Семь дней до Апокалипсиса (СИ) - Чайка Дмитрий

— Нет, — поморщился Лёха. — Я хотел бы провести это время с дамой. И провести его так, как будто завтра настанет конец света!

— Дама красивая или жена? — спросил голос.

— Самая красивая на свете! — честно признался Лёха.

— Тогда бери деньги и загадывай любое место в мире! — от души выдал Олег. — Все президентские люксы в мире твои на двадцать четыре часа!

— А так что, можно? — с замиранием сердца спросил Лёха.

— Тебе можно! — торжественно пророкотал голос. — У нас для вип-клиентов просто невероятные бонусы! А ты — будущий вип-клиент, я это чувствую всеми своими процессорами!

— Какие же у вас бонусы?

— Потрясающие! Уникальные! Только в банке «Пинкофф»! — за кадром раздалась барабанная дробь. — Кредитная программа «Весь мир в труху!». Сутки гуляешь так, словно завтра тебе с оркестром и торжественным караулом встречать всадников Апокалипсиса. Деньги не заканчиваются ровно двадцать четыре часа. Абсолютный иммунитет к любым смертельным опасностям на две персоны. Вы оба выживете, даже если решите осмотреть изнутри действующий вулкан. Любое место в мире просто по желанию, любая валюта, любые удовольствия. Только плати!

— Охренеть! А процент? — решил все-таки уточнить Лёха.

— А с этой кредитной программой он всем просто похуй, — любезно пояснил интеллигентный баритон.

— И то, правда! — махнул рукой Лёха. Он все равно ничего отдавать не собирался. Ему же прямо со сковороды на реинкарнацию идти.

— Тем не менее, я должен сообщить условия кредитования, — голос стал немного строгим, но не потерял бархатистой нотки. — Таковы правила!

— Да знаю я, — отмахнулся Лёха. — Галактика Млечный Путь, до востребования. Отдавать в третий день новой луны. Начисление процентов на проценты ежесекундно. Если что, заберете почку.

— Люблю финансово грамотных клиентов, — пророкотал голос. — Правда, почкой тут навряд ли обойдется… Расписывайся в кредитном договоре, мой друг! Тебя ждет просто немыслимый отрыв!

Перед Лёхой появился свиток пергамента длиной метров сто, который он читать не стал. Какая разница, что там написано! Перед ним появилось огромное перо, острое, словно игла. Лёха бестрепетно воткнул ее в руку и подписал договор. Небо прочертила молния, а отдыхающие удивленно загомонили, обсуждая этакое чудо. Ведь на небе не было ни облачка.

— Контракт подписан и засвидетельствован небесами! — в голосе Эдуарда послышались демонические нотки. — Удачи, парень! Она тебе понадобится! Уж это я тебе обещаю.

И с жутким смехом голос отключился. Лёха вызвал в меню аську и отбил сообщение:

— Привет, Необыкновенная!

— Приветики!

— Хочешь загудеть сегодня так, как никогда раньше?

— Я с девчонками собиралась в кафешке посидеть… А что делать будем?

— Хочешь, оторвемся на дискаче в Казантипе, поорем с Эйфелевой башни и поплаваем в бассейне, где вместо воды будет налит «Дом Периньон»?

— Так Казантипа уже нет…

— Специально для тебя будет!

— Мне надеть нечего…

— Мчи, как есть, там все купим!

— Ну, я даже не знаю!

Лилька стояла рядом ровно через пять секунд. Лёха смотрел на самую желанную девушку на свете и чувствовал, как нежный запах цветов кружит его голову. Она сама была словно прекрасный цветок, и он таял, глядя в ее глаза.

— У нас сутки, а точнее, двадцать два часа тридцать четыре минуты, — сказал он. — И в это время мы можем делать все, что захотим! Абсолютно все!

— А что случится потом? — неожиданно серьезно спросила Лилька.

— А потом весь мир в труху! — бесшабашно ответил Лёха.

— Тогда чего мы теряем время? — удивилась Лилька. — Погнали!

Они мчали по автобану в Баварии на новеньком кабриолете Феррари, бухие в драбадан. Законопослушные бюргеры, которых они объезжали по встречной полосе на скорости триста километров в час, седели и писались от страха. Лилька хохотала и истошно визжала, размахивая бутылкой Шато Марго 1787 года:

— Газуй! Газуй! Чего мы тащимся, как беременные черепахи!

А Лёха давил на гашетку, выжимая из машины все. Стрелка тахометра, которая тревожно билась в красной зоне, сдалась. Все доступные ей цифры закончились.

— Давай! Сейчас! — азартно заорала Лилька, и они с жутким грохотом въехали в опору моста. Таково было их первое желание.

— Было круто, — сказал Лёха, когда спасатели вырезали их из металлического месива, в которое превратилась спортивная машина. Немцы изумленно смотрели на них, переговариваясь лающими голосами. Впрочем, на Лильку они смотрели с куда большим интересом, ведь в пожаре, охватившем машину, одежде уцелеть не удалось.

С истерическим смехом они ввалились в магазин Гуччи, что расположен в золотом треугольнике Парижа, а в кинувшуюся им наперерез даму бросили толстую пачку банкнот, которую та поймала с ловкостью вратаря из высшей лиги.

— Нам бы приодеться, — сказал Лёха с таким видом, как будто он каждый день заходит голым в парижский бутик.

Дамы залопотали что-то на своем, и бросились к перспективным клиентам с лицами, сияющими заботой и любовью. Лилька говорила по-русски, дамы по-французски, но все друг друга прекрасно понимали. Такова магия любого парижкого бутика. Время было дорого, и они уже минут через двадцать вышли из магазина, одетые скромно, но дорого. Очень дорого! По дороге они зашли в ювелирный, где Лёха, не глядя, купил полвитрины. То, что не смогла надеть Лилька, они сложили в сумку Луи Вуитон, за которой забежали на Елисейские поля, растолкав в этом магазине толпы китайцев.

Потом они постояли на голове Статуи Свободы, посетили Таджмахал, мост Риальто в Венеции, где поплавали по каналам на гондоле. Они сходили в пять ночных клубов, расположенных на разных континентах, где натанцевались до упаду, а потом испытали ранцевый огнемет последней модели. Белый Дом это испытание не прошел. Затем они нырнули с Ниагарского водопада, выпрыгнули из самолета без парашюта, погоняли палками львиный прайд, покормили с руки белую акулу и посетили вечерний Кабул. Там Лилька напялила мини-юбку, едва прикрывающую трусики, а Лёха оделся в стразы, перья и туфли на высоком каблуке. Голосовой помощник не соврал. Сутки их не могло убить вообще ничего, даже выстрел из гранатомета в упор.

Утро они встретили в президентском люксе, где Лёха любил свою спутницу так, словно это было в последний раз в его жизни. Так, как будто Земля ровно через сорок две минуты превратится в пылающий шар. Так, словно все живое скоро погибнет в пламени.

Лилька вышла из душа, закутанная в махровый халат. Она села на кровать, подогнув под себя стройные ножки и начала водить острым ноготком по Лёхиной груди.

— У тебя остались еще какие-нибудь желания? — спросила Лилька.

— Не-а, — честно ответил Лёха. — Мне вообще больше ничего в голову не приходит.

— А у меня остались, — сказала девушка. — Поехали ко мне.

— Поехали, — сказал расслабленный Лёха. — Ему уже было все равно.

Они очутились в Лилькином домике, в Геленджике, на улице Курортной.

— Я сейчас, — куснула его за ухо Лилька. — Тебе понравится. Любишь ролевые игры?

И Лилька ушла, не дожидаясь ответа, волнуя Лёху перекатом упругих ягодиц. Она вскоре вернулась из соседней комнаты, затянутая в черный латекс, на огромных шпильках и с ярким макияжем в стиле вамп. В руке ее было что-то, что заставило Лёху приподняться на постели.

— Да это же… Да блин… Он что, все это время тут был?

— Ты плохой мальчик, — Лилькины глаза уставились на Лёху вертикальным зрачком. — Мамочка тебя сейчас накажет! — И она величественно махнула жезлом, от чего тело майора Петрова выгнуло дугой от боли и наслаждения.

— Плохой мальчик! — Лилька ткнула его жезлом, заставив Лёху застонать.

— Да прекрати… — хрипел Лёха, испытывающий оргазм за оргазмом.

— Почему? — обиделась Лилька. — Тебе что, не понравилось? Я над этим образом целый день работала, между прочим.

— Да нет, все было супер, — Лёха уже пришел в себя. — Ты хоть знаешь, что это?

— Нет, — застенчиво сказала Лилька. — Но штука классная. Я на себе опробовала. Если ее засунуть между ног…