Лев пустыни - Виктор Островский

– Я участвую в операции, которая начинается именно сейчас, – поспешно заговорил Назир. – Я выложу вам все без утайки, вы сможете потом проверить… Только выслушайте меня…

Главарь кивнул в знак согласия, и Назир заговорил, захлебываясь и брызгая слюной. Пятнадцать минут он не закрывал рта, успев за это время выдать план всей операции и рассказать о том, что уже сделано. Операция была направлена как раз против тех изменников, что собирались предать дело революции: террористическая группа Назира взяла на мушку палестинских соглашателей, 'которые должны были участвовать в решающей фазе мирных переговоров.

Назир кончил; теперь он с надеждой всматривался в лицо главаря, ища признаки сочувствия. Он прекрасно понимал, что для иной группировки тот факт, что он тоже палестинский патриот, особого значения не имеет, но все-таки надеялся на снисхождение.

В эту минуту послышалось сообщение, переданное, вероятно, из израильского аэропорта Бен-Гурион: «Перестаньте убивать пассажиров. Согласны на переговоры. Повторяю. Согласны на переговоры».

Главарь знаком показал сообщникам, что те могут прекратить свою чудовищную работу, и люк захлопнулся. Затем террорист склонился над Назиром.

– А ты, приятель, – велел он ему, помогая встать, – ступай в туалет и приведи себя в порядок. От тебя страшно воняет.

Как только Назир закрылся в туалете, стоявший рядом бандит сделал главарю знак. Тот вошел в кабину и сказал, обращаясь к мужчине, занимавшему место второго пилота:

– Ну вот, Натан, я же говорил, что он сразу наложит в штаны и все выболтает! Ты узнал все, что тебе нужно?

– Судя по фрагменту, переданному твоим человеком, Игал, мы узнали даже больше, чем надеялись, – улыбаясь, ответил Натан.

– Я же говорил! – снова повторил Игал. – Великое дело – страх!

– Где он сейчас? – спросил Натан.

– В туалете, – ухмыльнулся Игал. – Как выйдет, придется сунуть его в смирительную рубаху, чтобы чего не натворил…

– Слушай, а как ты сумел так быстро раздобыть самолет? – поинтересовался Натан.

– Не я. Помог твой дружок Муса. Кажется, нанял в Олимпике, – объяснил Игал. – Правда, при посадке произошла заминка: мой знакомый из греческой охраны аэропорта припоздал, еще немного, и нам самим пришлось бы производить подмену самолетов.

Натан кивнул и, закурив сигарету, сказал:

– Как только усмиришь Назира, дай мне знать. Я хотел бы лично поблагодарить всех участников спектакля. Это первая и, надеюсь, последняя услуга такого рода, которую им пришлось оказать Моссаду. Но справились они прекрасно!

– А где ты набрал столько народа? – удивился Игал.

– Чиновники и секретарши из нескольких европейских секций, – объяснил Натан. – Вызвались добровольно, хотя им сообщили об этом мероприятии довольно поздно.

– Да, свои роли они сыграли отлично, это факт! – кивнул Игал,

– А кто эти ребятки, которых ты так шустро выкидывал за борт? – полюбопытствовал Натан.

– Здорово, правда? – расхохотался Игал. – Это мои кореша из десанта. На них были специальные парашюты, знаешь, такие плоские, какими пользуются каскадеры в фильмах. Класс!

– Кстати, Игал, этот засранец не упоминал о девушке из Ливана, выделенной ему в помощь для координации действий? – спросил Натан. – Она будет у них связной, – пояснил он.

– Нет. А что именно тебя интересует? – вскинул брови Игал.

– Пароль, которым встретит ее человек из афинской группы, и соответственно отзыв – ее ответ, – проговорил Натан.

– Сейчас я все из него вытрясу, – пообещал Игал и с кровожадной ухмылкой решительно двинулся в сторону туалета.

Машина мчалась с военного аэродрома, прилегающего к аэропорту Бен-Гурион, в направлении базы «Кидона». Ошеломленного и связанного по рукам и ногам Назира, из которого уже вытряхнули всю возможную информацию, швырнули на заднее сиденье. Натан впервые увидел Фокса только в автомобиле. Не требовалось особой проницательности, чтобы сообразить, что палестинец окончательно сломлен. Узнав, в чьи руки он угодил, Назир впал в состояние полной прострации: водил по сторонам бессмысленным взглядом остекленевших глаз, а выражение лица имел такое, будто его заставили, не отрываясь, смотреть на какую-то кошмарную сцену и при этом не разрешили моргать… В такой ситуации дальнейшие допросы не имели никакого смысла. Впрочем, в них уже отпала и всякая необходимость. Теперь надо было как можно скорее доставить «клиента» в конечный пункт – на остров. Один из агентов, загримированный под Назира, уже зарегистрировался там в отеле под его именем. Из Афин он прилетел настоящим рейсом, хотя вылет в тот день немного задержался…

На острове с Назиром, неопытным ныряльщиком, произойдет под водой несчастный случай. Тело его совершенно неожиданно обнаружит один турист и сразу же сообщит об этом в полицию, после чего Элен позвонит Халиму и, рыдая, объявит, что Назир мертв, а она не знает, как ей теперь поступить. Девушка попросит его прибыть на остров и заняться похоронами друга. После этого звонка красавица исчезнет.

У Назира взяли отпечатки пальцев, сделали его фотографии. Игал попробовал было потрясти его еще раз, надеясь заполнить какие-то пробелы в информации, полученной от других лиц, но попытка не удалась: шок, пережитый Назиром, был слишком силен – этот человек не произнес больше ни слова. Пора было отправлять его в последний путь…

Натан был счастлив, что эта часть операции завершена, хотя она ни в коей мере не способствовала раскрытию вражеского агента в Моссаде. Мяч снова оказался на половине Мусы. Натан надеялся, что после того, как Шулер передаст израильтянам фотографии «подсадки», можно будет выйти наконец из этой игры и вернуться к его, Натана, настоящему делу, в котором он действительно знал толк: к работе «один на один» – вербовке агентов.

К тому же ему полагался двухнедельный отпуск. Натан считал, что теперь, когда ситуация окончательно прояснилась, ему удастся вырваться с работы и немного передохнуть. Оставалось только написать подробный отчет для Мусы, и Натан собирался отделаться от этого как можно быстрее.

16

18 сентября, время: 21.00 – штаб-квартира Моссада

Натан как раз дописывал этот самый отчет, удобно устроившись в библиотеке, когда туда неожиданно заглянул Муса и сказал:

– Когда закончишь, принесешь мне бумаги в гостиную на шестом этаже. Нам надо потолковать.

– О'кей, – ответил Натан.

Работа над отчетом заняла больше времени, чем Натан рассчитывал; дело было в некоторых деталях смерти Назира, которые нужно было еще продумать.

Пришлось кое-что изменить в первоначальном плане. В 11.00 кто-то заметил неувязку в том, что начинающий ныряльщик, каковым был Назир (в разговоре с Халимом он упомянул, что собирается нырять первый раз в жизни), решается совершить свое первое погружение глубокой ночью, как предполагалось по сценарию «несчастного случая». Это может удивить даже людей, вообще-то не склонных к излишней подозрительности. Потому Девятке – Элен придется действовать, используя запасной вариант.

Она позвонит Халиму из гостиницы якобы по поручению Назира, голос которого, заблаговременно, еще в Пирее, записанный на магнитофонную пленку, должен слышаться в отдалении. Девушка скажет Халиму, что Назир с утра пораньше отправляется нырять, а как только вернется, сразу позвонит ему. Назир, все еще пребывавший на базе «Кидона», проживет благодаря новому плану на несколько часов дольше… Он утонет под утро в резервуаре с соленой водой, облаченный в водолазный костюм, неисправность которого позже легко обнаружит полиция. Самолет-амфибия доставит тело Назира на остров в пластиковом мешке, наполненном морской водой. Труп Назира будет выброшен неподалеку от берега, так, чтобы его мог сразу заметить турист, отправившийся во взятой напрокат лодке на рыбную ловлю.

Кстати сказать, Номер Первый и сам был не прочь посидеть на досуге с удочкой…

Натан и Муса были одни в тихой гостиной – любимом месте встреч начальников департаментов и отделов. Здесь можно было поговорить спокойно, не опасаясь чужих ушей. Благодаря приглушенному свету и удивительно респектабельной атмосфере гостиная походила на элегантный клуб или холл дорогого отеля. Мягко звучала негромкая музыка. Натан даже попытался припомнить название исполняемого произведения, но не смог.

Когда он вошел, Муса встретил его широкой улыбкой и указал на удобный диванчик. Натан расположился было поудобнее, но тут же подался вперед и положил на стоявший перед диванчиком столик папку с отчетом. Муса неторопливо направился к бару и вернулся с двумя бокалами.

– Ты ведь, кажется, предпочитаешь текилу, верно? – спросил он.

– Да, – кивнул Натай.

– Значит, одно дело мы сделали, осталось справиться со вторым, – улыбнулся Муса.

– Со вторым? – не понял Натан.