Кость для Пойнтера (СИ) - Мартыненко Всеволод Юрьевич

Словно только того и дожидаясь, моя разом преобразившаяся спутница закружилась на незастланном островке пола сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. В мягкую дробь шагов вплелся мотив без слов, набиравший силу с каждым оборотом. Эхо заметалось между шпилей и колонн, поднимаясь к сводам, так что скоро в бальном зале подгорных королев зазвучал целый хор, от крика до шепота, повторявший простую мелодию.

В ответ на призыв в коротком полете со свода мелькнула одинокая радужная искра и звякнула о плиты пола. Затем еще одна, еще... словно нечастый и крупный летний дождь засверкал в тянущемся вверх луче света. Зал Миллиона Бликов щедро делился богатством с одной из своих повелительниц, отвечая на ее бессловесную просьбу целой россыпью алмазов. Драгоценные камни подпрыгивали на плитах пола, как настоящие градины, скатываясь под уклон к центру. Свой путь они заканчивали на расстеленной одежде, так что изрезать ноги в танце Тнирг не рисковала. Завидная предусмотрительность... или ритуал, отработанный веками и поколениями.

Словно не замечая алмазного града, подгорная принцесса продолжала кружиться и напевать. На фоне сияния, разлившегося вокруг нее от пола до теряющегося в неоглядной выси потолка, она выглядела угольно-черным силуэтом, совершенно плоским и призрачным. При этом, как ни странно, проявилось то, чего я обычно не замечал -- женственность ее движений. Как избавление от лишней одежды вернуло ей достоинство аристократки, так танец возвратил спрятанное до поры до времени женское начало.

Наконец песня смолкла, завораживающее кружение сошло на нет. Последняя пара сверкающих искр пронеслась в луче фонарника и прозвенела по полу.

Гномь тут же перешла от ритуально-возвышенных действий к совершенно прозаическим -- начала сметать переливчатую осыпь в кучки, стараясь, чтоб ни одной драгоценной крошки не миновало расстеленной одежды. Ссыпав вместе все собранное, она тщательно выколотила пончо от пыли, опасной своими острыми гранями, и принялась одеваться прямо там, не сходя с места.

Мне своего одеяния пришлось подождать несколько дольше, поскольку не было никакого желания в третий раз лезть под этот свод, даже слегка обтрясенный от бриллиантов. Да и лишний раз выбить драгоценно-смертоносный мусор из грубой ткани тоже полезно. Демоны всего негодного, в тех же Иэри и Хисахе навар с моей одежки сочли бы лучшим средством для тихого убийства!

Замшевые мешочки с камнями в руках подгорной принцессы выглядели невзрачно лишь снаружи -- внутри пряталось все то же нестерпимое сияние, волей-неволей заставляющее отвести глаза. Суммарные же размеры увесистых кисетов тянули если не на ограбление века, то по крайней мере на весьма неплохое поместье или целую торговую сеть в крупном городе. Как-то не верилось, что такое количество драгоценностей можно просто так взять и унести, а затем использовать по своему усмотрению, без всякого отчета и не факт, что на пользу...

Не особо стесняясь, я задал вопрос впрямую:

-- Тебе это... -- язык так и не повернулся сказать «воровство» в глаза гноми, сосредоточенно затягивающей горловины кисетов, -- заимствование никак не аукнется?

-- Это паданцы, -- без тени сомнения буркнула Тнирг в ответ, не прерывая своего занятия. -- Они сами осыпались со сводов.

-- Все-таки… -- при всей своей странности объяснение выглядело убедительно, но мне все равно показалось недостаточным.

-- Я царской крови, -- резко оборвала меня Тнирг. -- Это мой урожай, и никто не вправе отнять его у меня!

Похоже, мои сомнения рассердили ее. Или просто коснулись чего-то, что подгорная принцесса считала исконно, неотторжимо своим, самой своей сущностью от рождения и до самой смерти. Такие вещи обычно не имеют под собой объяснений, а попыток разложить их по полочкам и вовсе не терпят.

Распихав предметы раздора по бесконечным складкам своих одежек, кронфройляйн без лишних слов направилась прочь от Зала Миллиона Бликов. Оставалось лишь плестись следом, освещая постепенно сужающуюся пещеру.

В попытке как-то сгладить неловкость я преувеличенно бодрым тоном поделился недавними предположениями о способах добычи средств на ее планы. При упоминании «мишуры» гномь фыркнула еще довольно сердито, но рассуждения о припрятанной заначке заставили ее расхохотаться уже без всякой обиды. В самом деле, на редкость смешно выглядела сама мысль спрятать что-то ценное среди такого богатства, превосходящего всякое воображение. Осознав это, я присоединился к хихиканью подгорной принцессы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

-- А еще я думал, что придется золото мыть… -- помянул я свою последнюю идею насчет обзаведения деньгами в ее будущих владениях. -- Или у вас его нет?

-- Это в Серых Горах золота нет! -- кронфройляйн еще толком не отсмеялась. -- А у нас в отрогах его завались, хоть шапкой черпай.

-- В каких таких Серых Горах? -- насколько помню, подобного названия мне не довелось видать ни на одной карте.

-- Да ни в каких! Это присловье такое, -- отмахнулась гномь. -- Типа «ловить нечего, пустая порода». Речение великого пророка древности Сапека, а он был не силен в картах. Больше по торговому делу и душезнатству.

На все у нее ответ найдется, не то что у меня... Кажется, неуклюжее всезнайство было основной чертой характера Тнирг. И похоже, она была осведомлена обо всем, что творится под горой и составляет собой бытие Безнебесных Стран -- вот только катастрофически не умела применить к делу свои познания. Каждый раз за любую затею, начатую неуемной гномью, приходилось браться мне и доводить ее до конца по-своему, чтобы хоть что-то вышло как подобает. Не то чтобы руки у подгорной принцессы росли совсем из первопричинных мест, но везде, где требовалась сноровка, а не привычка, она неуклонно пасовала и с явным облегчением передоверяла работу мне – что, несомненно, было лучшим выходом.

Как только будущая кронфрау будет править с такими замашками…

Судя по всему -- вполне удачно. Для того, кто на самом верху, личные умения уже ничего не значат, в лучшем случае служат развлечением, как охота и рукоделье у высокородных эльфов и их блистательных супруг. Настоящая работа государя -- вникать во все тонкости, передоверяя исполнение замыслов тем, кто лучше всего предназначен для нужной цели, всесторонне проверяя и тщательно следя за ними. А единственное умение, неотменяемо важное для него -- это способность правильно выбирать себе исполнителей.

И в этом отношении у Тнирг пока все нормально. По крайней мере, со мной.

4. Гнездо Каменной Птицы.

Быстрей других парусов, над острой кромкой лесов,

Над ровной гладью морей, чужой ракеты быстрей...

Пещера, превратившаяся в узкий лаз, шла под все большим уклоном, зато впереди замелькало пятнышко неяркого голубого света, предвещающее скорое окончание этой части пути. Спустя несколько шагов уже можно было погасить фонарника и спрятать колбу поглубже в карман. Последнее оказалось как никогда вовремя -- подойдя к проему, открывшемуся в галерею, освещенную настенной порослью, гномь просто исчезла, мгновенно спрыгнув вниз без единого звука.

Осторожно шагнув вперед, я одним прыжком отправился следом, пролетел чуть больше собственного роста и закувыркался по мягкой песчаной осыпи. У ее подножия подгорная принцесса уже отряхивалась, выбивая песок из складок пончо. Уступить мне дорогу она не успела, и чистку пришлось повторять заново.

-- Это и есть выход? Тот, который не вход? -- уточнил я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

-- Ага, -- гномь не была расположена особо долго объяснять. -- Тут обратно не подняться, склон ненадежный.

В самом деле, было невозможно ни вскарабкаться по осыпи обратно, ни укрепить наверху опору для того, чтобы достигнуть лаза. Да и найти этот лаз лично я уже не сумел бы -- в полузасыпанный отводной канал вроде того, в котором мы охотились на хавчика, выходило вдоволь всяческих пещерок и протоков поменьше.

Путь на карниз и далее, до прохода в очередной гостоннель, также оказался похож на предыдущий. Разве что внезапный потоп не подгонял -- возможно, график использования водных путей Подгорья сейчас не предусматривал затопления этого канала. Тоннель с металлическим рельсом посреди точно так же оказался неотличим от всех прежде виденных. Как только местные обитатели не путают их все между собой!