Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I - Френч Джон

— Назад, — успевает начать Вентан. — Назад!

3

Брат Браэллен утверждает, что они должны направляться в город. Капитан Дамокл уже отдал транспортным командам распоряжение готовиться. Что бы ни творилось, это плохо, и людям в Нумине потребуется помощь. Ликвидация последствий катастроф. Блокада. Вероятно, у них уйдет два часа на дорогу от Уросенских холмов.

Никто не отдает приказов. Не отдает вообще ничего. Координация отсутствует.

Так что капитан — высшая инстанция, которая есть у 6-й роты. Браэллена это устраивает. Они выдвинутся, развернутся и закрепятся. Спасать и обеспечивать безопасность — на это их натренировывали.

Он размышляет об этом, когда положение дел меняется, а с ним меняются и их планы.

Начинается дождь из танков главного удара.

Первый удар сюрреалистичен. Браэллен видит его отчетливо. Примерно в шестнадцати сотнях метров впереди с пятнистого неба падает сверхтяжелый «Теневой меч», практически в идеальной сохранности, если не считать тянущейся за ним секции гусеницы. Броня корпуса танка слабо светится розовым от прохождения через плотные слои атмосферы.

Он приземляется. Сокрушительный удар. Ослепительный свет. Ударная волна.

Столкновение вызывает взрыв сродни детонации основной плазменной мины. Боевых братьев швыряет в воздух, будто игрушки. Некоторые отлетают от транспортов или штабелей грузов. Отделение Браэллена на краю области поражения. Они выпрямляются, силовые доспехи автоматически блокируются и прибретают жесткость, ощущая взрыв. Инерционные компенсаторы напрягаются. Браэллен чувствует, как песок и микроосколки отскакивают от брони, словно заряды ручного оружия.

Волна проходит, автоблокировка размыкается. Какое-то мгновение дисциплина колеблется. Это не страх, а всего лишь потрясение. Танки просто так не падают с…

Еще один. На этот раз «Гибельный клинок». Он вертится вокруг своей оси. Танк попадает в ротные укрытия километром западнее, вызывая взрыв, от которого разверзается земля, а на холме напротив сходит оползень. Потом друг за другом еще два, оба «Беспощадные клинки». Один разбивает пару посаженных «Громовых ястребов». Через долю секунды второй ударяется в стороне от дороги и пробивает воронку, но не взрывается. Он подскакивает, разваливаясь на части. Подскакивает и прокатывается через рассыпающийся строй боевых братьев, снося их и разбрасывая разорванную броню с колесными узлами.

Повсюду вокруг падают все новые. Как бомбы. Как невероятный град. Как высыпавшиеся из детского ящика игрушки. Некоторые взрываются. Некоторые разлетаются при ударе и отскакивают. Некоторые зарываются во вспаханную землю, словно пули в плоть.

Браэллен поднимает взгляд к небу. Если не считать дымных пятен от города, оно практически синего цвета. Оно заполнено падающими объектами: танками, бронемашинами, транспортерами, грузовыми капсулами, глыбами обломков. Они вертятся в воздухе, блестя на солнце, сверкая и кружась — некоторые быстро, а другие медленно. Вместе с ними ливнем падают пепел и металлические волокна. Участки кабеля. Провода. Оптические магистрали. Куски гаптической клавиатуры. Фрагменты инфопланшета. Стеклянные и латунные осколки. Пластины керамита.

Где-то наверху на низкой орбите разбилось хранилище, и упакованное содержимое высыпалось наружу, словно сокровища из мешка. Боевая техника и экипировка, которых хватило бы на целую дивизию, выброшены вниз и расшибаются гравитацией. Они слишком низко, чтобы полностью сгорать. Трение о воздух лишь накаляет их.

На западе, среди невероятного дождя, Браэллен замечает вращающиеся в падении блестящие треугольные очертания «Грозовой птицы»

А затем видит и падающие тела.

Они не перенесли полет настолько хорошо, как детали машин. Они обожжены и поджарены. Они падают, словно пучки сырых веток, и разрываются.

От них не остается таких громадных кратеров и взрывов, как от падающей бронетехники, однако в каком-то смысле их падение имеет куда более опустошительный эффект.

Сенсори Сторожевой Башни начинают верещать, понимая, что произойдет. Даже наполовину ослепнув, отключившись и оглохнув от шока, они ощущают огромные размеры несущихся на них материальных объектов, подъем уровня радиации, инерцию, смещение атмосферы и искажение гравитации.

«Антродамикус» надвигается с истерзанного неба, к его корпусу, словно неоновая паутина, липнут электрические разряды. Он проходит сквозь обширную пелену дыма, которая по горизонтали распространяется от горящего космопорта, и рассекает яркие фонтаны вулканического пламени, которые внезапно вырываются из термоядерной энергостанции в устье реки. Приближаясь через плотный вздымающийся дым, он напоминает движущийся по суше галеон Старой Терры, великий морской корабль, украшенный носовыми фигурами и золочеными узорами, который плывет через пенящиеся буруны в береговой полосе.

Он заполняет собой окна Сторожевой Башни. Он такой же высокий, такой же длинный. Как будто город, летящий к ним по маятниковой дуге. Вокруг него, оставляя за собой полосы, падают метеоры обломков — крохотные яркие крупинки, движущиеся быстро по сравнению с медленным спуском звездолета. Некоторые из них бьют в корабль, образуя пламенные цветки. Другие со свистом проносятся мимо и попадают в землю, в город, в реку.

Таурен знает, что в другой день любое из этих падений было бы гражданской катастрофой, разрушением жилого блока или участка улицы мощным взрывным импульсом.

Сегодня это мелкие и незначительные повреждения.

— Арук! — кричит она, держа в руках участок постоянного канала ММИ Хесста, словно бухту швартовочного каната.

Скитарий глядит на нее. Одна из красных щелей глаз слабо шипит.

Тулвар оказывается на свободе за секунду. Клинок аккуратно рассекает переплетенные кабели. С треском и шипением летят искры. Хесст бьется в эпилептическом припадке.

Арук берет сервера на руки и закидывает дергающееся тело на массивное плечо. Он сжимает правым кулаком левую руку Таурен и переходит на бег. На серверной платформе вокруг них визжат и рыдают сенсори и магосы. Некоторые бегут к лестнице. Несколько выпрыгнуло из разбитых окон башни навстречу смерти.

Громадные холодные и мертвенно-черные сопла «Антродамикуса», в которых не горит пламя, становятся все больше и больше, заставляя окна казаться маленькими.

Хесст мертв. Его конвульсии прекратились. Изо рта и носа по полированной спинной броне мастера-скитария стекает кровяное вещество. Таурен подбирает подол, чтобы бежать. Арук так быстр.

Где он надеется спастись? Она доверяет ему, но у нее нет никаких идей. Никаких идей, на что она рассчитывала, когда заставила его разрубить ММИ. Времени недостаточно. Не достаточно ни на что. Он пытается добраться до посадочных площадок на вершине башни? Челнок? Лихтер? Нет времени открывать люк, не говоря уж о том, чтобы запустить двигатели и взлететь.

Нет. Нет. Он двигается к спасательным капсулам. В нишах, окружающих вершину башни, находятся аварийные саркофаги. Они предназначены для того, чтобы позволить старшим магосам спускаться в бронированные бункеры под фундаментом Сторожевой Башни. Это грубые приспособления, просто механизмы с противовесами.

Хватит ли их? Есть ли вообще время добраться до бункеров? Бункеры могут защитить от авианалета, но от этого? На город падает звездолет!

Арук рывком распахивает люк капсулы. Он закидывает Хесста внутрь, а следом бросает Таурен.

«Антродамикус» падает. Опущенный хвост ударяется первым, вгрызаясь в землю совсем близко от северной куртины крепости Калкас. Корабль и его корпус рассчитаны на то, чтобы переносить воздействией эмпиреев. От столкновения они лишь слегка деформируются.

Они зарываются в почву. Все двенадцать километров звездолета продолжают двигаться, скользя назад и прорезая в коре планеты колею глубиной в пятьсот метров. Киль рассекает землю, словно гигантский лемех плуга, выворачивая ее в сторону от огромной борозды. Грунт и нижний слой почвы вспарываются. Борозда пересекает магистральные дороги и мемориальный парк. Корабль бьет в куртину, уничтожая ее. Продолжая скользить, «Антродамикус» пробивает себе дорогу через многолюдный город крепости Калкас, путь шириной в два с половиной километра. С неба вокруг все еще хлещут метеориты обломков, которые бомбардируют город и местность. От падения звездолета вздымается стена пыли, превосходящая по высоте Сторожевую Башню, смог из частиц распыленных на атомы зданий.

Кора планеты содрогается в долгой затяжной вибрации самого апокалиптического толка. В воздухе разрывающий уши скрипучий визг перемалывающих друг друга на части корпуса и города.