Фактор Ясеня - Павел Андреевич Кузнецов

психологической притирки, через который мы уже прошли и ещё пройдём. Я не стал углубляться и что-либо отвечать. Преодолев сопротивление вцепившихся в шею пальчиков, зарылся в плотную гриву волос подруги. Пощекотал ей за ушком, так что девочка как-то сразу расслабилась. А когда мои руки сместились от лопаток к упругой попке, Лита и вовсе поплыла.

— Теперь вижу, матери-командиры смотрели дальше и глубже. Им мало одного только боевого слаживания. Они создают именно семью. Знают, как нам с тобой это нужно. Знают, что я бы очень хотел потискать своих детей, но из-за республиканских заскоков не могу. Вот и подарили мне тебя. Чтобы мог проявлять отцовские чувства.

— Мне твои отцовские чувства без надобности, кот, — буквально вздыбилась девочка. — У тебя другая задача.

— Ты всё видишь так, а я — иначе. Только ведь и я прекрасно понимаю, что в Республике всё с ног на голову поставлено… И всё равно ничего не могу с собой поделать: хочется окружить одну юную кошечку заботой. Что я и проделаю… сразу после Посвящения.

— Сначала подерёшь, а потом полюбишь?.. — похлопала глазками чертовка.

— Мне нужно почувствовать тебя всю. Без когтей наша близость окажется суррогатом.

Ещё три раза небо обрушивалось на землю, являя собой наш личный апокалипсис — точнее, личный апокалипсис для Литы. После короткого сеанса психотерапии по-республикански, девочку отпустило. Медновласка, конечно, по-прежнему вздрагивала от сотрясающих землю ударов загоризонтных арт-систем, но теперь хотя бы не боялась жаться ко мне в такие моменты. Впрочем, понятие страха тут не совсем уместно. Я так и не смог разобраться, какие именно тектонические процессы произошли в милой головке юной дочери Республики, и что именно сдвинулось там после нашего рандеву.

Было ли это проявлением доверия, которым девочка прониклась ко мне после нашей импульсивной близости? Да, Лита мне доверяла. Она приняла моё плечо, посчитала естественным укрыться под полями мечника в столь нестандартной ситуации, когда сама она ничего не могла противопоставить слепой техногенной стихии. Признала ли она при этом собственную беспомощность перед лицом стихии? А вот это вряд ли. Скорее, девочка теперь воспринимала меня как очередной инструмент, с помощью которого могла противостоять коварному противнику. Я стал для неё оружием. Эдакая дополнительная функция к вибратору… Юная дочь Республики в какой-то момент неожиданно осознала, что тот, оказывается, ещё и стрелять может!

Нет, эта бестия просто непробиваема! Почувствовала свою власть над имплантом, ощутила себя в собственной стихии, и расслабилась. Приняла это как данность — что мужчина в её коготках не только удовольствие приносить может. Не «способен», а именно «может», с явным оттенком неодушевлённости. Чувствую, и дальше эта кошка станет относиться ко мне как к какой-нибудь навороченной игрушке. Что поделаешь: возраст… В таком возрасте о глубоких чувствах думать неуместно, ведь сравнивать-то толком и не с чем. Вот наберётся опыта, почувствует разницу — тогда да. Похоже, с Литой вопрос «сестринской» верности придётся оставить на потом. Пока не набесится, и не ощутит потребности в чём-то «для души».

…Мы улеглись на холме и наблюдали за развёртыванием сил противника. Оптические средства брони, вкупе с тактическим интерфейсом, позволяли рассмотреть приготовления врага во всех подробностях. Было интересно и весьма аллегорично. Выползающие из-под земли плоские туши транспортёров, похожие своими формами на огромных жуков-переростков. Если не ошибаюсь, подобные на Земле звались жуками-носорогами. Развёртывание стационарных защитных экранов — точно расправляющие свои невесомые крылья бабочки. Ну а монотонная возня пехоты у оснований всех этих монстров — ни дать ни взять, суета муравьёв, выползающих с рассветом на промысел ради своей родимой кучи… чего-то там.

— Ну что, этот враг тебе более привычен, девочка? — не удержался от небольшой шпильки, наблюдая за заметно оживившейся спутницей.

— Да! — с горящими глазами, раскрасневшаяся, напряжённая, словно взведённая пружина, юная республиканка показалась мне сейчас особенно привлекательной. Нет, она кто угодно, но только не безобидная малявка…

Суета меж тем продолжала набирать обороты. Системы наблюдения в пассивном режиме ловили всё новые и новые вереницы щупающих окружающее пространство сигналов. Помимо людей, на арену выходили новые бездушные аппараты — системы слежения. Именно они сейчас играли первую скрипку, а вовсе не суетящиеся на открытом пространстве человеческие муравьи. Более того, по мере развёртывания всё новых и новых систем люди всё больше утрачивали свои человеческие качества, демонстрируя здесь и сейчас свойства обслуги при громадных совершенных механизмах. Они будто пигмеи прошлого служили своим мелким божкам, только спущенным с небес на землю.

Одновременно и сеть сканирующих лучей становилась всё более частой. Некогда громадные ячейки в ней, ранее больше напоминающие рваные дыры, схлопнулись до совершенно небольших аккуратных зон, прослушиваемых и просвечиваемых враждебной техникой. Нашей системе противодействия, даже при поддержке мобильных дронов, всё сложнее было противиться обнаружению. Дальше ждать становилось откровенно опасно.

— Лита. Пора.

— Будем прорываться? — хотя девочка рвалась в бой, она безусловно признавала моё старшинство, а потому стоически сдерживала свои дурные порывы. Чего не сделает республиканка ради того, чтобы почувствовать себя валькирией…

— Очень нехорошее шевеление. Очень неприятные движения в энергетическом поле. Боюсь, как бы нас не заблокировали.

— Думаешь, они нас видят?

— Они знают примерный квадрат и просчитали нашу максимальную скорость — этого более чем достаточно.

Словно подтверждая мои опасения, одна из групп копошащихся человечков начала поднимать на гравитационных лебёдках массивную конструкцию, очень похожую на хорошо известный мне радар. Он был призван считывать мельчайшие колебания магнитного поля — да и с другими полями неплохо работал. Очень похоже, что радар служил финальной частью разворачиваемой сети. Сети, рассчитанной на мечника, просто физически не способного убрать из тела первородную энергию, и чуть что обращающегося к ней.

Я спустился с возвышенности и поднялся в полный рост. Рядом моему примеру последовала юная республиканка. На короткое время мы замерли друг напротив друга. В интерактивной системе виртуальной реальности я отчётливо видел перед собой милое личико снежки. Ощущал переполняющий её азарт и… возбуждение. Наверное, республиканки вообще не могут без него существовать — даже в такие судьбоносные моменты, когда на кону стоит их жизнь. Тем не менее, девчонка смотрела серьёзно и даже мудро.

— Старайся держаться ближе ко мне. Помни: боевых дройдов у