Одиссея Василия Кука - Дмитрий Веденеев

Нельзя не отметить, что возглавляемое В.Куком подполье установило контакты с центральным аппаратом и периферийными органами румынской Службы специальной информации (ССИ, военная разведка). В октябре 1943 г. в Одессе представитель Провода ОУН и руководитель сети ОУН на оккупированной румынами территории юго-западной Украины Лука Павлышин, его заместитель Семчишын связались с руководителями центра № З ССИ полковником Пержу и капитаном Аргиром, сообщившими о принципиальном согласии Бухареста на переговоры с националистами. Тогда же достигли договоренности о прекращении боевых действий.

В апреле 1944-го в Галаце эмиссары ОУН встретились с новым начальником разведцентра полковником Ионеску. Последний информировал о декрете румынского правительства о политической амнистии для украинских националистов и готовности предоставить им военно-техническую помощь; в распоряжение румынской спецслужбы отрядили 14 членов ОУН. Вскоре курсанты-украинцы уже обучались в разведшколе под руководством опытного подпольщика Л. Павлышина под Бухарестом, откуда их забрасывали в советский тыл, а в Галаце готовили радистов для УПА.

Серьезным противником ОУН являлось и советское подполье. Директива НКВД СССР № 364 от 14 августа 1941 г. поставила перед органами госбезопасности, в том числе, и задачи агентурной разработки украинских националистов. С ноября 1941 по марта 1942 г. НКВД УССР совместно со специальной группой ЦК КП(б)У на территорию шести областей Западной Украины было переброшено 150 специальных формирований и отдельных 148 агентов и связников. Созданное в январе 1942 г. 4-е Управление НКВД УССР (зафронтовая разведывательно-диверсионная работа) обязывалось продвигать агентуру в антисоветские группировки на оккупированной территории, в том числе для дальнейшего ее вывода в Германию и другие европейские государства.

Оставленная на оккупированной территории агентура органов госбезопасности (свыше 12 тыс. человек), кроме собственно антинацистских мероприятий, не прекращала разработки националистической среды. В 1941—1942 гг. ею было выявлено 57 националистических организаций. В Одессе, например, советским подпольем велись разработки «Сателлиты» (на 60 мельниковцев) и «Одесские подонки» (на 50 членов ОУН(б). К негласному сотрудничеству удалось привлечь даже референта СБ одного из территориальных проводов ОУН(Б) на Востоке, в результате чего советская сторона получила сведения на 180 нелегалов ОУН и установила их 33 конспиративные квартиры. По собранным оперативными источниками данным, только на Левобережной Украине после ее освобождения от оккупантов было арестовано 153 функционера ОУН. На учете отдела по борьбе с бандитизмом УНКВД по Запорожской области к 1 ноября 1943-го состояло 148 «активных националистов».

Органы НКВД и НКГБ сразу же после восстановления советской власти на временно оккупированных территориях принялись за выявление националистических организаций. Лишь в Днепропетровской области заводятся дела оперативной разработки «Националисты», «Самостийники», «Соборники», «Державники», «Проломщики», «Капелла». В 1946 г. в Днепропетровской и Запорожской областях провели 468 (!) оперативных мероприятий, арестовав 56 членов ОУН. С 1 августа 1951 по 25 октября 1952-го в восточных областях органы госбезопасности уничтожили 26 и захватили 22 члена ОУН.

Нужно сказать, что заложенные В.Куком со товарищи позиции на Востоке позволили им и в послевоенный период сохранять в регионе определенную активность (более того, на продвижение на Восток нацеливала отдельная тактическая схема ОУН «Орлик», или «Харьков»). Там предусматривалось вести пропаганду, создавать законспирированные звенья на случай войны между СССР и Западом («хаты-зацепки»), собирать разведывательную информацию. Предполагалось опираться на выходцев из Западной Украины, переброшенных в индустриальные районы в ходе их послевоенной реконструкции (27000 семей переселенцев, 125 тыс. мобилизованных в промышленность и на обучение в ФЗО). Проводы ОУН Галичины должны были устанавливать «шефство» над восточными и южными областями: Коломыйский провод — над Днепропетровской и Запорожской; Калушский — над Николаевской, Херсонской и Кировоградской, Дрогобычский — над Одесской и Измаильской.

Работая на Востоке, Василий Кук встретил и свою половину, разделившую с ним все тяготы подпольной борьбы и захваченной вместе с ним в мае 1954 г. Его будущая жена Ульяна Никифоровна Крюченко родилась в 1920 г. в селе Сурско-Литовское (по другим данным — в селе Еленовка Солонянского района) Днепропетровской области, училась в Днепропетровском институте инженеров железнодорожного транспорта. В 1941-м примкнула к национал-патриотическому движению, исполняла обязанности руководителя «Юнацтва» ОУН в Днепропетровске и области. В 1942 г. они с В.Куком, как говорят в Украине, «стали на рушник», и жена получила от супруга псевдоним «Оксана».

Ульяна Крюченко, несмотря на слабое здоровье и подорванную подпольем нервную систему, стойко переносила тяжкие условия неравной борьбы со сверхдержавой. Она непосредственно создавала подполье в Новомосковске, а с июня 1943-го состояла референтом по работе с молодежью в Криворожском окружном проводе ОУН. Когда в июле 1949-го ее задержали чекисты, стремясь использовать для поимки «Лемиша», «Оксана» для видимости дала согласие на сотрудничество, однако бежала к подпольщикам, едва оказавшись вне досягаемости органов госбезопасности.

В 1947 г. у супругов родился сын Юрий. Превратности подпольной жизни родителей отразились и на судьбе ребенка. Двух лет от роду Юрка забрали у дяди, Ивана Кука, отправили в специальный детский дом им. Крупской в Жданов (ныне Мариуполь), а затем в Петровский детский дом в Сталино, где он содержался как «Юрий Антонович Чеботарь, 1946 года, уроженец Сталино». Как уведомили органы госбезопасности информаторы-воспитатели, мальчик хорошо рисует и танцует, участвует в художественной самодеятельности. О родителях рассказывает, что «мама сидит в тюрьме, мой отец-коммунист расстрелян в Греции, оттуда и я прилетел». В апреле 1957-го сообщалось, что в третьем классе спецдетдома «мальчик хорошо успевает, много читает, увлекается шахматами, у детей пользуется авторитетом». Ивана Кука, его мать и отца осудили как «бандпособников» к 10 годам лишения свободы с конфискацией имущества.

Возможно, молодость, специфические условия подпольной жизни порождали и романтические увлечения «Лемиша». Во всяком случае, как сообщали документы органов МГБ, в 1949-м ими была арестована близкая подруга В. Кука Галина Скаскив.

Впрочем, у руководителей подполья личные драмы не были редкостью, подтверждение тому - судьба близких одного из давних соратников и земляка В. Кука — Василия Галасы («Орлана»). Жена «Орлана», одного из руководителей ОУН и УПА в Польше, Мария Савчин, будучи арестована местными органами госбезопасности, бежала, обманув стражу, уверенную, что мать не бросит пятимесячного ребенка. Мальчика усыновил ответственный работник Министерства общественной безопасности ПНР. Второй их ребенок Петр воспитывался под видом сына Анастасии Мартыновской из села Олексино Козовского района Тернопольской области (органы госбезопасности добрались и к ним).