Шесть шестых - Сергей Ильвовский

— ФБР? — Колапушин очень удивился. — Это что, он шпион, что ли?

— Я не спион, — запротестовал Роулз. — Эф-би-ай не делает разведка! Эф-би-ай работает с криминал. Я окончил скул, это… школа Эф-би-ай, должен работать с русский криминал в Ю-эс-эй! Здесь, в Раша, надо учиться!

— Вы совершенно правы, Джонатан, — согласился Колапушин. — Если уж вам приходится дома работать с русскими преступниками, то учиться лучше именно здесь, на месте. Что ж, попробуем научить вас тому, что знаем и умеем сами. А если так дело и дальше пойдет, то скоро к нам и из ЦРУ стажера пришлют, — иронически заметил он Шугаеву.

— Этим пусть лучше соседи занимаются, ФСБ. Их прямая обязанность, — ухмыльнулся Шугаев. — Ну, познакомились? Вот и отлично! Давай, Арсений Петрович, давай, представляй Джонатана своим ребятам, вводите его в курс дела, прямо того, которым сейчас и занимаетесь. Нечего время тянуть! Вопрос с удостоверением стажера уже решен, так что идите и начинайте. А у меня и без вас дел полно!

— Слушаюсь, Павел Александрович! Ну что ж, пойдемте со мной, Джонатан, — пригласил Роулза Колапушин, поднимаясь из-за стола.

Открывая дверь оперативки, он искренне надеялся, что ребята занимаются делом, а не играют, например, в шахматы.

Опасения оказались напрасными — Вася изучал какие-то бумаги, а Миша Ечкин, сидя спиной к двери, оживленно разговаривал по телефону и даже не заметил, что кто-то вошел в комнату.

— А где Немигайло? — поинтересовался Колапушин у Васи.

— Егор Фомич в буфет пошел, Арсений Петрович. Решил сам каких-нибудь булочек купить. Чаю хотели попить, а то некогда — работы много, пообедать не успели.

Ечкин положил трубку и, услышав разговор, повернулся, глядя с нескрываемым удивлением на Роулза. Впрочем, Пупкин тоже кидал на него заинтересованные взгляды, поэтому Колапушин решил побыстрее все объяснить.

— Вот, ребята, это наш новый стажер из США. Зовут его Джонатан Роулз. Учтите — он человек серьезный! Школу ФБР окончил и служит там же. Так что давайте без лишних слов вводите его в курс дела. Надеюсь, подружитесь с ним, как с Рональдом.

Оперативники внимательно посмотрели на Роулза, оценивая нового сотрудника, но пока молчали, ожидая продолжения.

— Вот, Джонатан, с этими людьми вы и будете вместе работать, — продолжил Колапушин. — Это старший лейтенант Василий Пупкин, а это старший лейтенант Михаил Ечкин. Наверное, вам не так просто выговаривать русские имена, а тем более отчества, поэтому, думаю, они разрешат называть себя Вася и Миша. Меня, кстати, тоже можете называть просто Арсений, как это принято у вас.

— Лэйтнант? — недоверчиво спросил Роулз, пожимая Васину руку.

Колапушин вспомнил, что в Америке офицерские чины так быстро не даются и что в возрасте Васи и Миши и сержантом полиции стать проблема.

— У нас несколько другая служебная иерархия, Джонатан. Она отличается от вашей. Ничего, вы быстро привыкнете. Ну что, — обратился он к Ечкину, который как раз пожимал Роулзу руку, — хорошее я вам пополнение привел?

— А что? — бодро отозвался Ечкин. — Рональд вполне нормальный парень был, и этот, по-моему, не хуже.

— Вот только его внешность меня смущает, — сказал Колапушин. — Боюсь, трудновато ему у нас будет работать.

Роулз пристально посмотрел на Колапушина:

— Это потому, что я с черный кожа, сэр? В Ю-эс-эй это не есть плохо!

Колапушин вспомнил, как щепетильно американцы негритянского происхождения относятся к этим вопросам, и решил сразу сгладить возникшую неловкость:

— Не обижайтесь, Джонатан. Мы вовсе не делим людей по цвету кожи. Просто в Ю-эс-эй таких людей, как вы, очень много и никто не обращает на это никакого внимания, а у нас совсем мало. Вы очень заметны на общем фоне, для оперативного работника это не слишком хорошо, согласитесь.

— Это не всегда есть плохо, сэр, — упрямо возразил Роулз. — Это можно… как это? Да! Исползовать!

— Возможно-возможно, — отозвался Колапушин, попутно отмечая для себя, что Роулз, похоже, парень с твердым характером и это необходимо будет учитывать в дальнейшем. — Правда, я еще пока не слишком понимаю, как мы это сделаем, но если это будет на пользу делу, то я только «за»! Однако у нас очень много срочной работы, Джонатан. Сейчас у меня просто нет времени вам о ней долго рассказывать. Если хотите, можете присутствовать, у нас никаких секретов от вас не будет, а если устали — поезжайте к себе, отдохнете и придете завтра с утра.

— Если можно, я останусь, сэр, — отозвался Роулз. — Я хочу быстро понимать, как вы делаете ваша работа.

— Прекрасно, — отозвался Колапушин и обратился к Васе: — Это у тебя что, списки посетителей? Ты почему их на три кучки разложил?

— А они разными путями попали на эти съемки, Арсений Петрович. Вот этих, — Вася взял стопочку, — привезли на автобусах из одного колледжа. Студенты, на них даже отдельных пропусков не выписывали — прямо так, кучей, прошли, по единому списку. Вряд ли среди них убийца мог оказаться.

— Конечно, — согласился Колапушин, — ими заниматься сейчас совершенно не обязательно. Ну а другие?

— Вот эти — массовка, — показал Вася на стопочку потолще. — Оказывается, есть люди, которые в телестудии за деньги публику изображают. Деньги маленькие, правда, но для пенсионеров и это очень хорошо. У них есть свои бригадиры, которые и вызывают их на съемки. Я уже с одной такой женщиной-бригадиром разговаривал, но тут тоже убийца вряд ли мог затесаться — в каждой такой бригаде люди постоянные, и все друг друга знают хотя бы в лицо.

— Ну и отложи их пока, — распорядился Колапушин. — А кто у тебя в третьей стопочке?

— Вот с этими самое сложное, Арсений Петрович. Там же еще в двух студиях разные передачи снимались, кроме этой игры. И на эту игру некоторые игроки своих болельщиков и родственников привели, и на два ток-шоу тоже всякие знакомые пришли. На съемки игрокам раздали пригласительные билеты для зрителей. Они не именные и в чьи руки попали — никто теперь сказать не сможет. Еще есть какие-то непонятные списки, по два-три человека. На одном шоу журналистов много было — там политиков каких-то снимали. В общем, придется по каждому списку отдельно с теми, кто их подавал, беседовать. Хорошо, если хоть вспомнят, кого записали.

— Если придется — значит, придется, Вася, ничего тут не поделаешь, — вздохнул Колапушин. — А у тебя что, Миша? — повернулся он к Ечкину. — Ты с журналистами что-нибудь уже выяснил?

— Как раз сижу обзваниваю редакции, Арсений Петрович. Сам черт с этими журналистами ногу сломит! Убийство-то вечером произошло — в утренние выпуски газет материал не попал. А они моментально бурную деятельность развели, и свидетелей каких-то нашли, и все выпуски новостей просмотрели, и все слухи собрали. Сейчас не так просто разобраться, кто там на самом деле был, а кто со всяких новостных лент материал брал. Да и выдумывают они — фантасты просто отдыхают!

— И что, никого еще не нашел?

— Почему? Двоих уже нашел, но еще кучу редакций обзванивать надо.

— А эти двое тебе хоть что-нибудь сказали? Объяснили, зачем они туда явились?

— Говорят — хотели интервью взять. Там один политикан был, в ток-шоу каком-то снимался. Эти телевизионщики совсем уже обалдели — нашли, кого снимать! Трепло ведь, каких мало! Какие только дураки на выборах за него проголосовали — посмотреть бы на них! Он теперь постоянно на экране глаза всем мозолит, надоел уже хуже горькой редьки! А эти еще и интервью у него берут, пиарят его по полной программе! Платит он им, что ли? И придется ведь еще по всем этим редакциям таскаться и у их начальства выяснять — давали этим интервьюерам такое редакционное задание или врут?

— А им самим ты не веришь? — улыбнулся Колапушин.

— Кому?! Журналюгам?! Да я был бы полным идиотом, если бы хоть кому-нибудь из них хоть вот на столечко, — Ечкин показал большим и указательным пальцами крохотный зазор, — на слово поверил! Да им врать что дышать — такая у них жизненная потребность! Ни одному их слову без проверки доверять нельзя!

В дверь ввалился Немигайло с большим пухлым пластиковым пакетом.

— Мужики! Я бутербродов с копченой колбаской взял и булочек с маком. Сейчас хоть пожуем чуток. Васька, ставь чайник!

Только после этих слов он сообразил, что в комнате, кроме Ечкина и Пупкина, присутствуют и другие люди.

— Арсений Петрович! Вы с нами? А это что еще за чудо заморское? Пусть и он тоже садится — на всех хватит!

— Егор, ты бы как-нибудь повежливее, что ли, — усмехнулся Колапушин. — Хотя насчет заморского ты и не ошибся. Даже заокеанского. Вот знакомься — Джонатан Роулз. Прибыл к нам на стажировку из Америки. В ФБР служит, учти! Будет работать вместе с нами — изучать наш российский преступный мир. — Колапушин повернулся к Роулзу: — А это, Джонатан, капитан Немигайло Егор Фомич. Наверное, вам надо будет называть его просто Егор.