Билет - Назар Валерьевич Валеев

пожилые дворничихи, которые, не смотря на любые тяготы и невзгоды, всегда ласково улыбались Тадеку. Он проходил мимо них почти каждый день, здоровался и деликатно снимал шляпу, отчетливо понимая, насколько нелегка у них жизнь.

Тадек старался не поддаваться ощущениям неизбежности и уныния, которые витали в воздухе, и иногда у него это неплохо получалось. Несмотря на то, что поздняя осень выдалась на редкость солнечной, начинало потихоньку подмораживать, и всё ещё легкий и бодрящий ночной морозец начинал отступать только к обеду. Он много гулял, старался не читать никаких книг, которые всегда неумолимо наводили его грустный философский лад, после чего приходилось идти в небольшие открытые и теперь практически совершенно безлюдные кафе в парке и выпивать столько глинтвейна, сколько влезало.

Сегодня ноги сами привели его в это старое заведение на пруду, из которого открывался самый мирный и спокойный вид на плавающих рядом уток и разных других водоплавающих, крякающих, свистящих и шипящих одновременно. Он заказал завтрак и ещё одну хлебную корзинку. Официантка с пониманием улыбнулась Тадеку как старому знакомому, довольно быстро заставив его столик всем, что он просил, с фирменными оладьями в качестве комплимента от шеф-повара, щедро политых клубничным джемом, который во много раз усиливал и без того их аппетитнейший вид. Девушка была одета в немного старомодное темно-серое платье ниже колен, которое красиво облегало её изящную фигуру, длинная шея была замотана в полосатый бордовый шарф, а её открытое лицо с бархатными щеками и небольшими ямочками выглядело очень мило и привлекательно. После того, как Тадек закончил кушать, официантка принесла на небольшом подносе две чашки кофе.

– Вы позволите присесть рядом? – спросила она, улыбаясь, – Кроме вас, сегодня здесь никого больше нет, а мне так хочется о чем-нибудь пообщаться. И прошу меня извинить, если оторвала вас от глубоких раздумий.

– О чем, например, пообщаться? – с удивлением спросил Тадек.

Обычно кроме студентов, сдающих экзамены или зачеты, никакие другие девушки не подходили к рассеянно выглядящему молодому человеку, который, казалось, всегда пребывал в глубоких раздумьях. Он действительно в них пребывал, но не всегда, и не в таких уж и глубоких, о чем он не преминул заметить.

– Это только кажется, добавил он, – Просто в академических кругах с другим лицом ходить не принято, вот и приходится создавать видимость серьезных мыслительных процессов.

Девушка громко рассмеялась, и Тадеку показалось, что он слышит звон хрусталя или маленьких серебряных колокольчиков в ясное морозное утро.

– У вас очень красивый смех, – сказал он, – Это даже не комплимент, я просто констатирую.

Её взгляд стал серьезным и немного грустным.

– Что вы думаете по поводу того, что происходит? – спросила девушка, – Это все так странно, я все время об этом думаю. Пропадают люди, много людей, просто бесследно исчезают и всё! Никто ничего не знает, а может, кто и знает, но как обычно – не говорит.

– А вы знали лично кого-нибудь из тех, кто пропал? – спросил Тадек. Её беспокойство было таким немного по-детски трогательным, что он не смог сдержать улыбки.

– Да, у нас работало два человека на складе – конечно, те ещё были типы, скажу я вам. После них – всегда что-нибудь, да пропадало. Так вот, в один прекрасный день они оба перестали ходить на работу, и это прямо перед зарплатой, что, согласитесь, весьма необычно! Когда по поручению нашего шефа я пришла к одному из них – никто не открыл, но домовладелец мне сказал, что давеча он уже заходил к нему, потому как он давно уже за квартплату задолжал, но дома как никого не было, так до сих пор и нет. «Сбежал небось, прощелыга», сказал мне хозяин и добавил, что сначала тот слег, будто занемог, а через пару дней никого уже там и не было, а в квартире стоял прохладный туман, который до сих пор ещё до конца толком не выветрился.

Девушка прервалась на миг, сделав глоток кофе и, поежившись, будто от холода, продолжала, – Я потом я уже в новостях узнала, что от исчезнувших людей остается вот такой туман. А в доме, где я живу, этот туман практически повсюду…

Беспокойство и страх девушки немного передавались и Тадеку, но он взял себя в руки и бодро спросил, – А вас действительно сильно беспокоят все эти пропавшие люди? Или вы просто вбили себе это в голову? Уверен, – продолжал он, – С тех самых пор ваша жизнь стала ощутимо спокойнее, ведь статистика, да уже и практика, показывают, что исчезали в основном не самые, пардон, приятные личности. Большинство людей просто не желают пускать спокойствие в свое сознание, и мне кажется, это и есть главный корень всех наших бед.

– Но ведь пропадают и очень даже известные люди, при чем немало, – задумчиво добавила она, – Думаете, они тоже из этих… не самых приятных?

– Кто его знает…, – ответил Тадек, – Может, им уже давно и нужно было бы вот так пропасть, известным-то этим… Никогда ещё не встречал ни одного приятного человека, кто хотел бы известности. Хоть я и не могу с большой долей уверенности сказать, что целиком поддерживаю все мною вышесказанное. Но и обратное на сто процентов утверждать я тоже не могу, вот же парадокс!

– Хотела бы и я иметь хоть столько же уверенности и смелости, как у вас, – сказала девушка, – Спасибо вам, что составили мне компанию. Очень надеюсь видеть вас чаще, – немного покраснев, добавила она.

– И я бы хотел иметь столько же уверенности и смелости, сколько вы думаете, у меня есть, – неловко улыбаясь от смущения, еле выговорил Тадек заплетающимся языком, – Я обязательно зайду к вам завтра.

Через какое-то время, выходя из парка, до него дошло, что он даже не спросил её имени, и громко засмеялся от своей такой мальчишеской нерасторопности, неуклюжести и застенчивости, напугав идущих мимо прохожих. Это в его-то возрасте, когда у всех его нормальных друзей дети уже давно пошли в школу. Приятное ощущение внезапно появившейся теплоты постепенно вытесняло скребущее его изнутри чувство одиночества и бессмысленности, преследовавшие его с тех пор, как у него появилось больше свободного времени на раздумья и осмысление.

До этого момента он не особо задумывался о своей жизни в подобной плоскости, в частности о будущем, но вдруг, когда он понял, что по какой-то странной причине, он никак не может избавиться от все ещё стоящего перед глазами образа девушки из кафе, да и совсем даже этого и не хочет. У него возникло понимание того, что оказывается, ему есть, что терять, и страх возможной