.

   - Чем занимаешься?

   - Чай пью.

   Она помолчала.

   - А я в квартире убирала.

   Да, это Светка. Убирать в квартире после полуночи - это ее стиль.

   - Вспомнила, как мы с тобой разговаривали по ночам. Ты с кем-нибудь встречаешься?

   - А ты?

   - Мы снова сошлись с Сережей.

   Предсказуемо. Она два года встречалась этим типом до меня, потеряла с ним девственность. Не то, чтобы он ей сильно нравился. Парень был замкнутый, молчаливый и скучный сверх меры. Вообще удивительно, что они так долго продержались. Наверное, первое время не было других вариантов, а потом привычка взяла верх.

   - Расскажи мне что-нибудь. Ты сейчас на кухне?

   - Да.

   - Ты одет?

   - Типа того.

   - Значит раздет. Совсем?

   - А ты? - я улыбнулся. Снова Светка включила привычную схему. Она умела возбуждать разговором, при этом не скатываясь в откровенную пошлятину - это была одна из причин для меня так подолгу с ней разговаривать. Она постоянно дразнила, брала на слабо, цепляла. Во всем. Поддевала, унижала, доминировала - всегда на самой грани моей прочности, не отталкивая, а заставляя злиться и стараться пересилить ее, победить, покорить. И естественно, это никогда не получалось. Не в ее интересах было, чтобы получилось. Всегда - чтобы почти получилось, чтобы она позволила, допустила.

   - Я в халате. Помнишь, такой толстый, ужасный мужской халат.

   - Помню.

   Она молчала, ожидая, что я буду развивать тему. Нет, не в этот раз. Я молчал, глядя, как между потемневших бетонных параллелепипедов многоэтажек проносятся редкие желтые сполохи фар. Небо, низкое и монолитное, не освещала ни одна звезда. Его фиолетовая глубина отсвечивала ржаво-серым, отражая мутное зарево ночного города. Как гигантская стальная плита.

   - Когда у тебя последний раз был секс? - перешла в наступление Света. Очень захотелось послать ее. Или просто бросить трубку, ничего не говоря, без злости и оправданий. Да, это лучший вариант. Иначе можно скатиться до глупых выяснений. Как мы расстались? Да вот примерно так. Просто перестали друг другу звонить. Перестали видеться. Она какое-то время искала встреч со мной. Мы иногда виделись - просто на улице или еще где-то. Разговаривали даже. Но уже просто так, без всякого смысла - как разговаривают два случайно встретившихся знакомых. Не потому, что интересно, а потому что так принято.

   Она молчала. Не знаю, может, поняла, что сморозила не то. Если бы сейчас она просто сказала "извини", даже походя, вкрутив в какую-то свою обычную ехидную фразочку, все могло бы пойти иначе. Но она не скажет. Она никогда не говорила "извини" - словно такого слова для нее вообще не существовало.

   - Знаешь, я, наверное, спать пойду, - вот так всегда. Получается, я извинился перед ней, за то, что не извинилась она. За то, что не дождался ее извинений.

   - Ты еще позвонишь?

   - Не знаю, - и снова, нужно было отложить трубку, нажать на сброс. Но я держал ее возле уха, ожидая, что скажет Света.

   - Позвони, когда узнаешь.

   В трубке коротко пискнуло. Отключилась. Я одним глотком допил остатки чая, сплюнув застрявший в зубах лист. Часы на телефоне показали без десяти два. Спать хотелось еще меньше. Вернулся в комнату, не включая свет, смотрел как тускло поблескивает в темноте панель Окулуса. Бегемот осторожно потерся о мою ногу и умиротворяюще мяукнул.

   - Да уже все равно, в принципе, - сказал я ему. - Днем отосплюсь.

   Негромко загудел кулер, замигали неоново-голубым светодиоды. Засветился экран, прошла загрузка системы. Я включил гидру, надел окулус. Запустил игру.

   В тесной конуре, в которую меня привел Бильга, было темно и тихо. Я осмотрелся, но хозяина рядом не было. Поднялся на ноги, подошел к двери. Осторожно толкнул ее. Удивительно, но дверь оказалась незапертой - то ли Бильга был где-то недалеко, то ли сработала игромеханика, не позволив игроку остаться запертым в глухой каморке.

   Я совершенно не помнил, в какой стороне выход. Темнота стояла такая, что нельзя было различить даже собственную руку. Осторожно продвигаясь вперед, я натыкался в темное на какие-то углы, кучи тяжелого хлама, наваленные на полу, что-то тяжелое и мягкое, словно мешки с гнилыми овощами. Иногда мне даже казалось, что я слышу тяжелый, давящий запах, висящий в затхлом, неподвижном воздухе. Единственное, чего мне хотелось сейчас - поскорее выбраться отсюда.

   Чьи-то руки схватили меня сзади за плечи, потянули назад. Это почти нельзя было различить на экране, только несколько едва различимых в темноте штрихов вдруг резко дернулись вниз и интефейс скупо сообщил:

   [Сбит с ног; Маневренность: -5]

   На грудь мне запрыгнуло нечто небольшое - что-то среднее между десятилетним ребенком и крупной собакой, причем, я не был уверен, на кого оно больше похоже. Цепкие, как стальная проволока, пальцы вцепились мне в горло, с силой сдавив.

   [Удушение]

   [Здоровье: 10/сек.]

   [Энергия: 2/сек.]

   Я ударил его кулаком в бок, пообещав себе, что, когда выберусь, первым делом куплю себе кинжал. Бил по ребрам, так сильно как мог, с двух сторон, но звереныш сидел крепко, словно мои удары его вообще не доставали. Я ударил снова - теперь уже в голову, сначала кулаком левой в висок, потом двумя - открытыми ладонями по ушам. Хотелось бы верить, что уши у него именно там.

   Это подействовало. Пальцы на горле разжались, он отпрянул. Я двумя руками ударил его в грудь, сбросил с себя, резко отпрянул, волоча ноги по земляному полу, поднялся на корточки. Он снова прыгнул на меня, вцепившись в шлем, упершись мелкими, когтистыми ступнями в грудь. Правой я уперся ему в живот, стараясь сбросить с себя, а левой потянул из ножен кошкодер, еще толком не зная, как буду бить. Выхватывая оружие, ударил яблоком в грудь, звереныш захрипел, разжал руки, свалившись. Я перехватил клинок и резко опустил лезвие вниз. Что-то влажно хрустнуло, тварь под ногами заверещала, как раненная свинья. В этот самый момент кто-то прыгнул на меня сверху, сбивая с ног. Рукоять кошкодера вывернула мне кисть, уперлась в живот.

   [Левая рука: Онемение]

   Я повалился набок стараясь повернуться в падении, придавить подлого захребетника. Это у меня почти получилось - я прижал его к стене, забив в угол так, что хрустнули кости. Он забулькал, захрипел, длинные пальцы надавили на глазницы, экран на мгновение озарился вспышкой, потом по нему поплыли багряные разводы.

   [Зрение: -100/10 сек.; -30 пост.]

   Твою мать! Ударил назад локтем, рванулся вперед пытаясь вырваться, рука шлепнула по утоптанной земле, вдруг наткнувшись на что-то. Наткнувшись.

   [Острый камень]

   [Урон: Рубящий: 0/Колющий: 20/Дробящий:50; Скорость/Энергия: 5]

   [Запас прочности: 4/14; Ремонтопригодность: 0]

   Пальцы сами сжали обломок, рука рванулась назад, за голову, врезавшись в череп захребетника, ударила раз, потом еще, еще, еще... Наконец лапы на моем лице разжались. Я медленно пополз прочь, нащупал кошкодер, застрявший убогом тельце, высвободил его, опираясь как на посох поднялся. Выбираться отсюда. Скорее.

   Шел, не разбирая дороги, сбивая что-то, вызывая недовольную, угрожающую возню в темноте вокруг, готовый каждую секунду к новой атаке. Но никто больше не рискнул напасть на меня. Я почти протаранил тяжелую деревянную дверь с массивным засовом, отодвинул его, рванул тяжелую створу...

   Снаружи было темно, но зарево факелов, висящее над городом, казалось, после непроглядного мрака подвала, ослепительно ярким. Я тяжело опустился на ступени ведущие к входу. В раскрытой двери тут же появился знакомый старик в грязных лохмотьях, ворча, потянул тяжелую створку, глухо щелкнул засовом. Ну что, остается надеяться, что Бильга я потом найду. Или не найду, не так и важно. Темное небо над головой обагряли блики факелов на низких, рваных, как ветошь, тучах. Поднявшись, я медленно двинулся по улице. Я еще толком не знал куда пойду - думал побродить по городу, посмотреть. Наверняка, здесь было что-то интересное, можно было найти пару быстрых квестов...

   С приходом ночи жизнь на улицах не остановилась - люди грелись у светильников и костров, спали прямо на земле, прижимаясь к глинобитным стенам, собираясь для тепла в невообразимые скопища, переплетаясь, устраивая из тряпок жуткие гнезда, похожие на крысиные. Мимо них бродили редкие прохожие, мрачные, сгорбленные, скрытые под тяжелыми плащами. Я чувствовал их тяжелые взгляды из-под низко надвинутых капюшонов - они сверлили меня, пытались забраться под кожу. Обрывки разговоров тревожили слух - осторожные шепотки, полные страха и подозрения.

   - Вчера сожгли десятерых...

   - Архонт говорит, что только так можно остановить Руку Эн-Уру-Гала...