Подарок - Геннадий Ищенко

- Хватит меня обсуждать, отец, - сказал Валерий. - Лучше поговори с гостями на другую тему.

- Можно и на другую, - покладисто согласился старик. - Вот как вы думаете, что явилось причиной упадка Союза?

- Неэффективная экономическая система? - неуверенно предположил Игорь.

- А вот и нет! - даже обрадовался промаху собеседника старший Рогожин. - Эта, по вашим словам, неэффективная система выстояла в самой страшной из войн и позволила в короткие сроки ликвидировать такие разрушения в народном хозяйстве, о котором ваши американцы и представления не имеют!

- Ну почему же они мои, - запротестовал Игорь. - Я к американцам тоже отношусь без особого восторга.

- А нужно не просто относиться без восторга, их нужно ненавидеть! По сути, все несчастья нашей страны от них. Это они развернули гонку вооружений, которая подточила нашу и без того ослабленную войной экономику. Легко вкладывать в оружие миллиарды, печатая свою "капусту" и навязывая ее другим! Именно они способствовали разложению части руководства партии! Вы очень многого не знаете, поэтому и не можете делать правильные выводы. Когда перестройка забуксовала, а потом все вообще посыпалось, наша страна превратилась для Штатов в дойную корову, долгое время подпитывая их экономику. Вот вы говорили про неэффективную экономику. Отчасти я с вами могу согласиться, далеко не все и не всегда у нас делалось лучшим способом. Но я все равно продолжаю верить, что если бы не они, у нас был бы шанс. Говорят, что мы жили гораздо беднее, и это действительно так. Но мы потеряли в войне массу активного населения и понесли просто чудовищные материальные потери! И это при том, что еще до отечественной войны мы не полностью справились с последствиями войн предыдущих. А потом пришлось все невеликие ресурсы вкладывать в оборону. Кто сейчас вспоминает американский план Дропшот, согласно которого нас следовало в профилактических целях густо посыпать ядерными бомбами? И посыпали бы, не успей мы создать средство противодействия их стратегической авиации и оружие ответного удара! Знали бы вы, чего это тогда стоило! А уже позже по мере возможности начали и повышать уровень жизни. Все последующие трудности в значительной мере были созданы искусственно, а перестройка только поставила точку. Убил бы Горбача! Просрать такую страну, причем сделать это вполне сознательно. Он отодрал страну под аплодисменты народа. И ему продолжали аплодировать до тех пор, пока страна не разродилась кризисом. Мы сверху, а вы снизу, - передразнил он бывшего генсека. - Сволочь. Я вам, Игорь, даю свое слово, что если бы мы продолжали развиваться без его реформ, то сейчас бы жили не хуже, причем не только такие, как мой сын, которым и так неплохо, а вообще все! С той поры, слава богу, больше двух десятков лет прошло, да и цены на нефть и газ выросли более чем в три раза. Даже при низкой эффективности использования нефтяных доходов их с головой хватило бы на всех. Сейчас от нефти и газа зависит благосостояние почти всего государства, а ведь оно получает в виде отчислений гораздо меньше половины всех доходов. Именно американцы подорвали нашу экономику, устроив обвал цен на нефть и газ и установив эмбарго на участие своих фирм в освоении Уренгоя.

- Папа, может быть, хватит? - спросил Валерий. - Честное слово, достало уже. Мы и сейчас развиваемся.

- Развивается он, - проворчал старик. - С нынешним руководством не слишком-то разовьешься. На людях демонстрируют самостоятельность, а на деле пляшут под дудку американцев.

- Конечно, во всех бедах виноваты американцы, - язвительно ответил Валерий. - А свои остолопы ни при чем.

- А что, нет? Один нормальный руководитель был, это я о Примакове, если ты не понял, и того с их подачи убрали. Это до тебя еще не добрались. У тебя на экспорт треть предприятий работает. Вот погоди, лопнет еще несколько финансовых пузырей, которые выдувают в Штатах, запоешь совсем по-другому!

- Я пойду, распоряжусь по поводу чая, - не выдержал Валерий. - Все-то ты правильно говоришь, только толку-то с этих слов…

- А то я сам этого не понимаю, - с горечью сказал старик, глядя в спину уходящему сыну. - А кто поймет меня? Я всю жизнь прожил на Урале и в Москву вовсе не рвался, как другие. Я и после всего не хотел уезжать, когда Валера предложил переехать к нему. А что было делать, когда старые знакомые и соседи в глаза обзывают ворюгой, а когда не могут сказать, все равно так думают? Хорошо Мария умерла, не увидев, как от нее отворачиваются и плюют вслед. И за что? За то, что я пахал днями и ночами, или за сына? Ну позволил бы я тогда забрать тот завод одному из московских мальчиков, которых на него намечали. И кому от этого было бы лучше, если бы он его пустил по ветру? Государству? Тем, кто на нем до сих пор работает и получает неплохую зарплату? Эх…

- Не расстраивайтесь так, Сергей Павлович! - Ольга обняла старика за плечи. - Вам ли не знать людей. Все хорошее, как правило, быстро забывается, да и вообще редко замечается людьми. А стоит только один раз сделать то, что в глазах большинства достойно осуждения, и потом уже не отмоешься.

- Ты-то об этом откуда можешь знать, дочка? - удивился старший Рогожин. - Неужели действительно старше, чем выглядишь?

- Да, мне уже далеко за шестнадцать. Это связано с даром целителя. Прислушайтесь к себе, как самочувствие?

- Ничего не ощущаю, - неуверенно сказал старик. - А что должно быть?

- А ничего! - засмеялась Ольга. - Просто должны чувствовать себя здоровым человеком. Небольшая слабость может присутствовать, но и она через несколько дней должна уйти. Попробуйте встать.

Сергей Павлович поднялся с кресла, прошелся по комнате и несколько раз присел.

- Коленей совсем не чувствую, боли совсем исчезли. И печень не беспокоит. Это надолго?

- Трудно сказать, - задумалась Ольга. - Года на два-три наверняка, может и больше. Если неприятные ощущения вдруг вернуться, скажите сыну и я приеду еще раз.

- Да вы, милая, просто волшебница! Я себя так последний раз чувствовал самое малое лет десять назад. Ну наконец-то! Ты за чаем пошел или смылся от болтливого старика?

- За чаем, за чаем. А ты, смотрю, уже бегаешь? Помогла тебе наша кудесница?

- Еще как помогла! Как раз перед вашим приходом колени разболелись. И в боку опять распирало, а теперь вообще нигде не болит, да и сил вроде прибавилось. Где чай?

- Сейчас Нина принесет. Ольга, вы заварные пирожные любите? "Наполеона" у отца, к сожалению, нет.

- Придется мне вас сюда еще везти, - сказал Рогожин, когда они загружались в машину. - А то меня отец заест, очень уж вы ему понравились, не считая лечения. Он, вообще-то, после смерти матери с людьми сходится тяжело и обижен на весь свет, включая меня. Поэтому гости у него сейчас - явление редкое, я уже и забыл, когда он был таким оживленным и веселым. У меня, кстати, прошла головная боль. Это не может быть последствием вашего лечения?

- Очень может быть, - ответила довольная проведенным днем Ольга. - Я все внимание сконцентрировала на вашем отце, но, видимо, и вас краем зацепило.

- Я смотрю, что того отката, о котором вы говорили, не наблюдается?

- Нет, я себя нормально чувствую. Я на вашего отца не так уж много и потратилась. Не из жадности или экономии, просто ему много и не нужно. Кроме того, меня происшествие в поезде заполнило энергией под завязку. А с вами, пожалуй, и сидеть специально не придется, если учесть то, что только в этой машине мы пробудем вместе в общей сложности часа три, да еще у отца. Думаю, этого будет достаточно. Мы ведь и дальше время от времени будем встречаться? Вот и будете понемногу подпитываться. Хотя, если хотите…

- Нет, вы правы, пока воздержусь. Сейчас вас привезут домой, и отдыхайте. А на завтра запланирована поездка в ассоциацию и к портным. Хотя, если у меня получится, к вечеру съездим к еще одному человеку.

- Мне расставлять обед или вы будете только ужинать? - спросила Славиных Анна вскоре после того, как они появились дома.

- Спасибо, Аня, - ответила Ольга. - Мы наелись в гостях и поедим позже. Вы мне покажите, где у вас что, я все сделаю сама. Ну чего вы из-за такой малости будете здесь терять время?

Женщины отправились на кухню, а Игорь переоделся в халат и завалился на диван в гостиной, поджидая супругу.

- Ну что, можешь теперь сама кухарить? - спросил он, когда Ольга вернулась.

- Могу, но не буду. Раз Анне Рогожин за это деньги платит, пусть она и кухарит. А разогреть уже приготовленное не проблема.

- Не скажешь, чем занималась, когда отец Валерия Сергеевича ораторствовал? Я ведь заметил, что временами ты словно замирала, да и взгляд делался отсутствующий.

- Я, милый, настроилась на симпатию к старикану и, пока вы болтали о политике, просматривала память Занги.

- Я примерно так и подумал. Накопала что-нибудь?

- Там все очень непросто, - поморщилась Ольга. - Человек запоминает не все из увиденного, только десятую часть. Да и эти воспоминания ему по большей части недоступны. А вот я могу их посмотреть почти все. Пусть меня интересуют последние десять лет жизни моей половины. Если их просматривать в реальном времени, мне потребуется год жизни. Поэтому я листаю небольшими фрагментами, часто пропуская те куски памяти, где заведомо не может быть того, что меня интересует. Это раз в десять-двадцать ускоряет процесс, но требует большой концентрации. Чтобы не терять много времени на просмотр специально, я буду заниматься этим урывками при каждом удобном случае. Так что ты не волнуйся, если увидишь, что я изображаю статую. Пока же результатов нет, слишком мало я видела.